Первый шаг - Николай Грубов

– Везет. Как раз то, что нужно. Кому как не заму по политической части такими вопросами заниматься.

Капитан оказался вполне вменяемым милиционером, он уже был в курсе, что такие вот юные помощники стали появляться повсеместно по стране и ему как заму по политической части будет только плюсом в его работе, если и у них в райотделе появятся такая вот обуза. То, что это обуза он не сомневался, но и понимал, что почти без его участия, у него появится этот плюс в его работе. Поэтому мы быстро договорились, что отряду быть, и что желательно в скором времени привести всех пионеров изъявивших желание стать помощниками милиции сюда к ним, с целью познакомить пионеров с жизнью райотдела, познакомить с милиционерами, которые будут с нами заниматься. Да и майору, начальнику РОМ, следует посмотреть, что за помощники у него тут появятся. Мы с ним обговорили, когда следует приходить, он записал мне на листочек три телефона, по которым мы можем звонить, если что-то будет идти не так в дальнейшем, и мы с ним уже почти расстались, когда он вспомнил, что у меня есть еще нерешенный вопрос.

– Николай, ты же вроде говорил, что у тебя есть еще дело?

– Понимаете, товарищ капитан, извините, Виктор Георгиевич, мы поговорили с ребятами в школе, с целью уточнить, может кто-то видел или слышал что-то такое, что проливало бы свет на убийство нашего тренера. И мы вроде как нашли небольшую зацепку. Вот я и хотел это рассказать следователю. А дежурный меня не выслушал и хотел выставить меня отсюда.

– Вот так вот мы и упускаем возможность найти улики. Учим, учим, а они все равно как бараны, пока не покажешь, куда идти, не идут. Ну что стоило этому старшему лейтенанту послушать мальчишку, ан, нет. Он видимо считает, что это я ему принесу в клювике раскрытие преступления. Туманов…. – от неожиданности я аж подпрыгнул на стуле, так громко заорал капитан. Но дежурный видимо услышал и тут же нарисовался в комнате.

– Слушаю вас товарищ капитан.

– Едрит твою корень. Ты когда научишься слушать людей? Целый начальник службы, а разобраться с простым делом не в состоянии. Ты почему ценного свидетеля в шею гнал. Тебе что лень было послушать, что молодой человек тебе скажет? Не дело, старший лейтенант. Не дело…. Значит так, посмотри на этого молодого человека, будешь теперь его узнавать и привечать. Это наш помощник, его отряд пионеров…- как ты сказал, он будет называться? – Он уже ко мне обращался, и я моментально среагировал.

– Отряд юных друзей милиции имени Феликса Эдмундовича Дзержинского. Бодро отрапортовал я.

– Понял, Туманов? А ты, стало быть, теперь станешь куратором у них. Все, я сказал. Никаких дел, они были, есть и будут, а вот смену себе мы готовить должны, это наша обязанность. Вот мы с тобой и будем ее выполнять. Понятно?

– Так точно товарищ капитан.- Он посмотрел на меня уже более благосклонно и продолжил: – Так мне его забрать с собой?

– Сегодня ни к чему. Мы уже договорились с Николаем, когда они всем отрядом придут к нам, вот там и познакомитесь ближе. А сейчас отведи его к лейтенанту Кличко, парень ему кое какие данные приготовил по последнему делу.

Вот так я и попал к этому лейтенанту. И то, что этот молодой опер "попер" на меня, стараясь запугать, меня до глубины души возмутило. Мне его слова мало того что не понравились, они мне сказали, что к нему уже кто-то наведывался с информацией и в ней большой негативный уклон был в нашу сторону. Бандой нас величали только выселские ребята, только они на нас имели "зуб". Но что тогда получается? Если это так, то я не удивлюсь, что это подсказали им более взрослые люди. После того как мы отмудохали двух человек из городской банды к нам вроде от них претензий не поступало, но по всей видимости обиду затаили и именно они могли подсказать такой ход, именно они могли внушить подобное этому следователю через того же Ваську. Замешан ли этот ментяра в шашнях с городской группировкой? Вполне может быть. Иначе чего это он даже слушать меня не желает. Улик против нас у него нет, свидетели этого преступления есть и тут придумать что-то новое сложно. Но вот перекинуть на нас хоть часть вины можно. Подтасовывать факты милиция умеет хорошо. Опыт у них в этом наработан еще со времен, когда наш великий Ленин уничтожал "буржуазию". Но тогда что получается? А получается, что мне можно сделать вывод. Из которого следует, что в этом деле замешаны и городская группировка, и Васька выселский, и даже в какой-то степени, вот этот лейтенант.

Ну и что это мне дает? Пока сделаю вид, что испугался. Делиться информацией с этим…, мне что-то расхотелось.

– Вы что товарищ лейтенант, зачем кричите? – Я с трудом выдавил из себя слезы.- Я как раз хотел вам подсказать….

– Что ты мне собрался подсказать? Ты, сопляк! Ты что там, о себе возомнил? Ты думаешь, я не знаю, что вы и боксом в школе занимаетесь, чтобы в районе марку держать? Вы уже и в городском парке нападали на людей. У меня вот и заявление лежит на вас. Я уже навел справки, вы там у себя, на вашем Тайване, всех людей запугали.

Он явно был не в себе. Я вообще его не понимал. Ну ладно он еще молодой и неопытный, но зачем на мальчишку давить, это явный перебор. Или он думает, я испугаюсь, и наговорю на себя, черт знает что. Не на того попал! Я могу сделать, так что его вышибут уже сегодня с этой должности.

Я сделал еще одну попытку успокоить лейтенанта, применив так сказать "ушат холодной воды":

– Молчать лейтенант – я заорал на всю свою подростковую возможность, и, слава богу "петуха" не пустил. – Салага, даже хуже, ты ничего не умеющий не только делать, но и слушать. Кто тебе только доверил эту работу?

Лейтенант так и застыл с открытым для очередного выпада в мою сторону ртом. Глаза его уставились на меня в недоумении. Было видно, по лицу сидевшего за столом чмошника, как у него в голове ворочаются мысли, с трудом переваривая услышанное.

Наконец он справился со своим изумлением и зашипел:

– Ах, ты, пиз….шь, вша тайваньская, да ты знаешь, что я с тобой сейчас сделаю. – Он стал вылезать из-за стола, и мне стало жутко интересно, будет он меня мутузить или все-таки не посмеет. То, что показания не редко выбиваются у задержанных подозреваемых, заставляя тех признавать все, что захочет мент, не новость для меня. Но я же ребенок, можно сказать, неужели посмеет, это даже у меня не укладывалось в голове. Я вскочил со стула и, приняв боксерскую стойку, проговорил, но уже тихо и явно с угрозой:

– Попробуй тварь, и еще непонятно кто из нас получит. Я все-таки ученик Федотыча, и он меня учил бить всякого, кто поднимает на тебя руку. – Мне если честно, не хотелось поднимать шум в первое мое появление здесь. Но лейтенант "закусил удила", и совсем забыл, что перед ним подросток. А может это его и не могло остановить, может он уже сталкивался с такими ушлыми, как я. И в его понятии я уже не человек, и даже не гражданин, а просто малолетний преступник, и к нему, к преступнику, можно применять все методы выбивания показаний. Не понятно. Но я себя все-таки сдержал и не стал пробовать на лейтенанте свой коронный хук слева. Я сумел сообразить, что в таком случае я буду виноват, а не этот задрыга. Тогда я сделал то, чего никак не ожидал следователь. Я подскочил к столу и сильно ударился лицом по столешнице. Было очень больно, и я от боли, а еще больше от злости заорал:

– Убивают! Помогите, убивают. – Бросился к двери, провел по ней окровавленными руками, предварительно собрав кровь с разбитого носа, сделал вид, что цепляюсь за ручку и сполз на пол, оставляя кровавый след на двери.

Моя импровизация закончилась как я и хотел. Дверь резко открылась и, ударив меня остановилась. В приоткрывшуюся щель просунулось лицо дежурного, затем, увидев меня лежавшего на полу в крови и стоящего с кулаками наготове лейтенанта, он закричал:

– Отставить лейтенант, вы что тут, оху…ли! Ты, придурок, что себе здесь позволяешь?

Лейтенант от испуга и неожиданности сумел добавить еще одну глупость.

– Так, это. Он сам это. Он преступник малолетний, я хотел, чтобы он сознался.

– В чем сознался? Мудила ты грешный. Я его к тебе как свидетеля привел, как ценного свидетеля, а ты хрен собачий, что себе позволяешь?

Дверь, наконец, открылась полностью, и старлей тут же потребовал у лейтенанта:

– Ваше оружие лейтенант?

– Там, в столе, товарищ старший лейтенант. – Мотнув головой в сторону стола, он хотел выйти из комнаты.

– Стоять! Руки на голову. Сержант – он обратился к одному из стоявших у раскрытых дверей милиционеру – наручники на лейтенанта надень. Стой не дергайся – это вновь к лейтенанту.

Тот в замешательстве от, как ему казалось, несправедливого к себе отношения и уже понимая, что "влип по самые помидоры", стал пытаться себя обелить.

– Да не собирался я его бить, так только, попугать немного. Вы же сами учили, что запугав свидетеля можно таким образом получить много полезной информации. И ничего страшного не произойдет, если, его раза два ударить, но так, чтобы незаметно потом было. Главное, чтобы дал нужную нам информацию. А я его даже пальцем не тронул. Это он сам ударился об стол.