Визит (СИ) - Светлана Голунова

Отец Антонио не был любопытен и воспринимал любое происшествие с должной выдержкой, не надоедая расспросами. Появление Светланы в церкви, он воспринял, как возможность попрактиковаться в русском языке и свободное время  проводил с девушкой.

Светлана не имела ничего против и с удовольствием коротала время, беседуя со священником на мирские темы. Как правило, беседы проходили на церковном дворе, где расположившись за столиком, друг против друга и поставив между собой шахматную доску, они не спеша  двигали фигуры, сопровождая игру философской беседой о мире и жизни.

Прошло уже три недели, и каждый день был в точности похож один на другой. Казалось, что жизнь замерла, уснула. Единственный день, в котором царил легкий хаос, было воскресенье, когда толпы людей осаждали церковь и монахини со священным экстазом на лицах, служили какую-то особую мессу. А потом опять тянулись унылые будничные дни,

- Что-то сегодня особенно жарко. - Вздохнул отец Антонио, окидывая взглядом шахматную доску.

Вялым движением руки, отмахиваясь от надоевших мух.

Сидевшая напротив Светлана, соглашаясь, кивнула, она была одета, так же как и монахини  в серую рясу. На голове был повязан светлый платок, что было очень кстати при таком жгучем солнце. И хотя они расположились под тенью дерева, лучи солнца нет - нет, да проникали между веток и листьев, жаля прячущихся там людей. Особенно досаждали священнику насекомые. Ещё раз, отмахнувшись, он заметил:

- Смотри, как они меня любят. Возле тебя я не вижу ни одной мухи. Вероятно, я их всех переманил к себе.

- Вероятно, - рассмеялась Светлана, скрывая истинную причину такого явного равнодушия насекомых к её личности. Она замечала, что все мелкие недоразумения, которые не вписываются в обычные рамки, вызывают все больше и больше подозрительных взглядов.

Агата уже боится оставаться с ней на ночь, да и другие монахини поглядывают на нее с опаской.  Казалось, один отец Антонио ничего не замечает. Впрочем, он только что сказал про мух. Но сказал так, вскользь, не задумываясь всерьез над этим. Светлана тихонько вздохнула, вспоминая, как много мог бы заметить священник, будь он повнимательней и подозрительней. Например, стая голубей что прилетает и ждет своих крошек хлеба. Они игнорируют проходящих мимо людей, следя только за тем, чтобы на них не наступили. А стоит только девушке появиться в это время во дворе, какими бы лакомствами не кормили их, стая неизменно, с шумом и паникой поднимается в воздух. Скрываясь в небе до следующего раза. Дворовая собака не выйдет из будки, пока поблизости находится Светлана. Девушка несколько раз слышала как собака, забившись в будке, глухо воет, скорбно и жалостливо как будто предвидит конец.

Было еще много мелочей, которыми подозрительная Агата уже успела поделиться с монахинями.

Отвлекшись от мрачных мыслей, Светлана посмотрела на доску. Святой отец все ещё никак не мог решиться на очередной ход. Как правило, он более серьёзно относился к игре, соответственно и выигрыш всегда был за ним. Отец Антонио поднял руку и в размышлении подержал её над фигурами. Наконец решившись, он передвинул пешку на одну клетку, и подняв голову сказал.

- Джованни прислал весточку. Вроде, он там с кем-то пытается договориться о фальшивом паспорте

Светлана, недолго думая, пошла слоном и сказала:

- Если Италию можно покинуть только таким способом, то пусть будет так.

Отец Антонио погрузился в размышления, но через некоторое время, с видимым трудом оторвавшись от доски, поинтересовался:

- Почему ты не захотела пройтись с монахинями на рынок? Неужели тебе не наскучило сидеть окруженной высокой стеной? Конечно, странно это слышать от священника, и все же?

- Боюсь покинуть святую землю, - со вздохом пояснила девушка.

-Угу… - промычал священник, давая понять, что он её слышит.

Обдумывая тем временем новый ход. Ещё минутная задержка и тура, пересекая  доску из одного конца в другой, остановилась на белой клетке. Священник выжидающе посмотрел на девушку:

- Я сегодня поеду в Ватикан, у тебя нет желания сопровождать меня?

Подумав, Светлана решительно отказалась:

- Нет. Мне все-таки спокойнее здесь.

Передвинула фигуру. Священник, проследив за её ходом и сам, сделав следующий ход, счастливым голосом сообщил, что ей мат. На этом игра закончилась.

Оставив девушку сидеть под деревом, священник устремился в церковь, чтобы провести там пару часов в молитве. Потом, критически осмотрел свою рясу, и, пройдя через всю церковь, вышел в противоположную дверь на улицы города. Направился к ближайшей остановке автобуса, с улыбкой отвечая всем встречным на приветствия, ибо в этом районе его знали все.

Тёмная фигура, отделившись от стены, двинулась навстречу священнику покинувшему церковь.

Их дороги, пересеклись в нескольких метрах от остановки.

- Мир тебе Антонио, - произнес человек одетый во все черное, встав у него на пути.

- Мир и тебе, сын мой, - ответил священник, машинально отметив про себя, что, зная его имя, этот человек не назвал его святым отцом. - У тебя есть дело ко мне? - спросил отец Антонио, видя, что человек уступать дорогу не собирается.

- Есть! Конечно, есть! - воскликнул тот и доверительно добавил: - Знаете ли, я из органов власти. - Тут он многозначительно замолчал, а потом продолжил уже с другого конца: - Дело касается некой особы, проживающей в вашем заведении.

- «Заведении»? - нахмурился отец Антонио, ему не понравилось определение церкви, выбранное незнакомцем. Да, и на полицейского он не был похож. Странный какой-то с клыками, хромой и огненно-рыжий. Неужели таких набирают в полицию? - Это не заведение, это храм божий, и вообще какие органы Вы представляете?

- Самые значительные, - гримасничая, заверил его незнакомец, со зловещей ухмылкой повторил: - Самые... - затем, не давая священнику сказать ни слова, продолжил:

- Но, это неважно. Важно то, что у вас в храме, - последнее слово он особенно подчеркнул. - Проживает девушка, которая находится в розыске. И мы категорически настаиваем на ее выдаче.

Отец Антонио молчал. Уж очень не нравился ему этот тип. И то, что тот наговорил, казалось просто выдумкой. Внезапно приняв решение, как ему показалась верное, отец Антонио решительно заявил:

- Нет. Ни о какой выдаче и речи быть не может, только вся полиция Рима сможет вытащить её из монастыря.

Священник повернулся, чтобы уйти, и не увидел, как перекосило злобой лицо человека одетого в черное, но тот быстро взял себя в руки, и мягко убеждая, заговорил, удерживая священника за руку:

- Вы правы и не правы. Я действительно, не из полиции Рима, - тут священник снова с интересом посмотрел на собеседника. - Но я действительно представляю одну из всесильных сторон и она заинтересована, чтобы девочка вернулась назад. Ну, Вы сами посудите, документов у неё нет, родных тоже. Девочка одна на этом свете. И тут наша компания, одна из могущественных в мире, берет её на поруки, так сказать - удочеряет. И Вы обязаны как человек и как священник вернуть девочку, её законному опекуну. Мы готовы щедро вознаградить вас, компенсировав все причиненные вам неудобства.

При последних словах Отец Антонио вспомнил, что крыша церкви требует починки, да и пол прохудился. А пожертвования так ничтожны! Ватикан, весьма скуп на финансовую помощь. А человек в черном, словно услышав его мысли, снова ринулся в атаку.

- Сумма вознаграждения уже оговорена и установлена. Кто первый приведёт девочку к нам, получит четыре миллиона американских долларов. Согласитесь, довольно кругленькая сумма за какого-то человечка.

Отец Антонио стоял ошарашенный, такая сумма денег не могла ему и присниться. Человек в черном, ещё что-то говорил, но священник уже его не слышал. В ушах вновь и вновь повторялось: - четыре миллиона, четыре миллиона. В голове мчались, обгоняя друг друга мысли, как бы он поступил с этой кучей денег. Но тут одна из мыслей прочно засела в голове. И уже никакие варианты относительно четырех миллионов долларов не смогли изменить её: - Я смогу, стать епископом! - подумал отец Антонио, уже вмещая не существующие деньги в одну огромную казну католиков. Тут священник отвлекся от сладостных мыслей, последние слова незнакомца развеяли оставшиеся сомнения священника.

- Посудите сами, - доверительно говорил незнакомец, - разве немало глупостей мы делали, будучи детьми? А переходный возраст? Сколько о нем говорят! Вчитайтесь в газеты, и Вы увидите, сколько детей убегает из дома, из семьи. И не потому, что они неблагополучные, просто им хочется перемен, желание заявить миру о своем существовании. Вот и эта девочка сбежала от своего опекуна. Переходный возраст! Что скажешь. Он волнуется за нее, вдруг она попадет в плохую компанию, к плохим людям.