Молчи! - Кейт Уайт

— Не слишком хорошо. Я очень рада, что вы приехали. А Кит остался в коридоре?

— Да, его оставили томиться в ожидании в их веселом предбаннике. Что с головой? Сильно ли вас ранили? — Мэделин, продолжая говорить, скинула с плеча потертый кожаный портфель, бросила его на стол и вынула желтый блокнот. И что-то во всем этом: в блокноте, в ее чуть бесцеремонном, но доверительном поведении — заставило Лейк впервые почувствовать себя в безопасности.

— Там порез — но зашивать не стали. Хотя у меня может быть контузия.

Мэделин наклонила голову и с надеждой приоткрыла свои пухлые губы, словно только что услышала о шестидесятипроцентных скидках в «Саксе».

— Контузия… Это значит, допрос можно отложить. Вы действительно собираетесь разговаривать с этими парнями сегодня?

— Я… я не знаю, — ответила Лейк. — Ситуация ужасная. Я…

— Даже если мы решим отложить допрос, нам с вами необходимо поговорить, пока все свежо в вашей памяти. Так что давайте начнем и посмотрим, как вы при этом будете себя чувствовать.

— Хорошо, — неуверенно протянула Лейк. Она до сих пор не решила, что сказать Мэделин. Если она признается, что Рори обвинила ее в связи с Китоном и по этой причине затащила к себе в дом, то все нити потянутся к ней. — Здесь безопасно разговаривать?

— Да, это не проблема. По дороге Арчер сообщил мне о том, что вы обнаружили в клинике. Он сказал, вы поехали в дом миссис Дивер, поскольку та заявила, будто у нее есть какие-то материалы, которые она хотела показать вам.

— Да, несколько медкарт. И они действительно у нее были. Они, наверное, все еще лежат на кухонном столе, и полицейским нужно заполучить их, ведь карты — это доказательство.

— Хорошо, мы попросим их об этом. — Мэделин начала делать заметки в блокноте элегантной ручкой «Монблан». Другой рукой она поправила жакет на полной груди, словно чувствовала себя неудобно. — А теперь, почему бы вам не рассказать все с самого начала?

Лейк сидела словно парализованная. Насколько много ей стоит рассказать?

— Можно мне первым делом задать вам один вопрос? — наконец собралась с духом она. — Вам известно что-то о Рори? Она пострадала? И была ли у нее возможность поговорить с полицейскими?

Мэделин опустила ручку и внимательно посмотрела на Лейк. Ее взгляд был очень серьезным.

— В чем дело? — слабо спросила Лейк.

— У меня есть печальные новости, которые я не хотела сообщать вам сразу. Полиция не знает, что мне это известно, но… Рори Дивер погибла в результате несчастного случая. Она умерла мгновенно.

Сердце Лейк, казалось, перестало биться. Она едва могла поверить услышанному. И… почувствовала облегчение. Но почти сразу же вспомнила о нерожденном ребенке, и эта мысль причина ей боль.

— Но она ехала не слишком быстро…

— Очевидно, она не пристегнула ремень и головой ударилась о лобовое стекло.

— Как… как вы узнали об этом?

— У Арчера есть связи в мире тех, кто занимается новостями.

— Вы совершенно в этом уверены? — спросила Лейк. — Детектив, который беседовал со мной — Кабовски, — заявил, что сегодня вечером будет разговаривать с Рори.

— Я уверена, он просто играл с вами. Но послушайте, вам не надо волноваться. Это многое усложняет, я понимаю, но собираюсь удостовериться, что с вами все в порядке. Понятно?

Лейк кивнула, переваривая новости. Это все меняет, поняла она. Версии событий Рори не будет. Лейк с трудом подавила надвигающийся приступ нервного смеха.

— Понятно, — отозвалась она.

— Ну а теперь расскажите, что случилось.

Лейк начала со звонка Рори и сообщила Мэделин о том, что за ним последовало. Когда она описывала схватку в подвале, у нее перехватило дыхание. Она впервые полностью осознала, как ужасно было бы закончить свою жизнь в морозильнике, лежа на замороженном мясе и ожидая, пока воздух не кончится.

— Но почему? — спросила Мэделин. Взгляд у нее был озадаченный, но не обвиняющий. — Почему она пыталась убить вас?

— Наверное… решила, что я поняла: это она убила доктора Китона. И ей нужно было заставить меня молчать.

— Но вы действительно поняли это? Как?

Лейк сделала небольшую паузу, потом продолжила:

— Она сделала оговорку. Когда мы на кухне просматривали карты, она предположила, что Китон тоже узнал правду о клинике и потому его убили. Я ответила, такое вполне вероятно, но смерть Китона могла быть и совпадением, а его убили, скажем, во время ограбления. Медсестра, поливавшая его цветы, упомянула о балконе в его квартире, и я подумала о возможности проникнуть в его апартаменты оттуда. И тут — тут она проговорилась. Она сказала, что на балкон невозможно пробраться снаружи… Она явно была у него.

Эти слова мгновенно вырвались у Лейк — она обернула свою собственную оговорку, сделанную в присутствии Рори в баре, в спасительную для себя ложь. Никто не в курсе, что это неправда. И потому ее связь с Китоном останется в тайне.

— И вы узнали об этом именно так? Потому что она проговорилась? — недоверчиво спросила Мэделин.

— Нет. До меня не сразу дошло. Но это замечание показалось мне странным, что, должно быть, отразилось на моем лице. Думаю, она решила, будто я все знаю. После этого она напоила меня чаем. И позже в подвале повела себя так, словно мне все было понятно. Тогда я уверилась в этом.

Мэделин снова запахнула жакет и крепко сжала неровно накрашенные губы. Лейк поняла: она считает, что в этой истории концы с концами не сходятся, но не знала почему.

— Значит, Рори предположила, что вы хотите разоблачить ее?

— Думаю, да. Она стала вести себя как сумасшедшая и, похоже, сломалась. Она сказала, что ее ребенок от Китона и что она убила его, поскольку он спал с кем попало и не воспринимал ее беременность всерьез. У нее явно были проблемы психологического характера — возможно, пограничное расстройство личности.

— Ясно, — сказала Мэделин спустя мгновение, словно приняла слова Лейк за правду вопреки собственной интуиции. — Расскажите, что было дальше. Как вам удалось спастись?

Лейк рассказала, как все обстояло на самом деле — как она заперла Рори в подвале, как они сражались во дворе и как Рори преследовала ее в своей машине. В какие-то моменты она чувствовала себя неуверенно и должна была напоминать себе: «В этой части моей истории все правда».

— Она пыталась столкнуть меня с дороги, — завершила рассказ Лейк. — Дорога была скользкой, и она, должно быть, не справилась с управлением.

Мэделин откинулась на стуле и вздохнула.

— Вы собираетесь сегодня разговаривать с копами? Это, несомненно, повысит доверие к вам.

Лейк глубоко вздохнула. Ей было чертовски страшно, но отчаянно хотелось покончить со всем этим, пока история была свежа в ее памяти.

— Да, — ответила она. — Я хочу сделать это сегодня.

Тут к ним присоединились два детектива — Кабовски и молодая женщина со светлыми волосами и маленьким личиком в форме сердечка, — хотя Лейк и подозревала, что остальные полицейские находятся в соседней комнате за зеркалом. Мэделин велела ей начать с работы в клинике, с того, как она натолкнулась на кражу эмбрионов. Было не трудно понять почему, начав сначала, Лейк не только успокоится, но и сгладит в их восприятии свой образ не вполне адекватной женщины, который уже сформировался.

Рассказав им все это, она перешла к Рори. Когда Лейк упомянула о медкартах, которые забрала Рори, женщина-детектив моментально выскользнула из комнаты, и Лейк предположила, что она хочет выяснить, забрали ли карты из дома.

Когда дошла до оговорки Рори и до того, как это связано со смертью доктора Марка Китона в Нью-Йорке, Лейк заставила себя прямо и решительно взглянуть на Кабовски. Он, пока она говорила, делал заметки, но при этом почти не отрывал от нее взгляда.

Худшие моменты вечера — то, как Рори отравила Лейк, напала и призналась в убийстве Китона, — были самыми легкими для изложения. Лейк заставила себя вспомнить, как ее пытались втолкнуть в морозильник и как она пришла от этого в ужас. Ей хотелось, чтобы в ее голосе звучал страх, поскольку она знала: это повысит доверие к ее рассказу. Наконец она завершила эту историю.

— Мы, конечно, рады тому, что вы уделили нам сегодня время, — сказал Кабовски. — Особенно учитывая ваше состояние.

Его голос звучал сочувственно, но Лейк не доверяла ему. Она слабо улыбнулась, гадая, что последует дальше.

Кабовски посмотрел на свои записи и погладил усы.

— Но меня кое-что смущает, — произнес он спустя мгновение.

У Лейк сжалось сердце. Он скептически отнесся к мнимой оговорке Рори, как и Мэделин?

— Да? — тихо спросила она.

— Почему, на ваш взгляд, миссис Дивер захотела помочь вам с картами? Если она убила доктора Китона, то ей разумнее было бы залечь на дно. А она неожиданно решила сыграть роль разоблачительницы.