Орден надежды - Алекс Хай
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ладно, о бабских интригах подумаем после. Я развернулся, в несколько прыжков оказался у выхода и распахнул двери.
— Удачи! — крикнула мне вслед Анька.
Ну стерва! Еще и издевается. Правда, и я тоже хорош — мог бы понять, что она решила повеселиться за мой счет. Грасс давно сорвало крышу на почве смерти ее возлюбленного, и сейчас она даже собственной жизнью не дорожила, позволяя себе любые безумства.
Но моя-то башка где была? Должен ведь был пресечь все эти шашни.
Вместе со мной в коридор ворвалось облако густого табачного дыма. Не провел на лестнице и десяти минут, а китель уже провонял куревом так, что придется его вешать за окно на ночь.
Безумно оглядываясь по сторонам, я схватил первого попавшегося студента.
— Видел здесь девушку? Блондинка, кареглазая, первый курс…
Парень, оказавшийся второкурсником, смачно рыгнул, обдав меня ароматом шампанского.
— Ага… Туда пошла, — он взмахнул рукой направо.
— Спасибо.
Я резко отпустил студента и тот, опасно покачнувшись, привалился к стене. Видать, кое-кто сегодня не рассчитал сил. Волшебная сила пузырьков — она такая…
Свернув за угол, я увидел в самом конце длинного коридора тоненькую фигурку Ирки. Припустив со всех ног, я едва не запнулся о ковер, выругался, снова перешел на бег.
— Ира! Ира, стой!
Она замедлила шаг, даже остановилась на одну секунду, а затем торопливо пошла прочь. Да твою ж мать! Я снова бежал, подавив соблазн ускориться при помощи “Берегини”. Увидят — по головке не погладят.
Хотя сейчас-то какая уже разница?
Окутав себя полупрозрачным сиянием заклинания, я быстро добежал до конца коридора, врезался в вальяжно прогуливающуюся парочку и, бросив короткое “Простите”, рванул дальше.
Ирка почти добежала до “Бассейна”, но я вовремя успел ее нагнать. Перед огромными дверями в зал толпились вышедшие отдышаться плясуны, и мне пришлось снять заклинание, чтобы не косились.
— Ира! Пожалуйста, остановись! — рявкнул я так, что все в холле повздрагивали и удивленно на меня уставились.
Она замерла. Стояла все так же спиной ко мне, но теперь хотя бы не убегала. Вдохнув побольше воздуха, я обошел ее.
— Я все объясню. Просто выслушай.
Ирэн подняла на меня глаза. Темные от обиды и ярости, но слез в них уже не было. Лишь яркий румянец на щеках выдавал ее волнение.
— А ведь меня предупреждали добрые люди, что добром все это не кончится, — тихо сказала она и направилась дальше от дверей, чтобы не подслушивали. — Говорили же не раз, что ты слишком много времени проводишь то с Хруцкой, то с этой Грасс. А я, дура, не слушала. Верила тебе. Думала, после всего, что с нами случилось, ты не позволишь себе опуститься до такой низости…
— Ир, я этого не хотел. С Грасс столкнулся случайно — она сегодня Малыша отшила. Сама распереживалась. Ну, видимо, перебрала немного с игристым. Клянусь, ничего не было.
— Почти все так клянутся, даже если их поймать на горячем, — Ирэн разочарованно вздохнула. — Я чувствую себя идиоткой использованной. Может они правы? Что я была тебе нужна только до того момента, пока ты не поступил в Аудиториум. А тут прошел отбор, обрел известность, связями начал потихоньку обрастать — и все, помидоры увяли?
— Господи, да что ты такое несешь? Кто вообще тебе это наговорил?
— Какая разница? Я вижу, что говорили-то верно.
— Ир, я не знаю, какие доказательства тебе предоставить. Правда, не знаю. Хочешь — прочти мою память и посмотри, что там происходило? — предложил я. — Или Грасс спроси — она не станет тебе лгать.
Ирэн презрительно фыркнула.
— А жеваной морковкой ей в рот не плюнуть? Ты совсем не понимаешь, что натворил? Ты, который собирался на мне…
Она резко замолчала, заметив, что на нас снова начали коситься. Пусть издалека, но не хотелось делать эту сцену достоянием общественности.
Я снова глубоко вдохнул и выдохнул.
— Скажи, что я могу сделать, чтобы вернуть доверие? Я оказался в дурацкой ситуации, и это действительно совсем не то, что ты думаешь. Но я понимаю, как это выглядит со стороны, и хочу восстановить справедливость.
Ирэн устало прикрыла глаза.
— Не сейчас, Миша. Сейчас я не могу ничего сказать. Мне нужно… Выпить и побыть одной.
Она развернулась, чтобы уйти, но я перехватил ее руку.
— Ир…
— Пожалуйста, не иди за мной. Мне и правда нужно немного времени наедине. Хотя бы минут пятнадцать-двадцать.
Я разжал пальцы.
— Хорошо.
Ирэн рассеянно кивнула и направилась к распахнутым дверям “Бассейна”.
Как это расценивать? То, что она не устроила истерику, а сдержалась — это хорошо или плохо? Понятно, что после такого ей хотелось собраться с мыслями без всяких раздражителей вроде парня, который только что якобы целовался с ее однокурсницей.
Но как правильно поступить мне? Ни разу до этого, ни в старом мире, ни в новом, я не оказывался в настолько дурацком положении. Бывало всякое, но чтобы так попасться…
И, что хуже всего, меня и правда заботило то, что обо мне думала Ирка. Даже если судьба однажды разведет нас по разным дорогам, Ирка все равно останется мне другом. Я уважал ее, был ей благодарен за многое, да и человеком считал хорошим. С придурью, как и все мы, но… Я не хотел ее терять, особенно вот так глупо. До умопомрачения глупо.
— Что, голубки поссорились?
Я поднял глаза и увидел Марианну Перовскую. Последняя из Княжичей стояла передо мной, раздражающе щелкая позолоченным футляром зажигалки. Красотка Перовская тряхнула распущенными волосами и язвительно улыбнулась.
— Горе-то какое… Должно быть, Ириша наконец-то прозрела и уяснила, что связываться со слабокровками, пусть и наделенными родовой силой, себе дороже.
Я уставился на нее в упор. Пальцы инстинктивно сжались в кулаки, а ноги сами пошли на нее.
— Тебе-то какое дело, Марьян?
Она ненавидела, когда ее имя так сокращали. Но на желчь следовало отвечать желчью.
— Какое мне дело? — Перовская демонстративно уставилась на свой маникюр и, порхнув пальчиками, снова перевела взгляд на меня. — Такое, что ты, Соколов, нанес мне личное оскорбление. А подобного я не прощаю. Никому и никогда.
— Не припоминаю, чтобы я тебя оскорблял. Хотя, видит бог, есть за что. Тебя спасает лишь мое почтение к твоей утрате.
В глазах Перовской промелькнул гнев, но девушка быстро натянула на лицо самое невинное выражение. Она сама шагнула вперед и приблизилась к моему уху. От нее тоже несло табачным дымом — так остро, словно она только что вышла из
