Сначала повзрослей - Маша Малиновская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне почему-то становится очень важно, чтобы ему понравилось.
— Мне кажется, я уже лет пятнадцать не ел домашних блинов, с тех пор, как умерла моя мать, — говорит он. — Очень вкусно, Женя, у тебя прям талант.
У меня в душе всё расцветает от его неприкрытого комплимента. Не могу сдержать искренней улыбки в ответ.
— Ты случайно не в кулинарном учишься?
— Нет, — усмехаюсь. — В швейном. А готовить меня бабушка научила.
— Хорошая у тебя бабушка, — кивает он, закидывая остаток блина в рот.
— Да, она замечательная. Она вырастила меня.
— Ты сирота? — сводит брови, а взгляд становится серьёзным. — И не местная, небось?
— Да, я жила с бабушкой с пяти лет в посёлке в двухстах километрах от Ростова. А что?
— А мудак этот Руслан в курсе был?
— Да…
Кажется, я понимаю, к чему он ведёт. Руслану, кстати, я рассказала ещё в клубе, когда мы только познакомились, что приехала в Ростов учиться из деревни, и что кроме бабули у меня нет никого.
Вот же я дура, подумать только! Взяла и незнакомому парню в первый же вечер знакомства о себе рассказала то, чего не следовало. Только сейчас понимаю, насколько такая откровенность оказалась опрометчивой.
Да и Герману Васильевичу сейчас всё выложила…
Но, будем честны, за эти половину суток он заслужил доверия, как бы там ни было. Обидеть меня у него было более чем достаточно возможностей.
— Тебе когда на учёбу?
— Во вторник. В понедельник в колледже в одном крыле меняют окна на пластиковые, и занятия сделали дистанционные в этот день.
— Вот и отлично. Съезди-ка ты, девочка, проведай свою бабушку.
Вообще-то я не планировала, да и денег отложить немного хотела со стипендии, а если поеду, то отложить и нечего будет. Но он прав, мне нужно исчезнуть хотя бы на пару дней. Как минимум в себя прийти немного, а дом для этого — лучшее место.
— У меня паспорт в общежитии остался.
— Съездим за ним, а потом тебя на вокзал подкину. Знакомых в эти пару дней попрошу присмотреть за общагой, появится ли тачка этого твоего Руслана.
— Он не мой, — опускаю глаза.
— Ну ты поняла, о чём я. — Отмахивается и доедает последний блинчик. — Собирайся, я пока в душ.
Герман Васильевич встаёт и уходит в ванную. Я мою тарелки и сковороду, в которой жарились блины. Мне-то и собираться не нужно, собрана я. Только телефон остался в спальне.
Иду в комнату, забираю телефон. Вспоминаю, что нужно написать Тане. Наверное, она волнуется, я ведь не приехала ночевать, и даже не написала ей. Подруга называется.
Открываю сообщения и вижу целых десять от Тани, не считая смайликов.
“Ты где?”
“Ты гдееее?!”
“Женька, ответь, я переживаю”
И всё в таком же духе в течение всей ночи.
Становится очень стыдно перед подругой. Она волновалась, а я не просто не ответила, а даже не прочитала её сообщения!
“Надеюсь, у тебя всё сложилось с Русланом, и тебе просто очень хорошо… Хотя бы утром отпишись. За мной в девять папа приедет, я домой на все выходные” — написала она последнее ближе к четырём утра.
Сеть в спальне как-то ловит не очень, и я решаю вернуться в кухню. Набираю текст по пути и вдруг врезаюсь в… нет, совсем не в стену и даже не в шкаф. Хотя очень похоже.
Напарываюсь я на Германа Васильевича.
— Ой, простите… — сглатываю, подняв глаза и уткнувшись взглядом в его кадык и влажную после душа кожу шеи.
Дыхание странно перехватывает, и я интуитивно делаю шаг назад. Пульс неожиданно резко набирает обороты. Мне кажется, что щёки заливает огнём — настолько сильно они вспыхивают.
Как будто какой-то толчок в груди, от которого по всему организму идёт цепная реакция — дрожь, жар и слабость в коленях.
— Молодёжь… — качает он головой, поджав губы. — Без телефона, прям, никуда. Ничего вокруг себя не видите. Ладно, обувайся и поехали уже.
7
— Можете остановить где-то здесь, пожалуйста, — прошу Германа Васильевича.
— А почему так далеко? — хмурится он.
— Ну просто… — смущаюсь, не зная, как ему правильно объяснить. — Я первокурсница. Вчера не пришла ночевать, а сегодня…
— Тебя привёз какой-то мужик в два раза старше, — заканчивает он фразу за меня, позволяя выдохнуть и не произносить это вслух. — Понял.
Он паркуется у крайнего к общежитию дома, я выхожу и почти бегом идут в общежитие. Чувствую себя провинившейся, едва ли не преступницей. Как представлю сейчас строгий взгляд комендантши, аж дрожью пробирает. Стыдно.
И страшно, честно говоря. Страшно увидеть под деревьями у забора всё ту же серую иномарку. Только подумать, буквально вчера утром её наличие там меня очень радовало, и я сама бежала скорее навстречу её хозяину.
— Здравствуйте, — кладу на стойку пропуск. И как только я вчера его не потеряла, пока по лесу бежала. — Новикова из двести восемьдесят девятой.
— Здравствуй.
Наталья Петровна, наша коменда, забирает мой пропуск и кладёт ключ на стойку вместо него. Она занята разговором по телефону, видимо, важным очень, потому что на меня даже не смотрит.
Я даже выдыхаю с облегчением, когда забираю ключ и прошмыгиваю к лестнице.
Быстро поднимаюсь на свой второй этаж и иду в конец коридора. Нужно поторопиться, чтобы не заставлять Германа Васильевича долго ждать. Он и так на меня времени много потратил. По сути, зачем ему возиться с какой-то девчонкой? Уверена, у него и своих дел полным полно.
— Привет, Женёк, — высовывается Света, девочка из соседней комнаты. — Ты на выходные остаёшься?
— Нет, домой поеду, а что?
— Хотела у тебя тазик попросить, постираться надо. А наш с Лерой лопнул вчера. Димка Кучеров сел в него, придурок, и раздавил.
Ну… Блин, и как отказать?
Честно говоря, я не особенно люблю делиться личными вещами, а уж тем более связанными с гигиеной. Я моюсь в тазу, когда в душ не достояться в очереди с утра, бельё своё стираю.
Сложно мне привыкнуть к общажной жизни. Но ещё сложнее отказать.
— Ладно, только почисти его потом, хорошо?
— Конечно, — кивает Света, обрадовавшись, на секунду возвращается за дверь и выходит за мною уже в тапочках.
Эх, не научила меня бабуля говорить “нет”. Придётся самой как-то. Но не сегодня, видимо…
В комнате никого нет — Таня уже уехала. Я достаю таз и отдаю Свете, а она осматривается. Вроде бы не раз была у нас в
