Астерий #1-#2 - Эрли Моури

соответствовало Часу Лилий — эльфийское исчисление времени все чаще использовалось в Арленсии, потому как часы делали только в Элатриле и все они имели циферблат именно с эльфийскими знаками-фигурками, лишь на некоторых рядом имелись числовые обозначения на арленсийском. Я направился в трапезную «Фальмахат», где была прекрасная аютанская кухня, по-южному острой и вкусной едой. Именно сюда я хотел отвести Ионэль, но видимо сегодня не судьба. Еще достоинством «Фальмахат» были огромный керамические часы, а для меня важно знать время, чтобы не прийти к госпоже Арэнт слишком поздно.

Уже за поворотом к «Фальмахат» я набрел на небольшую лавку, где продавали ремни, сумки и кое-какие иные кожаные изделия. Там я вспомнил о неплохом тесаке, ставшим моим трофеем в стычке с меднорукими — он по-прежнему лежал в вещмешке. Почти не торгуясь, я подобрал под него подходящие ножны, из толстой, но мягкой кожи, с выжженным на ней рисунком и эльфийскими знаками. А главное, там же я приобрел отличный дорожный мешок, с кожаным дном и боковинами, с двумя широкими лямками, бронзовыми застежками и карманами для мелких предметов. Поскольку я не собирался ограничиваться Вестеймом и был уверен, что меня ждут дальние дороги, то иметь удобный и порочный мешок важно. Это знание, я хорошо усвоил в прошлых жизнях, истоптав столько дорог, что изношенная мной обувь, наверное, могла бы составить горку выстой с торговую лавку.

В трапезной, пока дожидался подачи обеда, устроившись у окна за небольшим столиком, у меня было время разобраться с вещами, переложить все нужное в новый вещмешок. Туда же сложил только что купленный камзол и видавший виды плащ, оставшись в одной сорочке — день сегодня выдался жарким. Старый камзол, заношенные шантаны и кое-какую ненужную мелочь я сложил в котомку Лавера. Она сполна отслужила мне — спасибо ей и моему мертвому другу. Возможно, потрепанные вещи в ней, и она сама пригодятся какому-то бедняку — все это я оставил под лавкой.

Когда подавальщица в платке, надетом на аютанский манер, принесла мне плов, кружку эля и два больших, горячих пирожка с мясом, стрелки на часах показывали 14 часов 75 минут. И мне стоило бы поторопиться: отсюда до дома госпожи Арэнт вовсе не близко. Я набросился на плов, изредка запивая его небольшими глотками горьковатого эля. Порция оказалась огромной, и я насытился раньше, чем доел остатки плова в тарелке. Один из двух пирожков я собирался съесть сам, но понял, что это будет уже перебором и отнес их оба той самой девице в одежной лавке — ей полненькой уже не слишком повредит.

От рынка я пошел вниз, прямиком через Высокие Дома, думая о предстоящем разговоре с госпожой Арэнт и иногда возвращаясь мыслями к Ионе. Как-то нехорошо между нами вышло. И я проявил излишнюю жестокость по отношению к ней. Все понятно, нельзя давать даме на себе ездить, тем более в самом начале этих сладких отношений. Но Ионэль пыталась все это сгладить, и я мог ей это позволить, а не стал — проявил, наверное, лишнюю жесткость. Ладно, не столь это важно сейчас.

Уже на подступах к Железному мосту, когда за кронами мандариновых деревьев показались ржавые головы статуй и острия копий над ними, я почувствовал будто за мной кто-то следит. Оглядываться не стал, чтобы не выдавать свои ощущения, которые меня нечасто обманывают. Но поднявшись на мост и пройдя примерно треть, я остановился, облокотился на чугунную решетку ограждения, делая вид, что любуюсь течением Весты. Сам же чуть повернул голову так, чтобы видеть своих вероятных преследователей. Однако я никого не увидел, кроме нескольких грязных мальчишек, бегущих к реке, двух дам в сопровождении высокого сутулого мужчины и старика, ведущего мула к спуску к воде. Кто-то появился еще, но вряд ли среди этих людей мог быть тот, кто выслеживал меня. Мысль, что за мной увязались парни из Медной Руки мне показалась сомнительной. Шансы, что Хурдж или посрамленный Григор выследят меня на следующий день в таком большом городе, были невелики. Хотя все может быть.

Я постоял еще несколько минут, чувствуя, как новый вещмешок липнет через сорочку к вспотевшей спине и глядя на медленно проплывающий рыбин в зеленоватой воде. Бросил взгляд на рыбаков с удочками на каменном выступе и пошел дальше. На том берегу Весты начиналось Заречье — самый крупный район Вестейма и, пожалуй, самый старый, начавшийся больше тысячи лет назад вокруг холма и крепости Алкур с которой связано много легенд.

Прежний Райс хорошо знал эти места, а вот у меня нынешнего имелись кое-какие пробелы в памяти. Я помнил Южный рынок и Луврийские ворота, через которые мы часто приходили сюда с Лавером из пригорода за южной стеной. Помнил площадь Двух Лун и берег Весты, а вот дальше как-то не очень. И я точно не знал, где находится дом графини Арэнт. Но это не было проблемой: особняк столь важной госпожи наверняка знали местные лавочники. Поэтому я, не доходя до площади, к которой прямо выводила дорога с моста, свернул к гончарной лавке и спросил у паренька:

— Подскажешь, где здесь дом графини Арэнт?

— Ольвии? — он отчего-то расплылся в улыбке. — Она вообще красивая. Как-то к нам подходила, смотрела чашки.

— Да, она красивая и чашки у вас хороши, — согласился я, заметив, что кроме обычных грубых глиняных горшков на другой полке стоит с десятка полтора довольно изящный чайных чашек. — Так дом ее где, не знаешь?

— Как же не знаю. Там, — он махнул рукой в сторону храма Веллисы.

— Как пройти, подскажешь? — снова мне пришлось одолевать тугого паренька расспросами.

— Ну, можно через площадь, как на нее выйдешь, так сразу направо и этак шагов пятьсот в сторону крепости, там увидишь два молодых кипариса перед воротами и большой дом — это ее, —