Холодные сердца - Лайза Джуэлл

Но, мой дорогой Джим, в этом мире, в этом настоящем мире, который, наверно, вовсе не самый лучший из миров, а лишь единственный, который мы знаем, нам никогда не увидеть друг друга. Разве не так? Потому что я не могу уехать отсюда. Ты же не сможешь жить здесь. Здесь тебе даже негде спать, любовь моя. Здесь даже негде спать мне. Да, мой дорогой, именно так. Негде. Я не могу привести тебя сюда. Ты не можешь приехать ко мне. Нет, конечно, мы могли бы провести несколько часов вместе, выпить кофе или что-то в этом роде, но какой в этом смысл? Час-другой, вырванный из дня, что это даст? Разве поможет узнать тебя ближе? Мне бы страшно захотелось их продлить, но, увы, жестокая реальность тотчас бы вернула меня обратно. Этот дом не отпускает меня от себя, не дает вырваться на свободу. Ради него я пожертвовала всем на свете.

Но я прошу тебя, Джим, не заставляй меня пожертвовать и тобой. Очень прошу. Разве не можем мы продолжать, как и раньше? Разве твои письма не поют в моем сердце, когда я вижу их в своем электронном почтовом ящике? Что мешает нам продолжать это вечно?

И, да, Джим, я тоже люблю тебя.

xxxxxx

Апрель 2011 года

К концу первого дня они доверху наполнили оба контейнера, но не очистили и половины кухни. Солнце палило нещадно – совсем как в августе, хотя на дворе стоял апрель.

– Ты помнишь, – в какой-то момент спросила Мэг у отца, – ту Пасху, когда мы были совсем маленькими? Тогда тоже было жарко. Так, что даже плавились пасхальные яйца.

Колин улыбнулся и кивнул. По его вискам градом катился пот. В руках – пыльная коробка с ароматическими свечами.

– Конечно, помню, – ответил он. – Такое невоможно не помнить. Один из тех прекрасных, солнечных моментов, когда кажется, что впереди не будет никаких невзгод.

Они втроем сидели за садовым столиком Лорелеи – пили колу, ожидая, когда их тела просохнут от пота.

– Когда ты возвращаешься домой? – спросил Колин.

– Билл и мальчики вернутся в следующий понедельник. Занятия в школе начинаются во вторник. Так что теоретически мы здесь можем провести еще две недели. Но надеюсь, что мы закончим раньше.

Мэган подумала про отель, про номер за 180 фунтов в сутки. Она заранее сложила в багажник свежее постельное белье и подушки. Купила мыло, мочалки, полотенца и шампунь. Она надеялась, что через три-четыре дня сможет переселиться из отеля в родительский дом. Ей казалось, что все сведется лишь к выбросу старых вещей. Она понятия не имела, что ей предстоит. Абсолютно никакого понятия.

– Поехали в отель, – сказала она отцу. – Тебе нужно принять ванну. Потом мы можем где-нибудь поужинать вместе.

Колин с благодарностью посмотрел на дочь.

– Спасибо, дорогая. С удовольствием.

Они втроем поужинали в деревенском ресторане с претензией на шик, где подавали морепродукты. Стены были сизого цвета, а цены в меню написаны дробями. Молли заказала стейк из тунца и ела, как заправский грузчик.

– Это был самый тяжелый день в моей жизни, – сказала она, опуская наконец вилку и нож и забрасывая волосы на плечи.

– Первый, но боюсь, что не последний, – отозвалась Мэган.

– Нам нужны помощники.

– Вообще-то, даже если бы они у нас были, – возразила Мэган, – для них там просто не было бы места.

– Внутри – нет, зато в саду – хоть отбавляй. Можно разбирать вещи там. Потому что именно на это уходит масса времени. На то, чтобы все разобрать.

– А не проще ли все выбросить, не глядя? – вздохнула Мэг.

– Даже не думай, – сказала Молли. – Эти вещи – вся ее жизнь. Пусть даже среди гор хлама. Вдруг мы выбросим что-то по-настоящему ценное?

– Знаю, – снова вздохнула Мэг. – Знаю. Просто это выводит меня из себя.

– Кстати, можно было бы привлечь местный совет, – предложил Колин.

– Нет, – покачала головой Мэган. – Только не это. Не хочу видеть в доме посторонних людей. Это наш дом. Наша жизнь. Так что – нет.

Колин кивнул.

– Согласен. Как-нибудь обойдемся собственными силами.

Зазвонил его мобильний. Колин с виноватым видом вытащил его из кармана. Судя по тому, как нежно он заговорил, Мэг сделала вывод: звонит Тиа.

– Привет, моя сладенькая, – произнес он. – Да, у нас все хорошо. Нет, мальчиков нет, только Молли. Да, самая старшая. Ей уже шестнадцать. – Он посмотрел на Мэг. Та покачала головой и одними губами произнесла «Пятнадцать». – Извини, я ошибся. Ей пятнадцать. Да, очень хорошенькая. – Говоря это, он улыбнулся Молли. – Да, моя дорогая, спасибо. – Он на пару секунд умолк. Судя по всему, Тиа передала телефон кому-то еще. Колин положил салфетку на стол, улыбнулся Мэг и Молли и отошел с телефоном в дальний тихий угол ресторана.

– Зачем деду куда-то отходить? – удивилась Молли.

– Потому что он разговаривает с Кайли.

Молли понимающе кивнула.

– Я хотела бы познакомиться с Тиа, – сказала она, секунду помолчав.

– Знаю. Вы с ней познакомитесь, – ответила Мэган. – Когда-нибудь.

– Да, но когда? Ведь я уже почти взрослая. Мне бы хотелось познакомиться с ней, пока я еще ребенок.

Мэган улыбнулась и вздохнула.

– Согласна. Ты права. Это ненормально. То, что мы так долго не общались с твоим дедушкой. Видишь ли, все было слишком сложно. Но теперь все наладилось. Теперь я знаю. – Мэган на миг умолкла, как будто пыталась разложить по полочкам свои мысли. – Теперь я знаю, что он по-прежнему мой отец. Как-нибудь мы это уладим. Вернее, я улажу. Мы поедем в Испанию. Или сделаем что-то еще. Обещаю.

Она накрыла ладонью руку Молли, а сама подумала о Тиа. Ее прекрасная потерянная племянница. И она была лишь одним фрагментом мозаики. Самым крошечным.

– Может, она захочет приехать в Лондон, – предложила Молли. – Она могла бы остановиться у нас. Мы могли бы спать с ней в моей комнате. Если она не против.

– Ну конечно! – просияла Мэг и пожала дочери руку. – Это было бы чудесно.

– Извините, – произнес Колин, возвращаясь на место.

– Ничего страшного, – ответила Мэг и, сделав глубокий вдох, приготовилась произнести нечто противоестественное для нее. – Как там она? В смысле, Кайли?

Колин даже оторопел – он явно не ожидал такого поворота событий, – потом улыбнулся.

– Прекрасно. Лучше не бывает. Да… – Он не договорил, как будто до него дошла вся странность ее внезапного интереса.

– Как ее бизнес? – задала новый вопрос Мэг. Она должна была его задать. Потому что они – отец и дочь, они ужинают вместе. Они снова стали частью одного и того же мира.

Лицо Колина осветилось радостью.

– Замечательно! – воскликнул он. – У нее всегда отлично получается все, за что бы она ни взялась. Честное слово.

– Я рада, – ответила Мэган. – Скажи, а она… в смысле, вы с ней… – Она умолкла, чтобы найти в себе мужество задать следующий вопрос. – У вас еще будет ребенок?

Колин расхохотался.

– О господи! Нет, нет и еще раз нет. Мы с ней говорили об этом. Давно, сто лет назад, и оба поняли, что это было бы слишком.

Мэган вопросительно посмотрела на отца.

– Из-за Тиа, – пояснил он. – Скажи, кем бы он ей приходился? Братом, сестрой и одновременно дядей или тетей? Или кем там еще? Я всегда плохо разбирался в родственных связях. Но нет. Слишком большая разница в возрасте. Плюс культурный барьер. Мне казалось, нам обоим казалось, что у нас и без того хватает проблем. Так что да, Тиа мне внучка, Кайли – моя гражданская жена, и пусть так будет и дальше. И пусть другие думают по этому поводу что хотят. Пусть ужасаются.

Молли уставилась в стол.

– А вот я не ужасаюсь.

– Неужели? – усмехнулся Колин.

– Нет. Ничуть. По-моему, это просто жизнь. Все эти годы я думала, что это какой-то ужас, что лично я ни за что бы не стала встречаться с дедом собственного ребенка. Но кто знает, вдруг я совершу что-то еще более невообразимое? Я бы не стала зарекаться. И я очень надеюсь, что если это произойдет, – при условии, конечно, что тем самым я никому не сделаю больно, что не совершу ничего противозаконного, – все рано или поздно это примут и будут любить меня, несмотря ни на что.

Мэг и Колин переглянулись. Взгляд каждого как будто говорил: «Господи, что мы натворили!»

Затем у Мэг звякнул телефон. Как оказалось, это пришла СМС. От Бетан.

«Я здесь, – говорилось в ней, – остановилась у Тима и Софи. В старом доме Вики. Хочу помочь. Буду у вас завтра».

Мэган выключила телефон и сникла. Не бери в голову, мысленно приказала она себе, ничего страшного.

– Приехала Бет, – выдавила она из себя. – Будет у нас завтра.

– Вот это да! – воскликнула Молли. – Отлично!

Мэг кисло улыбнулась и убитым голосом произнесла:

– Ура!

12

Суббота 29 января 2011 года

Дорогой Джим!

Я знала, что ты поймешь. Ты всегда понимаешь меня. И ты, конечно, прав. Я веду себя так, будто будущее уже высечено в камне, как будто люди не меняются, как будто не могу измениться я сама. Конечно, могу, Джим. Измениться может кто угодно. Посмотрел бы ты на моего мужа! Он проделал путь от тихого, воспитанного преподавателя колледжа, этакой серой мыши (возможно, под моим влиянием!), до крутого хиппаря, который живет в коммуне с молодой подружкой, работает руками и весь с ног до головы покрыт татуировками! Как будто все эти годы внутри него жил кто-то еще, ожидая возможности вырваться наружу. Возможно, внутри моего старого, немощного тела тоже живет другая «я», которая, проснувшись однажды утром, скажет: «Все, с меня довольно!» Этакая крошечная Лорелея Берд, чистюля и аккуратистка, которая тотчас же к чертовой матери выбросит все это барахло. Лорелея Берд, которая не побоится провести ночь вне дома. И, боже мой, Джим, если эта крошечная версия меня все-таки пробьется на поверхность – при условии, что она все же обитает внутри меня, – ты будешь первым, кто услышит о ней. Это я тебе обещаю. Я тотчас же сяду в поезд и приеду к тебе в Гейтсхед. ТОТЧАС ЖЕ. О, Джим, я бы отдала все на свете за ночь с тобой (что-то подсказывает мне, что в постели тебе нет равных). Но, увы, это говорит крошечная версия Лорелеи, а не та, другая. Так что да, Джим, я не отрицаю возможности ПЕРЕМЕН. И кто знает, вдруг этот любовный роман изменит меня. Да! Вдруг изменит! Возможно, через тебя я обрету эту другую часть моего «я», мой дорогой, мой прекрасный мужчина!