Кровавый след. Зарождение и становление украинского национализма - Олег Владимирович Ракитянский

резонансным делом стало убийство 19 октября 1926 года во Львове украинскими националистами, членами УВО, польского чиновника Я. Собинского. Он возглавлял Кураторию Львовской школьной округи, к которой относились все три воеводства Восточной Малопольши: Львовское, Тернопольское и Станиславовское. С введением в 1924 году школьной реформы началась полонизация школ национальных меньшинств и в первую очередь украинцев. Число государственных украинских школ в Галиции, начиная с 1922 года и по 1926 год, сократилось более чем наполовину. Во Львовском воеводстве из 974 школ в 1922 году осталось 353 в 1926 году, Станиславовском – из 823 осталось 365, в Тернопольском из 653–146. Больше всего потерь понесло Волынское воеводство: из 442 школ в 1922 году сохранилось в 1926 году только две. Уровень неграмотности среди населения в начале 1920-х годов в сельской местности составлял: «…полеское село – 78 %, волынское – 74 %, Станиславовское воеводство – 51 %, Тернопольское – 42 %, Львовское – 34 %[245].

Всё это связывалось украинским населением с именем Я. Собинского. Справедливости ради стоит отметить, что не все представители украинского меньшинства в Галиции разделяли такие поздние обвинения в отношении Я. Собинского. В частности, «Украинский Народный Союз» из г. Станиславова направил письмо куратору Львовской школьной округи, в котором выразил свои соболезнования по случаю убийства Я. Собинского[246].

О том, что убийство было организовано УВО, вскоре подтвердила публикация в журнале «Сурма», органе печати УВО. Убийство было совершено по указанию Е. Коновальца из Берлина боевиками УВО Б. Пидгайным и Р. Шухевичем (будущий командир Украинской повстанческой армии в 1943–1949 годах – О.Р.).

Не совсем понятно, какую цель преследовал полковник этим убийством:

– заявить о себе (УВО) как о новом вожде украинского меньшинства, преемнике дела покойного «национального героя» С. Петлюры?

– спровоцировать ответные репрессии со стороны польских властей в отношении украинского населения, чтобы «повысить» градус противопольской борьбы в Галиции?

– спровоцировать политический конфликт между новым диктатором Польши и новым правительством УНР во главе с А. Левицким?

– разрушить новую, объединительную «платформу УНР»?

– «заморозить» полонизацию Галиции?

В конечном итоге в выигрыше от этого очередного преступления УВО оказался маршал Ю. Пилсудский. Легализовав майский государственный переворот, избранием в августе на должность президента страны он получил отменный повод начать наступление на украинское меньшинство, а следовательно, отрезвить Германию от использования галицаев как «обвинительный жупел» в разрешении межгосударственных споров. К тому же сами галицаи помогли ему и его режиму предстать перед «цивилизованным» миром в качестве жертвы террористического украинского меньшинства, преследующего цель раскола и отторжения части государства. Всё это, в частности, позволило маршалу начать очередной этап полонизации Восточной Малопольши, не стесняясь в выборе форм и методов её проведения. Своего рода алиби, или «патент» на репрессии, маршал Ю. Пилсудский получил от полковника Е. Коновальца (агента польской разведки).

Возникает вопрос: сами поляки заказали через своего агента Е. Коновальца убийство своего государственного чиновника?! На что можно сказать, что в политике государственных диктатур используются и более циничные провокации, например со взрывами собственных военных кораблей, самолётов или башен-близницов…

Козацкий атаман И. В. Полтавец-Остряниця

Прошло немного времени, и полиция, опять чудесным образом, вышла на членов УВО, причастных к убийству Я. Собинского, произвела многочисленные аресты и обыски у предполагаемых преступников. В течение нескольких месяцев были арестованы 17 подозреваемых: А. Атаманчук, студент гимназии; Иван Вербицкий, выпускник гимназии; Михаил Вербицкий, студент университета Праги; Ольга Вербицкая, семинаристка; Юлиан Головниский, служащий украинской организации «Просвита»; Антон Стефанишин, редактор «Просвиты»; Александра Яницка, учительница; Владимир Дзиня, выпускник гимназии; Станислав Дзиховна, учитель; Остап Дерлица, выпускник гимназии; Прокоп Матыйчук, выпускник гимназии; Елена Коровнукова, учитель; Николай Ковалиско, студент; Ярослав Хредчак, учитель; Ольга Хредчакова, учитель; Михаил Вистюк, выпускник гимназии; Владимир Дармохвал, выпускник гимназии. Все указанные лица обвинялись в организации и соучастии в убийстве Я. Собинского, а также проведении шпионажа в пользу Германии, так как по месту жительства некоторых из них были обнаружены похищенные секретные материалы правоохранительных структур и министерства обороны Польши. А на квартире, где проживали братья Яцуры (один – студент Львовской «Политехники», другой – училища) и студент Бадынский, в конце ноября 1926 года полиция обнаружила склад хранения взрывчатых веществ с признаками принадлежности к немецкому производству. Форма изготовления ВВ напоминала ту, которая была использована ВО в период саботажных акций в Восточной Малопольше в 1923 году[247].

Расследование преступления обильно освещалось в европейской прессе. Со стороны Польши последовали дипломатические демарши Германии, обвинённой в проведении антипольской политики с использованием сепаратистских структур украинцев в Галиции и методов террора. Следствие было растянуто на два года, в течение которых через СМИ дозированно поддерживался нездоровый ажиотаж и различного рода националистические спекуляции. Всеобщий психоз позволил правящим кругам Польши приступить к активной фазе операции по переселению так называемых «осадников» из центральных регионов Польши в Восточную Малопольшу.

Эти мероприятия проводились в соответствии с законом, принятым 12 декабря 1920 г. польским сеймом «О предоставлении земли солдатам Войска Польского». Закон появился после обещания правительства от августа 1920 г., данного солдатам польской армии, когда Варшава оказалась под угрозой захвата большевистскими войсками и необходимо было поднять боевой дух войск и мотивировать на самопожертвование. Но реализовывать это обещание было решено за счёт земель Галиции. Отличившиеся в боях солдаты и добровольцы получали землю бесплатно. Остальные бывшие воины получали землю в рассрочку и должны были расплатиться за неё в течение 30 лет. Предоставлялась льгота по рассрочке оплаты и её начала только после 5 лет со дня получения надела. Солдаты, получившие землю бесплатно, имели право на получение строительных материалов (80 м3 на одно хозяйство) и инвентаря из военных запасов. Наделы предоставлялись в размерах от 25 до 45 га. «Осадникам» выдавались кредиты на льготных условиях. В течение 1920–1923 годов в Восточную Малопольшу прибыли десятки тысяч поляков, которые получили 160 000 гектаров земли бывших помещичьих владений царской России, а на протяжении 1920–1929 годов 77 000 польских «осадников» (колонистов) получили 600 000 гектаров земли. В то время как 27 % галицких селян владели наделами в 2 гектара, а 40 % – 5 гектарами. Движение «осадников» в период 1920–1939 годов являлось не столько экономической, сколько политической акцией по колонизации и ополячиванию украинских и белорусских земель[248].

Р. Гайда сидит крайний слева, второй – А. Колчак

Второе направление противодействия политике Германии заключалось в купировании усилий немцев по инспирированию в Восточной Малопольше сепаратистских тенденций с использованием УНДО. Этому способствовали распропагандированные следственные и судебные процессы над членами УВО, а также мероприятия полиции по задействованию украинских политических структур на территории