Эпилятор - Юрий Манаков

Наконец у меня появилось свободное время. И первое, что я сделал, порылся в запасах, нашел несколько кусков пергамента и маленький глиняный пузырек с тушью. Из трех образцов картографической основы выбрал наиболее подходящий. Затем просмотрел связку гусиных перьев - не понравились все. Взял лук и прогулялся по берегу озера. Вдоль берега у водоема имелась специально проложенная удобная тропинка почти полностью закрытая растительностью и рассчитанная на то, чтобы 'мочить' из-за кустов в маленькие оконца водоплавающих птиц на зеркале озера.

Первый раз промахнувшись, второй стрелой метров на сто пятьдесят срезал матерого гуся и сплавал за ним. Надергал из тушки новые первоклассные перья и заточил их. Разложив все прибамбасы на столе, залез за притолоку, достал старый лист карты, разложил рядом с чистым листом пергамента и приступил к копированию, но на более высоком уровне понимания картографического дела.

Во-первых, уменьшил масштаб и оставил на востоке, юге и юго-востоке много пустого места, рассчитывая в дальнейшем восполнить этот пробел. Во-вторых, не стал повторять не функциональные детали типа - изображений сказочных монстров и отмывок. Мы люди практичные, особенно я, а посему - каждому овощу свой срок. Потребуются элементы мультипликации и красоты - будет вам живопись на полях, а сейчас нам это без надобности, отвлекает. В третьих, очень критически отнесся к некоторым деталям первичного документа, посчитав, что лучше быть твердо уверенным в чем-то, чем плутать по неизведанным землям или искать там неизвестно что. Это уже из личного опыта - случались-таки прецеденты. Плутал, матюгался, поминая изящным ядреным словом составителей…

На всю работу потребовался полный световой день. Завершил ее, поставив последнюю букву подписи в названии реки. Еще раз сравнил копию и оригинал и остался доволен. В копии, без ложной скромности, чувствовалась рука Мастера, а не средневекового подмастерья.

На следующее утро взял охотничий лук своего наставника и отправился осматривать местные достопримечательности. В дальнейшем, в течение недели каждый день выходил на охоту, но стрелял очень редко, в основном скрадывал, присматривался и намечал выстрел, как на фотоохоте. Причина этому имелась очень прозаическая - мяса и рыбы у нас было просто завались.

На шестой день к полудню прибыли Биун и бремы - семь человек и наша избушка из просторной сразу стала казаться очень тесной. Внешне все семь выглядели как настоящие лесовики - молчаливые, корявые и косматые, будто покрытые мохом кондовые пни. За весь день не сказали ни слова, лишь только зыркали на меня глазами из-под тишка и переглядывались друг с другом. Ближе к вечеру, все дружно подхватились и мы гурьбой направились на ближайшую поляну.

Бремы выстроились в центре поляны полукругом, а Биун, сунув мне в руки мешок с речным песком килограмм на тридцать и ткнув кулаком в бок, сказал.

– Если они отберут у тебя мешок, значит я потеряю пять золотых и ты не расплатишься со мной всю жизнь. Мешок нужно поставить на том конце поляны, - и он махнул рукой за спину бремам. Я повернулся к нему и спросил.

– Могу ли я кого-нибудь из них убить или искалечить? - Биун хмыкнул и сказал.

– Правильный вопрос. За каждого убитого мне придется заплатить десять золотых. Сломанные руки и ноги, выбитые зубы не в счет. - Биун сделал несколько шагов в сторону, махнул рукой и крикнул.

– Бей! - Лесовики по-прежнему молча кинулись на меня.

Я, конечно, не гений дзюдо, но броски, в отличии от подсечек, это моя коронка, и раскидать в разные стороны семь, даже очень крепких мужиков для кандидата в мастера спорта нет никаких проблем. Короче, в течение пяти минут я отметелил всех семерых - красиво и непринужденно. Причем, только один оказал заметное сопротивление - он оказался на редкость шустрым и мне пришлось гоняться за ним по поляне дольше всего.

Прейдя в себя, после такого стремительного разгрома, бремы заулыбались. Покряхтывая и постанывая собрались вместе на опушке, расселись поудобнее на травке и стали наблюдать за следующими актами пьесы под названием 'Смотрины Яка'. А я под пристальными взглядами пострелял из лука, покидал ножи и топор. В финале мы с Биуном слегка порубились верхом на лошадях. Со стороны это выглядело очень эффектно. В заключение почувствовал, что меня сильно зауважали, и мои акции на рынке труда перевозчиков золота взлетели до небес.

Поздно вечером варнак демонстративно, с поклоном, передал старшему в команде бремов клочок пергамента и лесовики растворились в темноте. Мне же Биун кратко пояснил.

– Я поручился за тебя, - и на следующий день снова скрылся в неизвестном направлении, пообещав вернуться недельки через три.

Все это время я не расслаблялся ни на минуту. Как по расписанию: утром кросс босиком вокруг озера с дополнительным мешком за спиной весом в два пуда; далее скачка и вольтижировка; стрельба из лука с седла и с земли… и так далее до полного изнеможения. Раз в три дня выходил в лес на всю ночь. Скользил между деревьев, как приведение, пытался понять душу леса и слиться с ней. Что-то получалось, но сказать, что оставался довольным собой, не могу.

Биун вернулся, как и обещал, через двадцать дней. К седлу были приторочены два мешка. Он занес их в дом, развязал и начал выкладывать на стол и скамейки - оружие, не совсем новую одежду и прочее снаряжение небогатого дворянина, путешествующего верхом.

Следующие несколько дней я привыкал к обновкам. А еще через неделю, мы рано утром нашли на крыльце две кожаные сумки с запиской для Биуна. В сумках находилось золото.

Я занес сумки в дом, а варнак, порывшись в кладовке, вынес весы и мерную свинцовую гирьку. После чего приступил к расфасовке золотого песка в плотно набитые стандартные упаковки. Они в точности соответствовали размерам кармашек пояса. Выполнив работу, он снова полез за притолоку доставать свою карту.

Мы развернули ее на столе и приступили обсуждению деталей золотого трафика. Теперь я не молчал, пытаясь по максимуму прояснить обстановку и выжать из Биуна все что можно. В результате узнал адреса и явки: королевского агента по кличке Пядень в городе Берк; полуподпольного ювелира по имени Либесток в городе Ластот; жреца подземного храма Богов Света и Тьмы по имени Стадрок в городе Ларго; агента шаха Адерабада Бурахто в городке Крезере. И еще несколько имен и адреса надежных… и не очень, людей в городках и деревеньках по пути следования.

Далее Биун почесал в затылке, кашлянул, прочищая горло, и выдал свою версию моей легенды.

– Ты будешь средним сыном барона Япета, - ткнул корявым пальцем в окошко затянутое тонкими листами слюды и пояснил, - живет тут недалеко один живоглот. У него три дочки и пятеро сыновей. Сам барон ничем особенным не выделяется, все, как положено - воюет, любит охоту, пытает и сажает на колья бремов, портит местных девок… В общем - живет в свое удовольствие. Самому младшенькому из сыновей девять лет, а ты, - и варнак посмотрел мне в глаза, - больше всего походишь на средненького - Леру. Так что будешь, средним сыном барона Япета Леру. Этот средненький, в одиннадцать годков или шесть лет назад, в предпоследний поход отца, поймал затылком удар кистенем и сейчас у него иногда случается падучая. Да и с головой у него, того, - варнак покрутил обеими руками у себя над головой, усмехнулся и продолжил.