Собрание сочинений (Том 4) - Вера Панова

Хлебников-сын уходит. Входит с л у г а.

С л у г а. Александр Егорыч, мастер Сушков дожидается.

Х л е б н и к о в-о т е ц. Веди сюда.

С л у г а (за дверь). Войдите.

Входит С у ш к о в. Слуга уходит.

Х л е б н и к о в (подает руку). Иван Семенов - так?

С у ш к о в. Иван Степанов.

Х л е б н и к о в. Степанов, да. Садитесь.

Сушков чопорно садится.

Я за вами послал... вот по какому делу... (Медлит.)

С у ш к о в. Могу догадаться. Слыхал от людей. Но я к этому непричастный.

Х л е б н и к о в. Вы ни при чем. Это случайность, конечно. (Запирает двери, садится.) Рассказывайте, как это вышло.

С у ш к о в. Вышло так, что я ее выгнал из дому за поведение.

Х л е б н и к о в. Как - выгнали?

С у ш к о в. Да, выгнал. Дошла до бесстыдства полного в поступках.

Х л е б н и к о в (грубо). Кто?

С у ш к о в. Моя дочь Ксения.

Х л е б н и к о в (коротко засмеявшись). Я не понял. Так Ксения ваша дочь?

С у ш к о в. Я за нее не ответчик. Знать не хочу ее после всего этого.

Х л е б н и к о в. Строгий вы человек.

С у ш к о в. Нельзя без строгости. Нас, простых людей, с грязью смешать легко. Пусть живет как хочет.

Х л е б н и к о в. Верно. Пусть сами разбираются в своих делах. И нам дадут жить... Так вы полагаете - я из-за дочери вызвал вас?

С у ш к о в. Да, полагал так.

Х л е б н и к о в. Я и не знал, что это ваша дочь. Дело в следующем: у вас в квартире живет Любовь Андреевна Хлебникова, моя родственница.

С у ш к о в. Я спрашивал, не родня ли ваша. Сказала - нет.

Х л е б н и к о в. Расскажите о ней.

С у ш к о в (подумав). Живет вообще скромно...

Х л е б н и к о в. Откуда деньги берет?

С у ш к о в. Музыке учит. Иногда платья свои продает.

Х л е б н и к о в. Платья. Голодает частенько, а?

С у ш к о в. Не то что голодает, а так... недостатки. Жена угощает ее, она...

Х л е б н и к о в. Не берет!

С у ш к о в. Говорит - сыта.

Х л е б н и к о в. Гости к ней ходят?

С у ш к о в. Не видал.

Х л е б н и к о в. Где она бывает?

С у ш к о в. На уроки ходит. На концерты ходит.

Х л е б н и к о в. Инструмент у нее какой? Ну... рояль, пианино? На чем играет?

С у ш к о в. Напрокат взяла пианину, жалуется - плохая. Рояль бы мне, говорила, настоящий. Так не станет у ней в комнате рояль.

Х л е б н и к о в. Такая комната, что и рояль не станет?

С у ш к о в. Не станет.

Х л е б н и к о в. Как выглядит? Румяная, бледная? Не худеет? Не плачет?

С у ш к о в. Я мало приглядывался, сказать по правде. Женщина приличная.

Х л е б н и к о в. Ну вот... (Достает бумажник.) Слушайте... Это вы возьмите себе... за беспокойство.

Сушков хочет что-то сказать.

Погодите. А это - осторожно, чтобы Любовь Андреевна не видела, - положите ей под подушку, на столик, - одним словом, чтобы она не знала, откуда деньги... И сегодня привезут ей новое пианино - тоже не говорите от кого... Если заболеет, если с нею случится что-нибудь, вы сейчас же дадите знать мне.

С у ш к о в. Что, к примеру, случится?

Х л е б н и к о в. Неприятности, огорчения. Или какая-нибудь перемена в жизни: ну, захочет переехать на другую квартиру, выйти замуж...

С у ш к о в. Они не могут выйти замуж; они замужние.

Х л е б н и к о в. Не замуж - так сойдется с кем-нибудь... Сейчас же мне сообщите. И чтобы никто не знал.

С у ш к о в. Знать никому не нужно. Сколько тут денег?

Х л е б н и к о в. Двадцать и сто. Двадцать вам.

С у ш к о в. На чай не беру, Александр Егорыч. Положу ей все сто двадцать. (Встает.) Поклон передавать?

Х л е б н и к о в. Ничего, ни слова. Вы сейчас на завод?

С у ш к о в. Да.

Х л е б н и к о в. Зайдите к управляющему, он поговорит с вами. Прощайте. (Подает руку, звонит.) А может, станет рояль-то? Небольшой.

С у ш к о в. Не станет, Александр Егорыч.

Входит с л у г а.

Х л е б н и к о в. Проводи.

Сушков уходит со слугой.

(Звонит по телефону.) Двенадцать - тридцать. Илья Борисович? Я послал к вам мастера Сушкова. Поговорите с ним о руководстве ночной сменой. (Слушает.) Сын? Вы уверены? (Слушает.) Хорошо, назначьте другого. (Вешает трубку.)

Входит пожилая г о р н и ч н а я со шкатулкой. Ласково покашливает.

Х л е б н и к о в. Ну?

Г о р н и ч н а я (ставит перед ним шкатулку). Александр Александрович прислали... (Уходит.)

Хлебников открывает шкатулку, достает футляры, открывает, смотрит. Достает нить жемчуга. Нить цепляется за другие вещи, ползет из шкатулки медленно.

Х л е б н и к о в (тянет нить). Все бросила, а? Рояль поставить некуда, а? Ну, Любка, ну что за Любка... Ну, хоть объясни ты мне: какого рожна?..

5. У СУШКОВЫХ В ПОДВАЛЕ. АНЮТИНА ЛЮБОВЬ

Уже знакомая читателю проходная комната в квартире Сушковых. Зимний вечер. Б у т о в сидит у стола, обедает и читает газету. А н ю т а - по другую сторону стола.

А н ю т а. Вам очень хочется есть?

Б у т о в. Очень.

А н ю т а. А мне всегда не хочется. Отчего это?

Б у т о в. Потому что ты на воздухе не бываешь.

А н ю т а. Когда ж бывать? Утром я к Софье Павловне иду. Приду от Софьи Павловны - надо маме помочь, полы помыть, прибрать посуду. А там и спать пора. Вы устали?

Б у т о в. Нет, ничего.

А н ю т а. А я устала... Знаете, мне скоро будет шестнадцать лет.

Б у т о в. Совсем большая девица.

А н ю т а. Мне Софья Павловна прибавит жалованья. Буду получать тринадцать рублей.

Б у т о в. Ого!

А н ю т а. Да. Только мне, наверно, придется платить домой за харчи. Я ведь у Софьи Павловны не столуюсь. С Сереги отец уже давно берет, а с меня нет еще, потому что я мало получаю. И с Ксени брал, и с Павла... Теперь, наверно, и с меня возьмет... А если не возьмет, то самой навязывать деньги не нужно, правда? Все равно я почти ничего не ем. А платья и башмаки сама себе покупаю. Я хочу купить газовый шарф, бледно-розовый, мне так нравится... Знаете что?

Б у т о в. Ну? Не знаю.

А н ю т а. Поедемте в воскресенье в Нескучный сад.

Б у т о в (ласково передразнивая). Тебе очень хочется?

А н ю т а. Очень. Ксеня была, а я нет.

Б у т о в. Зимой разве пускают в Нескучный?

А н ю т а. Может, пустят. Мы по дорожкам походим. Там, наверно, снег белый, чистый... и деревья белые... и воздух блестит. Знаете, воздух блестит, когда мороз, - такими скоренькими блесточками... Ей-богу, поедемте, Родион Николаич.

Б у т о в. В воскресенье. В воскресенье я весь день занят, Анютины глазки.

А н ю т а. Весь день? А вечером?.. Знаете что: пойдемте вечером в театр. Я билеты куплю, у меня есть деньги, ей-богу, три рубля. Ксеня была, а я никогда.

Б у т о в. Пойди с Сережей.

А н ю т а. Я хочу с вами.

Б у т о в. Да почему?

А н ю т а. Так. Серега - брат.

Б у т о в. Вот - самое тебе подходящее: пойти в театр с братом. Ведь ты еще девочка, маленькая девочка.

А н ю т а. Неправда! Я давно не девочка, только никто не видит. Я уже три года работаю. Через год замуж выйду Надоело мне дома...

Б у т о в. Жених есть на примете?

А н ю т а (помолчав). Может, и есть.

Б у т о в. Красивый, с усиками?

А н ю т а. Не очень красивый.

Б у т о в. Умный, по крайней мере?

А н ю т а. Когда умный, а когда и не очень.

Б у т о в. За неумного не иди.

А н ю т а. Вы не хотите, чтобы я шла?

Б у т о в. В шестнадцать лет вообще рано. Искалечишь жизнь.

А н ю т а. Она все одно калечная. Жизнь-то.

Б у т о в. Не всегда же она будет такая.

А н ю т а. Скажете - другая будет?

Б у т о в. Будет.

А н ю т а. Обязательно?

Б у т о в. Обязательно!

А н ю т а. Вы говорите, как будто знаете.

Б у т о в. Я знаю. И ты это знай.

А н ю т а. И скоро она будет, другая?

Б у т о в. Скоро. Мы с тобой увидим ее.

А н ю т а. Ей-богу?

Б у т о в. Береги себя для другой жизни.

А н ю т а. А вдруг вы обманываете, тогда что? Засижусь в девках, все буду наметывать и швы тачать - беречь себя... для другой жизни, а она не придет. И стану старая и злая. И помру. И наденут мне белые чулки, руки сложат крестом... И вы придете проститься, тоже старенький, голова трясется... И скажете: эх, Анютины глазки, не дождалась ты другой жизни и эту проворонила!.. А я скажу: молчали б лучше; из-за кого проворонила, из-за вас же. Хоть тихо, а скажу. Хоть тихо, а вы обязательно услышите.

Б у т о в. Плачешь, этого недоставало... Сама себя разжалобила? Умирать не хочется?

А н ю т а. Не хочется.

Б у т о в. Да зачем же умирать? Мы долго будем жить. И в театр с тобой пойдем, и в Нескучном саду погуляем, и чего-чего еще у нас не будет!.. Слушай - мы с тобой в новой жизни встретимся: вспомним, как мы в этом подвале сидели, как ты меня обедом кормила, и плакала, и на похороны к себе приглашала, и ты засмеешься, - ну, уже смеешься, все в порядке!

А н ю т а. Родион Николаич, почему вы такой?.. Вы, ну я не знаю, таких людей, по-моему, больше и нету... Почему мне возле вас до того хорошо, до того хорошо...