Хроники Темных Времен (6 романов в одном томе) (ЛП) - Мишель Пейвер

Торак привязал мешочек к поясу. Метки смерти уже начинали стягивать кожу в тех местах, где он нарисовал охрой круги.

– И это ты тоже возьми с собой. – Ренн протянула ему маленький коробок из бересты.

– Что это? Она удивилась:

– Но это же то, о чем ты просил! Я над этим почти всю ночь просидела!

Тораку стало стыдно. Он совсем позабыл о своей просьбе. Интересно, что бы тогда вышло из его планов?

– Я туда еще немного очищающих трав добавила, – сказала Ренн.

– Зачем?

– Ну… Если… если ты убьешь этого медведя, то станешь нечистым. Это ведь все-таки медведь, все-таки тоже лесной охотник, даже если у него внутри и сидит злой дух. И тебе надо будет себя очистить.

Как это похоже на Ренн! Какая она все-таки молодец – обо всем успела подумать! И как здорово она сумела его подбодрить своей уверенностью! Значит, надежда у него все-таки есть!

Волк нетерпеливо заскулил, и Торак, несколько раз глубоко вздохнув, двинулся к выходу.

Но тут же вспомнил, что забыл в жилище свой рожок с охрой, и вернулся за ним, а когда снова вышел наконец на поляну, на ходу пытаясь убрать рожок в мешочек с лекарственными травами, рожок выскользнул у него из непослушных пальцев и упал на землю.

Подобрал его Фин-Кединн.

Вождь вышел проводить его сам, передвигаясь на костылях. Рассматривая рожок, лежавший у него на ладони, Фин-Кединн вдруг словно окаменел.

– Это принадлежало твоей матери, – тихо сказал он. Торак удивленно захлопал глазами:

– Откуда ты знаешь?

Фин-Кединн не ответил и, возвращая Тораку рожок, сказал лишь:

– Никогда не теряй его!

Торак сунул рожок в мешочек. Ему показалось, что это довольно странное напутствие перед столь ответственным делом. Уже повернувшись, чтобы уйти, он вдруг снова услышал голос Фин-Кединна:

– Торак…

– Что?

– Если останешься в живых, знай: тебе всегда найдется место в нашем племени. Если, конечно, ты сам этого захочешь.

Торак был настолько потрясен услышанным, что ничего не смог сказать ему в ответ. А когда наконец пришел в себя, Фин-Кединн уже шел прочь, и лицо его было таким же непроницаемым, как всегда.

Вершины Высоких Гор уже позолотили солнечные лучи, когда Торак по глубокому снегу подошел к провожавшим его людям. Ослак вручил ему спальный мешок и бурдюк с водой; Ренн – топор, колчан со стрелами и лук. Как ни странно, но Хорд помог ему закинуть все это за спину. Он все еще сердито посматривал на Торака, но, похоже, смирился с тем, что не ему предстоит искать Священную Гору.

Саеунн изобразила над головой Торака какой-то магический знак, затем точно такой же – над головой Волка.

– Пусть наш хранитель летит над вами и оберегает от всяческих напастей! – торжественно напутствовала их она.

– А другой хранитель пусть бежит рядом с вами, – прибавила Ренн, через силу улыбаясь Тораку.

Торак коротко кивнул ей в знак благодарности. Это прощание было просто невыносимым! Ему хотелось одного: поскорее уйти.

Люди Ворона в молчании смотрели, как он идет от них, увязая в глубоком снегу, а Волк старается ступать за ним след в след.

Оглядываться Торак не стал.

Лес казался странно притихшим, но Волк бежал впереди, указывая Тораку путь, и выглядел бодрым и нисколько не испуганным. Торак тащился за ним, и дыхание клубами пара вырывалось у него изо рта. Было очень холодно, но, спасибо Ведне, холода он не чувствовал. Под утро, когда Торак наконец забылся сном, Ведна тихонько зашла к нему и положила с ним рядом новую одежду. Нижняя рубаха из утиной кожи с оставленным на ней мягким пухом приятно грела тело; парка с капюшоном и штаны были из теплого зимнего оленьего меха; рукавицы из заячьего меха висели на шнурке, заботливо продетом в рукава; а его старые башмаки Ведна искусно залатала прочной шкурой северного оленя, снятой с голеней, а изнутри утеплила еще и мехом куницы; к верхнему краю башмаков она пришила полоски кожи «морской собаки» (так называли в племени Ворона небольшую акулу), чтобы привязывать башмаки к щиколоткам.

Ведна даже отпорола со старой куртки Торака его племенной оберег и перешила на новую. Клочок волчьей шерсти, правда, весь свалялся и стал грязным, но все-таки был очень дорог Тораку: ведь его дал ему отец.

Волк нырнул в сторону что-то разведать, и Торак вдруг насторожился. На снегу он заметил беличьи следы, крошечные, очень похожие на отпечатки человеческой ладони. Он пошел по этому следу; белка сперва прыгала среди кустов можжевельника, а потом, словно вдруг чего-то испугавшись, взлетела на сосну.

Торак откинул капюшон и посмотрел, куда она прыгнула.

Лес стоял вокруг него совершенно неподвижно. То, что так испугало белку, явно исчезло. Но Торак сердился на себя: он был недостаточно внимателен; ему следовало все время оставаться настороже.

За ними довольно долго, перелетая с дерева на дерево, следовала сойка. В безоблачном небе сияло солнце, и вскоре Тораку стало жарко; он задыхался – идти по колено в снегу оказалось очень тяжело, а снегоступы он с собой не взял: они, конечно, значительно облегчали ходьбу по снегу, но были уж больно неуклюжи и могли стать помехой, если б вдруг пришлось бежать.

Волку было значительно легче; его узкая грудь рассекала легкий снег, как нос лодки воду. Но к полудню даже Волк начал уставать. Шли они медленно, но неумолимо поднимались вверх, как и обещал Крукослик.

– Мой дед однажды подходил к Священной Горе совсем близко, – рассказывал он Тораку, когда тот разбудил его среди ночи. – Так близко, что, можно сказать, чувствовал ее. Отсюда тебе надо идти по течению ручья на север и все время вверх, пока не окажешься в тени Высоких Гор. Потом еще примерно треть дня ходьбы, и ты доберешься до ели, в которую ударила молния. Эта ель растет у входа в глубокое ущелье. Стены у этого ущелья очень крутые – не взберешься. Но там есть одна тропка, по которой можно подняться на западную стену ущелья…

– Что это за тропка? – спросил Торак. – Кто ее проложил?

– Этого никто не знает. Ты просто ступай по ней. А это дерево, расщепленное молнией… оно не простое; оно обладает какой-то защитной силой и охраняет тропу от сил зла. Возможно, оно и тебе поможет.

– А потом? Куда мне идти потом? Крукослик развел руками.

– Ты иди по тропе и никуда не сворачивай. Где-то там, в конце ущелья, и находится Священная Гора.

– И далеко до нее?

– Я не знаю. И никто этого не знает. Мой дед до нее не дошел, его остановил Великий Дух. Он всегда останавливает любопытствующих. Но, может быть… к тебе он отнесется иначе.