Серый волк - Мэри Черри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Может, дать сушилки для обуви? – предложила Света.
– Не, – отмахнулся Дима. – Они только снаружи мокрые. Сейчас высохнут. У нас же минут двадцать еще есть?
Света глянула на экран смартфона.
– Да, есть, – кивнула она.
– Отлично, – обрадовался Дима. – Я бы выпил чая.
– Угу, сейчас чайник поставлю, – Света пошла на кухню, где стала колдовать с чашками и чайными пакетиками.
– Есть хочешь? – обернулась она к Диме.
Дима замялся.
– А у тебя спаржи нет? – спросил он с надеждой.
– Нет, – усмехнулась Света. – Ореховую пасту хочешь?
– Да ты что! – Дима отпрянул в панике. – Она калорийнее шоколада.
– Да, что-то я не подумала, – вторично усмехнулась Света.
Света поставила перед Димой на стол чашку с утонувшим в черном омуте пакетиком «Липтона».
Дима осторожно сделал глоток.
– Горячий, – прокомментировал он.
– Водички? – предложила Света.
– Не, наоборот хорошо. Я замерз жутко, – Дима поежился, вспоминая, что ему пришлось пережить по дороге от метро до Светиного подъезда.
– Там что, действительно так холодно? – с опасением спросила Света, усаживаясь напротив Димы.
– Ну, не то чтобы именно холодно, а промозгло. И ветер дует. Так что зонт мало спасает, – сообщил Дима.
Света машинально потерла предплечья и глянула в сторону окна. Там по-прежнему была серая морось, и отдельные тонкие струйки уныло ползли по стеклу.
– Может, не поедем? – с надеждой спросил Дима.
Света вздохнула.
– Не могу. Надо все сдать, чтобы Оля успела сделать анализ. Она в пятницу уходит в отпуск, а у меня на следующей неделе отчет.
Дима кивнул, потом удивленно вскинул брови.
– В отпуск? Холод же собачий.
– Ну, она в Таиланд летит или в Индию, я не помню, – Света махнула рукой.
– А, ну тогда да, класс, – Дима отпил еще глоток. – Кстати, в Таиланде вот это все оборудование, которое у нас стоит бешеные деньги, можно найти вообще за копье.
Света скептически посмотрела на него.
– Что, хочешь слетать в Таиланд за парой прожекторов? – она с иронией смотрела на него.
– Нет, ну, а что, можно было бы отличное шоу сделать, – смутился Дима и подергал чайный пакетик за веревочку.
– Как с тем парнем, с которым ты познакомился на гаражной распродаже? – Света чуть наклонила голову.
– Свет, ну что ты сразу, – Димин голос поднялся на октаву. – Я же не знаю, что там, может, с ним вообще что-то случилось.
– Ничего с ним не случилось. Он просто тебе наболтал, а ты и уши развесил, – Света встала, собираясь идти в комнату.
– Да ну, какой ему смысл врать? Я ведь ему даже денег не давал, – возмутился Дима, не слишком уверенно.
– Ой, Дим, а зачем вообще люди врут? – Света прикрыла глаза и поправила волосы. – Ладно, пора собираться, а то действительно опоздаем.
Она взяла чашку с недопитым чаем и поставила ее на кухонный стол.
– Так, – она указала пальцем на Диму. – В комнате ашановская сумка, там папки. Ее понесешь ты.
Она пошла в комнату. Дима встал, допил быстрыми глотками чай и пошел за ней.
Приподнял, стоявшую посреди комнаты, зеленую сумку.
– Погоди, – остановила его Света, – две тетради еще.
Она взяла папки со стола и стала быстро раскладывать, – одни на стол, другие – в сумку.
– Это не две, – уныло заметил Дима, глядя, как сумка наполняется до краев.
– Всё, пошли, – освободившимися руками Света схватила чемоданчик и пошла в прихожую, где села на тумбу и начала натягивать сапоги.
Дима с натугой поднял сумку.
– А у вас в компании знают, что уже изобрели компьютеры, и необязательно отчеты составлять на бересте? – попытался он пошутить.
– Очень смешно, – сказала Света, застегивая непромокаемую куртку.
Они вышли на улицу. Света отчаянно поморщилась, когда ветер швырнул ей в лицо несколько дождевых капель.
«Хорошо, что не накрасилась», – мелькнуло у нее в голове.
– Может, на такси? – неуверенно предложила она, глядя на потоки усилившегося дождя.
– В пробку встанем. Больше часа точно займет, – Дима и сам не хотел идти под ливень, но на карте после вчерашнего занятия по йоге оставалось меньше пятисот рублей.
Они раскрыли зонты и вышли из-под козырька. Шли через парк, понурив головы, так как дождь норовил бить именно в лицо. Волосы Светы потяжелели от влаги, и теперь свисали прядями. Она шла через потоки воды и размышляла о том, как было бы хорошо, если бы рядом сейчас шел Сережа. Ей бы тогда никакой дождь не был страшен. С ним всегда так хорошо, тепло, уютно. И весело. А с Димой… Странно, он вроде и шутит смешно, и развлечь ее пытается… Сережа-то в основном молчал, больше она говорила. Только с ним почему-то было весело, а с Димой…
Она подняла голову, чтобы определить, что за недочеты в этом красивом холеном парне, но ветер откинул ей прядь волос в глаза, и она поспешила снова опустить голову.
Уже через полчаса они шли от метро к офису, где она работала. Выходить из подземного перехода не хотелось, – московское небо было рассерженно на все: на машины, людей, пробки, бесконечные стройки и ремонты. Теперь оно извергало проклятья бесконечным потоком ледяного дождя, подкрепляя свои оскорбления нецензурно-холодными потоками ветра. На Воздвиженке дуло, как в трубе. Можно было подумать, что у Москвы климакс, и она забыла, или из вредности не захотела принять таблетки.
До нитки промокшие под своими бесполезными зонтами, Света и Дима вбежали в теплый полумрак подъезда с высокими дореволюционными потолками, в которых будто что-то вибрировало.
Дима со стоном поставил сумку на пол и разогнулся, шумно выдохнув.
Света, которая уже бежала по ступенькам к лифту, оглянулась на него.
– Ты чего? Пошли! – она откинула со лба мокрую прядь.
– Да погоди ты, – Дима шумно дышал, попутно смахивая с себя влагу. – Дай отдышаться.
Света взглянула на часы, белым пятном выделяющиеся из полумрака лифтового вестибюля, спустилась к Диме и поставила свой чемоданчик на широкий подоконник. Окно выдавало условный серый свет.
Она расстегнула куртку и потрясла полами.
Дима к тому моменту отдышался и теперь смотрел на Свету игриво-оценивающе.
– А ты помнишь, как вначале решила, что я гей? – сказал он, ухмыляясь во весь рот и делая шаг к ней.
Света деланно закатила глаза.
– Ты все время это вспоминаешь! Я же извинилась, ну, что такого?! – она дернула уголками губ.
Он сделал еще шаг и, приобняв ее за талию, потянул к себе, собираясь поцеловать. Она
