Волшебство не вызывает привыкания 5 (СИ) - Антон Викторович Текшин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Открытыми оставались только глаза, но и для них нашлись довольно стильные солнцезащитные очки — «авиаторы». Нацепив их, я окончательно превратился в одного из разведчиков, на которого никто не обратит внимания. Гоблин вызвался побыть сопровождающим на всякий пожарный случай, только с его патологической везучестью поиски могли окончиться ничем. Баловня судьбы уже привлекали в качестве детектора, и за несколько дней он впустую исходил всё село вдоль и поперёк, так и не поймав проклятия. Его вообще бесполезно отправлять на поиски чего-то, не похожего на выпивку.
Мне же требовался совершенно противоположный результат. Безумием меня не напугать, после отсидки в санатории имени Кирсанкого, а найти источник заразы нужно как можно скорее. Карательная экспедиция отправится в путь не раньше следующей недели, а может, ещё позже. Сейчас угроза номер один исходит из леса, и она гораздо существеннее, чем помешательство людей. Оно же не массовое, в конце концов. А вот набеги «вернувшихся» происходят всё чаще, несмотря на все усилия военных и сталкеров. Я прекрасно видел, с каким недовольством остальные командиры соглашались с Дудниковым на проведение спецоперации.
С их точки зрения, это неоправданная авантюра, которая может очень дорого обойтись Романихе. И как не печально такое признавать, в их рассуждениях присутствовало рациональное зерно. Некоторые орды «зелёных» уже достигали тысячи особей, и это явно не предел. В таких количествах они уже представляют существенную угрозу, а с поддержкой лесных монстров и разумных бойцов, вроде дриад, опасность повышается многократно. Это уже вполне сравнимо с демоническими налётами, только исчадия Хаоса и в лучшие свои времена не пускались в набег два-три раза в неделю. Даже им требовалось время, чтобы накопить численность.
Весь вопрос заключается в том, пойдут ли оппозиционеры на прямую конфронтацию, или будут пытаться уговорить Пересвета повременить с карательной акцией. Даже если у него получится организовать вылазку и усидеть на месте главнокомандующего, далеко не факт, что здесь сразу же всё утихнет. Симптомы помешательства во многом не совпадают, и за ними могут стоять совершенно разные явления. В слепой покорности островитян скорее всего замешан сам Профессор, являвшийся мощным ментатом, но здесь он не появлялся. Зато отметились Шмель с Карой, которая при мне обездвижила несколько десятков людей и гномов, включая меня.
Не стоит забывать, что жертвами недуга стала почти вся верхушка Романихи, за исключением Дудникова. Тот если и покидал свой штаб, то ради очередной вылазки за стены. А вот прочие члены Совета постоянно циркулировали по населённому пункту, работая с населением. Даже Пифия участвовала в общественной деятельности, чего уж говорить об остальных.
С мотивом диверсии всё предельно ясно — чем больше будет у местных проблем, тем меньше сил останется на поиск и нейтрализацию беспокойных соседей. Если так прикинуть по карте, Романиха находится ближе всех к Тёплому. И при этом село остаётся одним из самых сильных сообществ выживших. Сюда стекались люди со всей области, а всякие банды наоборот — обходили это место стороной. Некоторые всё же отваживались на противостояние, но быстро об этом жалели.
Даже с учётом «коматозников» в строю оставалось ещё порядочно народу. Пара сотен человек — это не так уж много для Романихи, а вот для Ромашки — перебор. Она не единственная здешняя целительница, но лишь ей под силу надолго усыплять буйных. Остальные тоже едва справляются с уходом, а самые первые пациенты скоро начнут умирать по вполне естественным причинам. На всех не хватало оборудования, да и человеческий организм не приспособлен к подобному.
Так что искать проклятье самостоятельно всё-таки имело смысл. Особенно, учитывая мою «специфику».
Я наскоро переоблачился и покинул дом Гусевых. Гоблин со Шлангом отправились по своим делам, зато снаружи скучала новая пара постовых, успевших смениться. Выходит, они тут круглосуточно дежурят. Пашина «заслуга», не иначе, ведь именно ему поручили безопасность больничного сектора. На первый взгляд это откровенный перебор, но с другой стороны — на его сестре тут многое держится. Такой специалист всегда под угрозой.
Хотя лично я бы так жить не хотел. Поэтому твёрдо решил обзавестись личным жильём в ближайшее время. Хватит скитаться по гостям, как бедный родственник. Верну Пелагею, и сразу же займусь этим вопросом всерьёз. Наверняка для отца-одиночки есть какие-нибудь льготы…
Сам обход прошёл без пришествий. Некоторые прохожие удивлённо косились на меня, но большинству не было никакого дела до одинокого разведчика в маске и очках. Село жило своей жизнью, несмотря на странную «эпидемию» и постоянные набеги. Люди шли по своим делам, общались и работали. Вроде бы всё то же самое, что и на острове, но здесь ни у кого не ощущалось заторможенности, даже у старух, что сплетничали на лавочке:
— Никитична, чегось така смурная?
— Да кошкодевка опять молока налакалась, тудыть её! На продажу которое! Уж десять раз пожалела, что приютили ушастую…
— А ты на рынок её пошли, пущай сама торгует. Она у тебя в самом соку, телом не обижена. Мужики налетят, враз всё расхватают.
— Так молоко ж, того… Порченное.
— Вот деревня! Так ещё быстрее купят, с руками оторвут.
— Прости Господи, вот извращуги! Пойду, бидоны приготовлю…
Я едва сдержался, чтобы не заржать в голос, и прошёл мимо предприимчивых бабулек. Помимо людей здесь действительно встречалось немало представителей других рас. Это не Тёплый с его нетерпимостью к другим разумным существам. И не только. Однажды меня едва не сбило с ног нечто лохматое, размером с упитанного медведя. По окрасу будто волк, с тёмными подпалинами на боках. Высунув язык, он убегал от шустрой девочки с поводком в руках, которая кричала ему вслед:
— Беляшик, стой! Кому говорю!
Но тот продолжал весело улепётывать, будоража всех собак в округе.
Несколько раз мне повстречались черноволосые зверолюды с заплетёнными в косички гривами. Многие помогали селянам по хозяйству, работая за десятерых. Они сменили набедренные повязки на обычную рабочую одежду, и выглядели вполне цивилизовано. Только вот на лбу у всех без исключения, включая детей, красовалась огромная буква «П», нанесённая тушью. При этом никто в них пальцем не
