На руинах Миглаха (легенда о Дигоне) - SibilevNik

Он ударил молотком по столу, обозначая конец своей речи. Воцарилась тишина. Когда звуки удара, отражённые от стен Дворца, стихли встал Кетер:

- Приветствую всех вас. Выступление нашего брата впечатляет. Я задумался о многом, слушая его, и мне тоже стало не по себе. Допускаю возможность, что ты прав, Гиперион, и предречённый Разрушитель действительно рвётся в наш мир.

На этих словах сидящие рядом Лабрис и Селена переглянулись. Потом посмотрели на опустившую голову и смотрящую исподлобья Уранию, и продолжили слушать цифира:

- Но моим исследованиям суждено было своевременно прийти к открытию. Всеблагое провидение позволило мне сделать вывод, и некоторые из нас могут подтвердить их правильность, - он многозначительно повернулся к Маркару, - что наш общий дом неизлечимо болен. Мы все уже не первую тысячу лет видим медленное угасание энергетических потоков, пронизывающих Миглах, мы ощущаем на себе старение окружающего мира и сокращение своих собственных сил. Возможно, именно наша нарастающая слабость и дала повод прийти к нам тому, кого мы называем Разрушителем. Мы всегда были самой сутью Миглаха, олицетворяя астральные категории, которые его наполняют. И наше одряхление может служить причиной, по которой мир теряет стойкость перед такими угрозами. Но я точно знаю теперь, что причина глубже, чем может казаться. Вспомните древние легенды о Покровителях, о богах и демонах, о прочих сущностях, с которыми Старый Мир, якобы, жил бок о бок. Я уверен, что это не просто легенды. И единственный из нас, кто не подвержен утратам памяти от перерождений, подтвердил мою уверенность. Мы не одни в бескрайнем просторе вселенной, как считалось раньше. Наша планета и наша реальность – лишь бесконечно малая часть в потоке других планет и реальностей, в Плероме. И тот же Разрушитель вполне может быть внешней силой, с которой долгое время мы просто не сталкивались. Изучение всех факторов, которые нас окружают, привело меня к выводу, что наш мир закрыт от остального универсума непроницаемой сферой. Она не позволяет Миглаху контактировать со всеобщим началом. Я назову её «Сфера безмолвия». Мы слепы, глухи и немы внутри неё. Мы замкнуты в ней, как в тюрьме. Огромной, но всё же тюрьме. Отрезаны от единого всеобъемлющего организма Плеромы. Но организм питает свои члены. Значит и наша планета, как все прочие, питается от единого центра миров. Мы умираем без этой подпитки. Моё предложение – объединить силы и разрушить Сферу. Только так мы сможем восстановить энергетический баланс. А Разрушитель? Думаю, в его приходе просто не будет необходимости, когда Миглах снова займёт своё место в сонме всех прочих миров.

Удар молотка Кетера прервал тишину.

- Ты забыл упомянуть ещё кое-что, о чём мы говорили, – зазвучал леденящий душу голос Маркара. – Самую «малость». Причину появления твоей «Сферы безмолвия». Мы долго жили каждый сам по себе. Слишком долго. И разучились говорить друг другу всю правду. Настал момент с этим покончить. Мы и только мы – источник того, что происходит. Кто из вас помнит Параклаз и что происходило в его преддверии?

Верховный Отец Дома Гадеса предполагал, что вопрос его риторический и не ожидал ответа. Но медленно, нерешительно руку поднял Лабрис, за тем Селена и Урания.

- Что?! – с неуверенностью и удивлением переспросил Маркар. – Каким образом?

Ещё больше удивился Кетер. Он думал, что кроме Отца Гадеса, больше других знает о прошлом. Его информационная монополия явно рушилась.

- Я знаю о чём ты говоришь, нетленный, – поднялась Селена. – Хотя Сфера для меня куда большая загадка, чем для тебя, Кетер. Но и я, и Лабрис, и Урания – мы все уже имели честь встретится с носителем голоса, о котором ты говоришь, Гиперион. Всеотец, не так ли? – Она вопросительно посмотрела на Маркара.

- Да… – ответил он. – А всё зашло куда дальше, чем я мог надеяться. Да, Селена. Всеотец. Проводник воли Единого при создании нашего мира. И его Держатель, которого мы с вами, дорогие братья, убили. Точнее, пытались убить десять тысяч лет назад. Он вернулся. И я должен был догадаться, что его дух не без твоего ведома, Лабрис, хозяйничает в землях твоего Дома.

- Как?! – почти закричал Квирин. – Вы все знали о смертельной опасности и не сказали нам? Не собрали Совет?

- Успокойся, милый брат, - возразила Урания, - мы сейчас говорим об этом. И с чего ты решил, что это такая угроза? Единственная реальная смертельная опасность – это то, что мы умираем. Да, перерождаемся, но тухнем, словно свечи, оплавляемые собственным огнём. Разве ты не видишь выход в том, что мы можем вернуть нити, связующие наш Миглах с Плеромой. Это же нить Морты для целого мира. Кетер прав. Наше спасение в разрушении Сферы и возвращении естественного порядка. И если Всеотец вернётся, то именно в его силах всё исправить. Ведь так, брат? – Урания взглянула на цифира.

- Я не совсем это имел в виду, – ответил Кетер. – Я говорил только о наших собственных силах. Мы и сами способны всё сделать. И у нас будет инструмент для этого. Наши с Фульгуром разработки могут решить проблему «Сферы безмолвия». Мы давно работаем в этом направлении.

Напряжение нарастало. Отцы уже поочерёдно недоверчиво зыркали друг на друга.

- То есть, ты хочешь сказать, - поднялся Агорей, - что вы давно знаете о происходящем, даже работаете над чем-то, и тоже молчали? Чем ваши действия лучше этих? – И он указал пальцами обеих рук на Уранию, сидящую слева, и Лабриса с Селеной по правую руку?

- Ничем, – вполне спокойно ответил Кетер. – Как и ваши с Гиперионом и Квирином. Вы войска свои, коих скопили уже под сотню легионов, куда направить собираетесь? На наши земли? Или скажите, что это просто для обороны? Нам нет нужды воевать. Мы с таким трудом наладили систему мирной совместной жизни на континенте, но стоило чему-то пошатнуть этот порядок – так снова в ход идут оружие и бойня? Не слишком много времени прошло, как в наших народах стёрлась историческая память о том, как предки убивали друг друга. Мы наладили общий быт, торговлю, работу, и вот вы снова хотите повергнуть мир в хаос войны?

- Ты ослеп, сидя за книгами, Кетер? – негодуя возмутился Квирин. – Мы будем защищать Миглах и всё то, что ты назвал. А если кто-то захочет выступить на стороне захватчика, пусть им будет хоть сам Всеотец, то