День катастрофы-888. Остановленный геноцид в Южной Осетии - Валентина Быкова

Танки прошлись по всей этой улице, все снесли, все, что двигалось, они просто расстреливали.

Нам пришлось перебегать из подъезда в подъезд, из дома в дом. Все вместе мы добежали до улицы Героев, потом пришлось разделиться. Одна часть отряда пошла на южную окраину города, другая – на северную, где у некоторых из нас остались родители. Ребята хотели проверить, что с ними. У меня родители тоже были дома, но я был уверен, что с ними все в порядке, потому что мне буквально за 10 или 15 минут до этого отец написал sms, что они сидят в подвале и там пока все тихо.

Мы ждали – минут 30 или 40 – пока все танки пройдут по этой улице, танки появились и с другой стороны, оттуда, где была база российских миротворцев. Насколько я понял, эту базу просто уничтожили и в живых там никого не осталось. Вместе с танками с южной части города вошли на бронетранспортерах снайперы. Они впоследствии осели на разрушенной миротворческой базе и стреляли оттуда по нашим позициям. Уже затем один из этих бронетранспортеров отобрали ребята на юге города. Другой сожгли в самом центре города».

12-тысячный контингент грузинских войск безуспешно вел штурм Цхинвала почти 12 часов. После этого захватчики стали отступать из разрушенного артобстрелами и бомбардировками города. Суперпрофессиональная грузинская армия была вытеснена из Цхинвала усилиями практически только одного ополчения и добровольцев. В ополченцы брали всех, начиная с 16-летнего возраста.

У многих 20-летних граждан Южной Осетии сегодня уже есть опыт участия в военных действиях. Ситуация в регионе осложнилась уже четыре года назад, когда к власти в Грузии пришло нынешнее руководство во главе с Михаилом Саакашвили. Тогда в ходе боев на территории Южной Осетии погиб Геннадий Санакоев (он был раненым захвачен грузинами и после пыток застрелен тогдашним главой МВД Грузии Ираклием Окруашвили), Грузия потеряла, по разным оценками, от 70 до 150 военнослужащих убитыми.

Гораздо больше жертв было среди юго-осетинского мирного населения, пострадавшего от артобстрелов населенных пунктов. После этого Грузия сменила тактику, перейдя, по сути, к партизанской войне против Южной Осетии.

Конечно, сейчас уже практически невозможно доказать, что взрывы, уносящие жизни сотрудников силовых и судебных ведомств Южной Осетии, были санкционированы грузинскими властями. Десятки сотрудников милиции погибли в результате террористических актов, заказчиков которых непросто найти. Но есть случаи, в которых очевидно видна рука Тбилиси. В марте 2004 года грузинская сторона перекрыла движение на трассе Цхинвал – Гори. В результате в заложниках оказались более 60 юго-осетинских граждан, направлявшихся в Цхинвал из осетинских сел Цхинвальского и Ленингорского районов. Только после вмешательства представителей ССПМ, СКК и ОБСЕ заложники были освобождены. Однако Грузия не сняла блокаду дорог в зоне конфликта и до 6 апреля не пропустила через свои посты ни одного осетина. Это касалось даже машин скорой помощи, в том числе грузинских, которые вызывали в осетинские села к тяжелобольным. В результате более 10 осетин скончались, не дождавшись медицинской помощи.

Известны имена некоторых жертв блокады: Гиголаева Араксия Сардионовна 1943 года рождения, с. Мугут, Бестаев Зелим Сергеевич 1932 года рождения, с. Мугут, Темисова Валентина Васильевна 1929 года рождения, с. Дидмуха, Болатаев Олег Филиппович 1954 года рождения, с. Дидмуха, Хугаева Варвара Кудзиевна 1925 года рождения, с. Мугут, Чибиров Станислав Георгиевич 1958 года рождения, с. Дидмуха, Вазагов Сограт Николаевич 1943 года рождения, с. Дзукатикау.

Этим же летом грузинские полицейские похитили 14-летнего жителя Цхинвала Андрея Петраченко, который, катаясь на велосипеде, случайно заехал на грузинский пост в селе Эргнети. Его начали допрашивать, обвиняя в шпионаже. Позже подростка вывезли в Гори, и допрос продолжился в полицейском участке в течение всей ночи. Его заставили подписать какие-то документы, содержание которых он не понял (документы были на грузинском языке). Для освобождения мальчика потребовалось вмешательство командующего объединенным миротворческим контингентом российского генерала Марата Кулахметова, но и он смог этого добиться только после многочасовых переговоров.

В тот же день четверо грузинских военнослужащих незаконно оказались на территории Южной Осетии. При попытке задержания правоохранительными органами они оказали вооруженное сопротивление и были доставлены в здание республиканского МВД. В центре конфликта вновь оказался командующий миротворцев Марат Кулахметов. Ему позвонил начальник штаба миротворческих операций Грузии Мамука Курашвили, пригрозив, что Грузия начнет военные действия, если военнослужащие не будут освобождены без всяких условий. Однако даже после того, как грузинские военнослужащие были переданы Грузии, подготовка к началу боевых действий не прекратилась. Только появление над головами грузинских войск российских истребителей в тот день разрядило ситуацию и не дало довести дело до кровопролития.

В обстановке напряженности, постоянных угроз и двойных стандартов юго-осетинское руководство тем не менее стремилось к миру.

На фоне увеличения военного бюджета Грузии в три раза значительное сокращение вооруженных сил Южной Осетии после 2004 года может показаться абсурдным, если не верить в то, что республика на самом деле стремится к миру.

Но как показало время, беззащитным суверенитет Южной Осетии не стал. Практически каждый взрослый мужчина готов в любой момент откликнуться на призыв своей страны, защищая ее независимость. Именно поэтому Южной Осетии в 2008 году удалось выстоять, несмотря на то что на ее защиту с автоматами против танков вышли молодые ополченцы. «Это не первая война, в которой мы участвуем, – говорит 22-летний доброволец, бывший в этом ополчении. – Но это была самая ожесточенная из всех. Даже в 1990-е годы настолько серьезных боев не было. Тогда все было намного проще, потому что и оружия было меньше, и у нас, и у грузин, и люди были, по-моему, немного другие, более человечные, нежели сейчас. Сейчас все намного серьезнее, и оружия у грузин больше, и армия у них намного больше. Мы продержались три дня. Если бы еще был там хотя бы полдня или день, то я сомневаюсь, что я бы сейчас здесь сидел. К этому моменту просто подоспела 58-я армия, которая нас хорошо поддержала».

Дмитрий Медоев, полномочный представитель Южной Осетии в России, в интервью «Комсомольской правде» 8 августа назвал действия Тбилиси «тактикой выжженной земли. Пять населенных пунктов Южной Осетии, которые находились на границе с Грузией, полностью стерты с лица земли. В настоящее время их утюжат гусеницами танков».

Яна Амелина, корреспондент ИА «Росбалт»: «Через пять дней после начала грузинской агрессии мы приехали в села Хетагурово и Тбет, которые накануне были освобождены российскими военными. Эти села находятся в начале Зарской объездной дороги, которая проходит в стороне от Транскавказской магистрали и грузинских анклавов. Хетагурово находится примерно в 10 километрах в сторону от Зарской дороги. Основной удар в первый день грузинской агрессии получили именно эти два села, потому что грузины стремились перерезать Зарскую дорогу, чтобы не давать людям пути к отступлению. В селе Хетагурово из шестисот человек, которые там жили до начала агрессии, осталось человек пятнадцать. Это довольно большое село, 350 домов, так вот оно полностью уничтожено тяжелой артиллерией. Там нет практически ни одного не только целого, но хотя бы мало-мальски пригодного для проживания дома. Все дома разрушены, оставались обломки стен. Это выглядело так, как в школьных учебниках изображались разрушения во время фашистской агрессии в Великой Отечественной войне. И примерно то же впечатление произвели рассказы людей, которые оставались в селе. Это были исключительно старики и старухи. Они говорили, что все началось внезапно. Бежать там особенно некуда, у домов практически нет подвалов либо подвалы такие, что люди в них спускаться боялись. В село, по рассказам людей, вошло пять грузинских танков, они ездили туда-сюда и неприцельно били во все стороны, пока не разрушили все село. Следом шли автоматчики, врывались в дома и кричали, совсем как фашисты – только не «где партизаны», а – «где боевики». Как сказал один старик, у грузин почему-то было представление, что в этом селе находятся крупные силы юго-осетинской армии, ополченцев. По словам местных жителей, в селе вообще не было вооруженных людей и никто не открывал ответного огня. Все свидетели в основном сошлись на том, что стреляли неприцельно, то есть просто в кого попадут.

В Тбете из 150 человек осталось пять человек. Это небольшое село было тоже практически полностью разрушено, и жители рассказали примерно то же самое: грузины вошли в село внезапно, стреляли направо и налево. Один осетин рассказал, что они сидели в подвале дома, который был покапитальнее, они забрались в самый далекий уголок подвала и страшно боялись, что грузины – они слышали грузинскую речь – сейчас бросят в подвал гранату или расстреляют их из автоматов. Потому что они слышали выстрелы, взрывы, и было понятно, что убивают людей».