Спаси меня (СИ) - Nezloi
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дверь в палату резко открылась, и на пороге показался пожилой мужчина в новеньком темно-синем хирургическом костюме, заставивший все страны мгновенно замолчать. Его лицо было спокойным, не выражающим страх или печаль. Напротив, все вокруг с облегчением вздохнули, когда врач рассказал о ее стабильном состоянии и ясном уме. Россия очнулась, отлично понимала как ее зовут и где она находится, но только девушка была подавлена и измучена, не хотела долго разговаривать, ссылаясь на невыносимую боль в груди и голове. Ей нужен покой.
— Только двоих. — Поставил условия старик. — Два ваших родственника и все остальные встречи вы будете обговаривать с самой Российской Федерацией.
Но кто пойдет? Каждый хотел поговорить с ней, утешить несчастную, сказать, как они ненавидят того, кто довел ее до такого состояния. Нужно решать сейчас, или она совсем откажется от посещений.
— Я и Беларусь. Мы пойдём. — Ответил украинец, взяв сестру за руку. — Мы первыми прибыли к ней, а Бел сейчас совсем расклеится.
— А почему это вы? — нахмурился казах. — Я тоже хочу побыть с ней рядом.
— Я вообще ее редко вижу. — Запротестовала латышка. — Я и Лит навестим ее. А остальные уже в другой день!
— Предлагаю поступить справедливо. — Отвлек их от споров Таджикистан, недовольно цыкнув. — Попробуем решить наш спор с помощью рандомайзера. Выберем каждый число и тот, кого выберет программа, навестит сестру.
— Это хотя бы звучит честно. — Буркнула молдаванка.
Однако США было плевать на их споры, крики и бесполезные решения, только русская волновала его душу и сердце. Ему хотелось извиниться перед ней, сказать, как он ее любит. Поэтому, пока ее родные отвлеклись на программу, блондин попросил брата присмотреть за ними и, убедившись, что никто за ним не наблюдает, мигом проник к ней в палату, закрыв на замок дверь. Не хотелось, чтобы их побеспокоили. Он слишком долго ждал, когда она откроет глаза и, наконец, расскажет ему обо всех переживаниях и печали.
Россия лежала на своей койке, с безразличием и усталостью разглядывая белоснежный потолок, словно выискивая на нем ответы на свои вопросы. Он понимал, что она с трудом поворачивается и еле терпит боль, что не сможет поговорить с ним, испытывая сильную слабость, но все же оставалась надежда, что русская не прогонит его. Штаты тихо сел на стоящий возле нее стул, дожидаясь, когда россиянка сама на него посмотрит.
Ее реакция на появление блондина оказалась неожиданной. Вместо радости и любви, она с испугом пыталась свободной рукой натянуть на лицо одеяло, словно не хотела показывать ему себя. Неужели русоволосая возненавидела его за опоздание? Или все дело в чертовом Сергее, который зародил в ней страх? Он убьет его, если у русской появится душевная травма.
— Мышонок. Что такое? — погладил ее по колену через одеяло блондин, пытаясь успокоить. — Не скрывайся от меня. Скажи, что тебя беспокоит.
— Пожалуйста, уйди… — прохрипела та, чуть не плача. — США… Пожалуйста…
Мужчина совсем растерялся, не понимая ее просьб. Все же было хорошо, почему она так смотрит на него, словно это он ее избил?
— Детка, я не пойму. Расскажи, почему мне нужно уйти? Объясни мне и обещаю, я сразу выйду из палаты.
Россия высунулась из-под одеяла, глядя на него покрасневшими от слез глазами. Ему хочется обнять ее, поцеловать, пообещать никогда не оставлять одну, однако нужно терпеть. Только так ему удастся хоть что-то узнать.
— Я… страшная… — всхлипнула русская, боясь посмотреть на мужчину. — У меня все тело в синяках… Сломан нос и ребра. Еще разбита губа, и доктор сказал, что мне шили голову… Теперь я буду ужасной. И никакая операция не поможет…
США вздохнул с облегчением, когда услышал ее волнения. Глупая. Она всегда будет для него самой красивой и сексуальной. Конечно, придется дождаться, когда ей станет лучше, когда россиянка вновь сможет полюбить себя. Однако он верил, что после долгого воздержания его будет ожидать сладкая награда.
— Рос, я когда-нибудь говорил, что ты страшная? — коснулся ее лба США, ощущая легкое дрожание. — Для меня ты всегда была самой красивой девушкой. Самой сладкой и нежной.
— Тогда я не была так избита…
— Но полюбил же я тебя не за тело. Ты сама помнишь, как я целовал тебя даже, когда ты была покрыта этими синяками. Не забыла? А помнишь, как ты плакала у меня на груди? Ты всю тушь размазала по лицу, но мне не было противно. Детка, в тебе столько красоты, что ты можешь ею всех ослепить. И ничто не сделает тебя уродиной.
Нижняя губа русской предательски задрожала, а по щеке прокатилась одинокая слезинка. Она вся избита, ее левый глаз опух, нос неистово болит, как и ее губа. Однако впервые ей кажется, что ее любят просто за существование. Штаты ласково целовал ее лоб, щеки, осторожно коснулся сладких губ, пока она тихо всхлипывала, позволяя себя обнять и ласкать.
— Не плачь. Теперь все будет хорошо. — Не переставал целовать ее лицо американец. — Я рядом. Никто больше тебя не тронет, моя красавица.
— Я думала, что он меня убьет… — с трудом обхватила его шею русоволосая. — Я очень испугалась.
— Больше ничего не бойся. Мудак получил свое. Теперь ему одна дорога. Главное поправляйся. Как тебе станет лучше и все заживет, мы сделаем все, что хотели. Да, мышонок?
— И проколем мне уши?
— И проколем уши. — Радостно усмехнулся мужчина, снова поцеловав ее.
Для нее было самым приятным мгновением, когда любимый мужчина не воротит нос от ее вида, а с нежностью касается лица губами. Впервые в своей жизни она сделала действительно правильный выбор.
— А… Что насчет отдыха? Ты обещал меня забрать… — судорожно вздохнула девушка, ощущая, как по телу разливается долгожданное тепло.
— Я буду твоим похитителем. Украду из Москвы и увезу туда, где море и жара. Буду держать тебя в заложниках целую неделю и кормить, пока ты не наберешь хотя бы пару кило. Страстный секс также включен в программу похищения. — Рассмеялся он, заметив еле заметный румянец на ее личике, но затем замолчал, глядя ей прямо в глаза.
— Все хорошо? — решила не молчать русоволосая, сжав его руку.
— Рос… У меня только к тебе просьба.
Девушка внимательно посмотрела на него, ощущая, как на душе неожиданно стало легче.
— Что-то очень
