Серебряные башни - Евгений Панин

Не менее успешно продолжались и мои занятия языком и магией. Я уже понимал язык и сносно мог говорить на нем. Труднее было с магией. В принципе ничего нового в теории эти рукописи мне не дали. Так, пару другую специфических приемов. Но уровень энергий такой интенсивности раньше мне был не доступен. И мне приходилось теперь, забивая гвоздь, учиться, при этом не разваливать самой стены. Тем не менее, продвижение было на лицо и здесь. Я по-прежнему жил в святилище, регулярно наведываясь к Антару. Это было удобно потому, что все новости сходились в святилище. Мы еще больше сдружились с Дмиром и Вларом. И все было нормально, но меня мучила загадка. На следующий день после совета я захотел найти свою девушку и спросил Дмира, где в святилище живут женщины. Удивленно посмотрев на меня, тот ответил, что в святилище нет ни одной женщины вообще. И никогда, ни одна из них не проходила в ворота святилища. Исключением не были даже особы королевской крови. Женщины могли войти в любой храм Великой Богини, но само святилище было для них запретной территорией. Я не стал далее развивать эту тему, но вопрос у меня остался. С кем же это я общался по ночам? С собственной тенью что ли! Я решил не углубляться в эту тему. Тем более что моя незнакомка обещала мне, что скоро я все узнаю. А мне хотелось ей верить.

Вот так я и проводил свое время, когда пришло известие с южного побережья. Лорд Кристабаль выбил оттуда Островное княжество и, блокировав порт Итиллос, повел войска королевства на запад. Приближалось время задействовать мою новую армию. Меня немного смущала перспектива командовать ей. Никогда раньше мне не приходилось водить большие массы войск. Только общая теоретическая подготовка, но здесь меня успокоил Славос. Все воины элиты прошли соответствующую подготовку и могли руководить войсками на марше и в бою. Дело оставалось за главнокомандующим. И в этом вопросе у меня даже тени сомнения не возникало. Дмир. Правда, теперь он был членом совета святилища, и я не знал, как это может повлиять на принятие такого решения. Но Славос снова успокоил меня. Святилище готово пойти мне на встречу. И даже более того. Полностью согласно с моим решением. Когда я сообщил о своем решении, его приняли совершенно спокойно, и как мне показалось даже с внутренним одобрением. Дмир перебрался в наш военный лагерь и принял командование армией. Он с хода оценил наше нововведение. Что и не удивительно. Как профессиональный военный, он понял, что мы решили проблему устойчивости нашей пехоты. И создали новый род войск. Этакую средневековую "мотопехоту". Как и где ее использовать мы обговорили на совместном совете. Все сошлись во мнении, что освобождение страны от захватчиков отвечает всем нашим интересам. Более того. Наши войска получат боевой опыт, что совсем не маловажно. Одно дело учения и совсем другое реальный бой. Поскольку, я еще не мог, открыто объявить о своем статус кво, было решено, что войска пойдут под знаменем святилища. Это позволит взаимодействовать с королевскими войсками и избежать законного требования лордов Шайо или Кристабаля о подчинении войск им. С этой стороны командование Дмира приносило еще один плюс. Была поставлена и боевая цель. Освободить Центральный проход.

После всех необходимых церемоний войска двинулись вперед. Я шел с группой вестников Богини, присоединившихся к нам. Они составляли как бы отдельное подразделение для особых поручений при штабе. Дмир организовал и свой штаб из нескольких воинов элиты. Туда входили и Антар, командовавший пехотой, Хмед командовавший легкой конницей из триаров и один из воинов элиты, которому Дмир поручил командование тяжелой конницей из воинов Богини. Выделил он и отряд, на который возложил фуражирские функции. Его командир так же входил в штаб Дмира. Вестников в штабе представлял высокий и немногословный мужчина лет сорока. Я входил в него как избранник Богини. Одним словом, натуральная армия. Продвигались мы благодаря возам, везущим пеших воинов быстро. И расстояние, отделявшее нас от Центрального прохода, покрыли за три дня. Триары ведшие разведку впереди сообщили о том, что появились разъезды молов. Мы замедлили продвижение и, не закончив обычного дневного перехода, встали лагерем. Со слов Антара мы знали, что лагерь молов вмешал примерно двадцать тысяч всадников. Необходимо было выяснить, по-прежнему ли они там или произошли изменения. Когда вернулись наши лазутчики, все стало на свои места. Молы по-прежнему были на месте, и их стало больше. Лорд Шайо не давал молам покоя, и небольшие отряды оттянулись к более крупным скоплениям своих войск. В общей сложности в лагере было порядка двадцати пяти – тридцати тысяч всадников. Против наших девяти тысяч пехоты, двух тысяч триаров и трех тысяч шестисот воинов Богини молы имели почти двойное превосходство. Но вопроса о том, вступать или не вступать в бой, никто даже не поднимал. И Дмир со штабом занялся разработкой плана сражения. Прекрасно зная местность, он выбрал основную позицию. Благодаря размещению наше укрепление должно было остаться для молов незаметным до самого последнего момента. Нужно было только заставить молов предпринять атаку в выбранном нами месте. Эту задачу возложили на триаров и часть воинов Богини. Они должны были, сметая разъезды молов обрушиться на их лагерь, изображая авангард большой армии, а когда те контратакуют, повести их в нужном направлении. Когда все было решено, и задачи поставлены, я решил, что в этой готовящейся свалке мое место с триарами. О чем и сообщил Дмиру. Тот принялся возражать, но я, к нескрываемой радости Хмеда, настоял на своем. Сражение назначили на следующий день, и когда я рано утром присоединился к триарам, среди них раздались вопли восторга. Я еще на марше удивлялся своей популярности среди воинов. Но, когда я заговорил об этом с Антаром, тот только усмехнулся.

-Чему ты удивляешься. Люди знают, что ты тот самый вестник, который нес в святилище весть трех цветов. Одного этого достаточно, что бы тебя носили на руках. А тут твои похождения с Дмиром. Мое освобождение. Истории кочевников Хмеда. Рассказы воинов Богини о том, что ты "натворил" в святилище. Избранник Богини, голыми руками убивший храмовых воинов. Посвященный, уничтоживший скверну в святыне. Люди на тебя просто молятся. Да было бы удивительно, если бы они тебя не боготворили.

После его выступления я впервые задумался о том, как я выгляжу в глазах окружающих. И пришел к неутешительному выводу. Придется мне смириться со своей популярностью. Поэтому, услышав приветственные вопли триаров, я только улыбался им в ответ. Когда восторги поутихли, я занял свое место рядом с Хмедом. Как и полагается нормальному вождю кочевников, его место было на острие атаки. Меня это вполне устраивало. Спокойная жизнь в святилище расслабила меня, и тело требовало напряжения. И потом, собрав этих людей под знамена, я просто не мог бы рисковать меньше, чем любой из простых воинов. Когда подошли пятьсот воинов Богини, призванные подтвердить наличие большой армии мы тронулись. Единственное о чем я жалел, это о том, что со мной не было моей верной троицы. Всех псов пришлось оставить в святилище из тактических соображений. Молы должны были посчитать нас королевскими войсками, и псы нас выдали бы сразу и безоговорочно.