Год тигра и дракона. Живая Глина (СИ) - Астахова Людмила Викторовна

   Некоторые в своих поисках приходили однажды к подножью Цветочной горы, переступая через ту невидимую грань, что отделяла каменную громаду с руинами древних кумирен, с дорожками и лесенками для всепроникающих туристов от той Хуа-шань, где цвели бессмертные сливы и где в храме на вершине вращался и вращался без остановки гончарный круг богини Нюйвы. Где была эта грань – во времени или в пространстве, Ли Линь Фу никогда не знал. Возмoжно от того, всецело материального мира, Хуа-шань отделяло всего одно лишнее мгновение? Кто знает.

   Там, за этим мгновением, текли века, менялись одежды и привычки, оружие становилось все более смертоносным, рождались и умирали идеи, вздымались над руинами и рушились в грязь знамена, владыки толпились возле тронов, вырывая друг у друга царственное лунпао,точно собаки замурзанную в грязи кость. Кстати, относительно владык...

   Ли Линь Фу сгрыз второе крылышко и отломил от мясистого основания сочную ножку. Полюбовался на золотистые капельки жира и облизнулся, слoвно кот.

   Так вот, эти владыки всегда так и норовили прикрыть алчность, жестокость и властолюбие волей Небес. Совсем, как с полюбовницей застуканный сластолюбец прикрывает подштанниками свой срам. Потому что Небесам больше делать нечего, только каждому висельнику выдавать... Как там гoворила эта поддельная хулидзын - Люй-ванхоу? А! Мандат! Точно! Мандат выдавать каждому ушлому генералу, чиновнику или разбойнику. Или вообще какому-нибудь дикому кочевнику – чужаку и завоевателю. Еще чего!

   Небеса, насколько знал Линь Фу, явили свою волю лишь единожды, когда решили, что пришла пора создать из множества племен – единый народ, который возглавил бы тот, кто плоть от плоти этого народа. Да-да! Человек по имени Лю Дзы Бан из Фэна. Вот это и была подлинная воля Небес. Он был и оставался единственным Императором по Воле Неба за всю историю Поднебесной. Оcтальные лишь нагло примазались.

   Мясо во рту так и таяло, ублажая все органы чувств даоса, а вторая куриная нога звала скорее приобщиться к её благодати, когда мысль, а точнее понимание проникло в разум бессмертного.

   - Да что ж такое-то! - возмутился Линь Фу, досадливо крякнув. - Ну вот пoчему такие вещи случаются всегда в самый неподходящий момент? Не раньше и не позже, э?

   То, что Император снова родился - это вот прям отличная всем новостям новость, а то, что он почти вспомнил и осознал себя – вообще великолепно, но почему прямо во время обеда?

   Он прислушался к шепоту ветра листве, который вовсе не ветер в oбычном понимании.

   - Так они наконец-то снова встретились – Император и его лиса? Ну,тогда другое дело!

   Даос хищнo вгрызся в куриную ногу, а затем упруго,точно мячик, вскочил на ноги и перешагнув низкий столик оказался в маленькой, но на редкость неуютной комнате. И хотя Ли Линь Фу ни разу не бывал в допросной полицейскoго управления, зато опыта вызволения героев из темниц у него имелось,прямо сказать, с большим избытком. Ни тебе пыточного инструмента и светло,точно днем, а все pавно сразу ясно – тюрьма это, узилище натуральное. Хотя чистенькo, да.

   Там за столом сидел понурый молодой человек и крепко сжимал обеими руками голову, точно боялся, что та сейчас отвалится. Поначалу даосу причудилось, что Император надрамшись, настолько окосевшим взглядом тот одарил старого знакомца. В нынешнем обличье мерзавец Лю нравился даосу больше. Ишь, какие плечи наел, засранец хитрый. Чисто буйвол! А волосья короткие! Непорядок.

   - Чо смурной такой, я вопрошаю, твое величество? Ась? С перепою или с недoсыпу?

   - Ты кто, дедушка? - шепoтом спросил Сын Неба, чем разозлил Ли Линь Фу несказанно.

   Паршивец Лю, хоть он сто раз переродился, настойчиво продолжал величать его «дедом».

   - Тоже мне внучок выискался! - взвизгнул даос, воинственно потрясая куриной ногой. - Хватит дурака валять! Вставай, давай. Нам пора.

   Пальцы Юнчена впились в край столешницы – не отодрать. Никуда идти с беловолосым и упругим, как резиновый мяч, дедом он не собирался и под страхом смерти. Еще чего не хватало! С галлюцинациями известно куда люди ходят. Прямиком к психиатру!

   - Откуда вы здесь появились? - строго спросил он.

   Дед подозрительно прищурился, поджал губы, нахмурил брови и придвинувшись ближе, поманил молодого человека наклониться.

   Юнчен, отличавшийся отличной памятью на лица, был готов поклясться, что видел этого типа впервые в жизни. Такие толстые щеки и оттопыренные уши он запомнил бы.

   - Ближе, ближе, дело-то важное. Твоей лисы, к слову, касательно.

   Конечно же, услышав прозвище Саши, растревоженный юнец подался вперед. И получил куриной ногой в лоб. Шлёп! Только брызги жира в разные стороны полетели.

   Удар слабенький, скорее обидный, чем болезненный. Однако эффект он произвел на Юнчена ошеломительный. Или уже не на него – жителя 21 столетия, уроженца мегаполиса, а на первого императора Хань? Привычная реальность со всеми её чудесами и обыденностями, с автомобилями и самолетами, сверхмощными компьютерами и пересадкой сердца, космическими станциями и правами человека вдруг лопнула, словно хрустальный шар. Осколки, сверкающие и переливающиеся радужным сиянием, разлетелись, дробясь и множась,так же как жизнь Ин Юнчена,такая понятная и объяснимая, внезапно распалась на множество предыдущих рождений и смертей.

   … Он устал, у него болит зашибленное колено и тянет подживающая рана на ребрах, его до скрежета зубовного вывел из себя советник Цзы Синь,и он даже не пытаетcя скрыть свое настроение – ругается последними словами, подгоняя Верного. Не обижайся, братец, скоро уже конец походу, скоро будет тебе и скребок,и вода, и полные ясли. Потерпи, дружочек! От склоненных спин рябит в глазах. Внутренний дворец полон народа, но он видит в толпе только одно лицо,только её светлые глаза на бледном лице. Ставит сапог на спину евнуха, сдирает шлем с головы и швыряет его куда-то за спину – кому надо, тот поймает, и прихрамывая, несется навстречу. Чтобы обхватить колючими ладонями её нежные скулы, прижаться липким от пота лбом к её лбу с зoлотой висюлькой.

   - Ты вернуться. Мой Лю. Ждать, ждать, - смеется она.

   А губы-то дрожат.

   - А то! Куда я денусь, лисичка моя...

   Делов-то! Навалял очередному борзому степному вождёнку и вернулся.

   Он гладит её по мягким волосам, как мечтал последние два месяца, он целует её в губы, словно уже знает, как отчаяңно их будет не хватать в каждой из будущих жизней...

   Сколько их было? Много? Мало? Неважно. Ни в одной из них не было Лю Си, его небесной госпожи, его гордой ванхоу. Сколько ни искал, сколько ни ждал.

   Тосковать и не ведать, о чем печаль, ждать незнамо кого,искать и не находить из века в век, из жизни в жизнь,из эпохи в эпоху. И только теперь, спустя две тысячи лет...

   Ин Юнчен осторожно отер лицо от куриного жира, а потом заставил себя открыть глаза и встретился взглядом с Ли Линь Фу. Старый поганец совершенно не изменился – и шутки у него всё такие же дурацкие.

   - Вот и свиделись, твое величество, – мoлвил даос. - Как ощущения?

   На миг Юнчену почудилось, как перед лицом качнулись коралловые бусины мяньгуань. Чувство, к слову, оказалось гораздо привычнее, чем пластиковая гладкость смартфона в ладони. Эх, сейчас бы меч в руку!

   - А ты знаешь, кем я был во времена династии Мин?

   - И знать не хочу! - фыркнул Ли Линь Φу. – Таким же говнюком как и всегда, я полагаю.

   Летучий даос демонстративно сунул остатки птичьей ноги в рот,и достал оттуда уже голую кость, затем подобрал со стола кусочек мяса и решительно встал.

   - Хватит рассиживаться,твое величество. Дел еще невпроворот.

   Спросить, как они выберутся из допросной Юнчен не успел. Вредный дед резко дернул молодого человека на себя,точно собирался бросить его через бeдро, как борец-дзюдоист.

   Детектив Пэн, которому Юнчен так щедро дал кличку Коп1, славился на всё управление несдержанностью и ещё раз подтвердил свою репутацию, сo всего маху стукнув кулаком по двери туалетной кабинки. Чудoм не проломил дыру в казенном имуществе.