Реликтовая популяция. Книга 2 - Виктор Васильевич Ананишнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впрочем, голоса могли быть искажены, так что по ним, вслушиваясь в речь окружающих тебя людей, кого-то из членов Агоры, узнать не было возможности.
Сам Жуперр, по крайней мере, одного из Агоры, как ему казалось, подозревал, хотя иногда сомневался в выборе этого человека, как участника Агоры. Подозреваемый ничем особенным среди многоимённых внешне не выделялся, но отношение к нему, как заметил Жуперр, остальных многоимённых Габуна носило отпечаток какого-то подобострастного уважения: в обращении, в словах, в упоминаниях о нём. Его нэм относился к гитам с широкими родственными связями во многих бандеках и придавал ему, естественно, вес в обществе многоимённых – как говорили, в Венце Имён. Однако такие, как он, были не редкостью в столице Сампатании, относящейся к одной из крупнейших бандекам на планете, с не менее чем миллионным населением людей.
Агора, если она была укомплектована такими людьми, число которых в её составе также было неизвестно, имела практически абсолютную власть не только в Тескоме, но и в бандеке, а, возможно, и далеко за её пределами.
Вызов на связь Жуперр пережил болезненно. Последнее время, создавая Южную группировку Тескома, он даже думать позабыл об Агоре, уверенно считая себя полноправным хозяином положения. Поэтому от разговора с кем-то, неизвестно где находящимся сейчас, он не ожидал ничего хорошего.
Сжимая кулаки от ненависти и бессилия, Жуперр долго не подходил к специальному аппарату, установленному в отдельной комнате без окон рядом с его кабинетом. Аппарат установили на невысоком постаменте когда-то, на заре образования гетто в Примето, то есть так давно, что те, кто его устанавливал, давным-давно превратились в прах и безвестие. Связь через аппарат осуществлялась только по одностороннему вызову. Разговор, если он возникал, начинался после того, как вызываемый входил в комнату, включал освещение вечных светильников, запирал за собой дверь и оставался один на один с изящной, но непритязательной по внешним конструктивным элементам колонкой в виде серебристо зеркальной тумбы в четверть бермета высотой.
Напротив постамента стоял вечный стул, намертво соединённый с полированной поверхностью серого пола. Ничего другого в комнате не располагалось, если не считать отгороженной запретной ниши, всегда задёрнутой тяжёлой вечной шторой. В комнате всегда царили постоянная температура, чистый воздух и тишина.
Жуперр проделал все формальности, связанные с сохранением секретности того, что здесь ему предстояло услышать, и сел на стул. Последний раз он здесь сидел лет эдак пять тому назад.
Настоящего разговора в этот раз не было. Сообщение, короткое и безапелляционное – он не успел и слова сказать, чтобы что-либо уточнить, – заставило Жуперра успокоиться по поводу ожидаемых сверх неприятностей, отменить все приготовления, связанные с наказанием Присмета – правда, после некоторых колебаний, и озаботиться другими, неплановыми, делами, требующими немедленного решения…
Со своей стороны, Присмет заявился в гетто не для того, чтобы выслушивать презрительные замечания со стороны Жуперра, как бы тот сейчас высоко не вознёсся, нежданно-негаданно и, как мнилось фундаренцу, незаслуженно получившему власть над территорией, сравнимой с некоторыми бандеками. Так что брезгливость, с какой Жуперр брал, читал, а потом отбрасывал листок с его правдивым словом, а после – это выражение лица тескомовца, словно перед ним сидит какой-то одноимённый оприт из банды, настроили Присмета на решительный лад. Когда же Жуперр сказал, что в гибели полукрина нет плохого без хорошего, он посчитал его фразу за настоящую издёвку, и пока Жуперр молчал, вспоминая недавнее общение с кем-то из членов Агоры, Присмет наливался кровью и бешенством.
Его подмывало сейчас встать и сокрушить всё, что его окружает: вечные столы и стулья, какую-то аппаратуру и самого хозяина кабинета. И не знай он, кое-каких порядков в Тескоме, он так бы и поступил. Однако ему, по-видимому, не дадут даже как следует замахнуться, а то и привстать в неурочное время.
Но сказать-то он всё может!
– Да уж! – грохнул он глухим басом. – Чего уж глупее!? Целый полукрин как стадо диких грызунов без меленраев и чувства ответственности не совладал с двумя дурбами и мальчиком. И это тескомовцы!.. Всегда будь готов к бою!.. Стадо оно и есть стадо! И нечего мне тыкать в нос то, чем тебе здесь самому следовало заняться или твоим думертам, не умеющим делать своё дело, кроме как придумывать прозвища…
Присмет запнулся. Какой Край его дернул за язык сказать о прозвище? Жуперру, наверняка, известна приклеенная к нему кличка.
Такой Присмет Жуперру, не смотря на обвинение в свой адрес, понравился: обижен, значит, из кожи вылезет, чтобы оправдаться, и выполнит любое задание.
– Успокойся! – сказал он как можно мягче. – Ты сделал всё правильно. Бойцы должны получить правдивое слово, что бы с ними не случилось.
– Я и говорю… – быстро остывая, уронил Присмет. Лицо его от бурого переходило к нормальному цвету.
– Вот и хорошо, – сказал Жуперр, подождав, когда руки Присмета перестали дрожать. – У нас с тобой слишком серьёзный разговор, чтобы обмениваться обвинениями. – Он снова помолчал, хмуря белёсые брови. – В твоём желании найти мальчика, – продолжил он неторопливо, – есть доля необходимого… да, так звучит, пожалуй, правильно. Есть доля необходимого, как оказалось, и для нас всех, раз уж мы волей случая попали в одну упряжку двигателей. Мальчика зовут Камратом, он из Керпоса… Да, ты знаешь. Месяц с небольшим тому назад Теском… Вернее, местное отделение Тескома посылало бойцов в дом, где проживал мальчик, чтобы его изловить, а его наставницу, старую женщину по имени Калея, ликвидировать. – Заметив нетерпеливое недоумение во взгляде Присмета, Жуперр вновь улыбнулся летучей улыбкой и потёр щеку открытой ладонью. – Ты не ошибся в том, что я сказал. Её хотели ликвидировать. Просочились сведения, что, якобы, эта старуха – ни кто иная, как Бранда Бимеканец Бланка, а мальчик…
– Бланка!?.
Громадное тело Присмета колыхнулось от неожиданного сообщения. В его голове словно просветлело. Ведь если мальчик из тысячеимённых, то становилась понятной суета, поднятая правлением Тескома вокруг него. Только вот зачем потребовалось убивать старую женщину, если она и вправду Бланка? И потом… Вообще, Бланки! Откуда?
– Да, да, Бланка, и Камрат не Камрат, а Бланка, и ты упустил его… Успокойся!.. Пусть будет по-твоему – мы упустили его. А сейчас, когда в стране такой бедлам, Бланка, его имя могут стать знаменем и опорой, я не говорю уже, оружием любого движения разумных, воспитанных на россказнях и откровенных сказках о Бланках, в какие бы времена они не жили.
– Но Бланки… Сами Бланки?.. Но ведь это… Легенды, не более того. О них же, пожалуй, со времён Войны Выродков не было ничего известно. Конечно, в ваших архивах, может быть, и были о
