Во имя любви: Возмездие - Мануэл Карлус

Как-то он услышал за стеной молодые голоса, разговаривал Леу с какой-то девушкой.

Девушка удивлялась, какой скромный кабинет у Леу, а тот ей объяснял, что он, собственно, в фирме никто. Вот Марселу – другое дело, он – вице-президент компании!

– Зато ты президент моего сердца! – раздался трогательный голосок.

Арналду стало любопытно, что же это за мышка-норушка, которая польстилась на его младшенького? Он взял папку с документами и понес ее к Леу. Надо поддержать сыночка! Как это никто? Уважаемый человек – с правом подписи!

Каково же было его изумление, когда он увидел рядом с Леу очаровательнейшую из девушек, которая вдобавок смотрела на него с нескрываемым восхищением.

– Это Катарина, папа, – представил девушку Леу. – Вы знакомы ведь, правда?

– Да, конечно, – закивал Арналду. Он вспомнил, что не раз видел Катарину в магазине Милены, а потом еще и в рекламных роликах по телевидению.

«Ну и Леу! Ну и тихоня! Какую кралечку себе отхватил!» – Арналду счастливо засмеялся. Он всегда знал, что его младший не промах. Моту, что бы там ни говорили, никогда своего не упустят. Сыночек пошел в него!

Арналду сразу же загордился. Моту, они такие, они всегда любили красивых женщин, и красивые женщины всегда любили их!

Арналду и сам невольно приосанился, когда вернулся к себе в кабинет.

– Готовь вторую свадьбу, – насмешливо сказала ему Изабел, которая тоже видела Леу с Катариной. – Здесь без этого не обойдется.

– С удовольствием! – искренне отозвался Арналду. – А какая девушка, а? Мой-то тихоня, похоже, лучшую в Рио отхватил!

И он был недалек от истины. Впрочем, Изабел тоже. Катарина, вернувшись домой, сообщила матери:

– Знаешь, мамочка, мы с Леу решили пожениться. На лице Сирлеи появилась растерянная улыбка, она не знала, как ей отнестись к словам дочки, всерьез или шутливо?

– Ты не думай, мамочка, что я ему неровня, – горячо продолжала Катарина, – Леу совсем небогатый, это у него отец богатый, а сам он такой же, как мы. Зато сколько всего умеет и умный какой! Тебе же он тоже нравится, мамочка!

Катарина прильнула к Сирлее и замерла, делясь своим счастьем. Сирлея крепко обняла дочь.

– А тебе не кажется, что ты у меня совсем еще молоденькая?

– Вот и хорошо! – отозвалась Катарина. – Мы с Леу будем дольше счастливыми!

Сирлея не могла не признать, что с Леу и впрямь можно быть счастливой – от него веяло добротой и душевной щедростью.

– Рада за тебя, моя девочка, – сказала Сирлея, но глаза ее увлажнились. – Только ведь все в жизни непросто…

Но Сирлее не хотелось предостерегать, давать советы, настраивать на худшее. Зачем? Без трудностей никто в жизни не обойдется, но вступать в нее нужно с верой в собственные силы.

– В жизни все к лучшему! – оптимистично провозгласила Катарина и лукаво посмотрела на мать.

Сирлея смущенно потупилась. Дочь была права. С тех пор как она познакомилась с Педру и он стал за ней ухаживать, многое в ее жизни изменилось. Казалось, она столько лет прожила с Нестором, прожила в любви и вроде бы счастливо, но не случись того, что случилось, Сирлея до конца своих дней не узнала бы, насколько интереснее и разнообразнее можно жить, когда рядом с тобой совсем другой, любимый и любящий человек. Это она узнала только с Педру. А постель? Сирлея считала себя опытной женщиной, и Нестор был темпераментным мужчиной. Он сам про себя говорил, что погорел на своем темпераменте. Но и физическая близость с Педру оказалась неожиданной, необычной. Поначалу она стеснялась его как девочка. Она ведь не привыкла встречаться по гостиницам и мотелям. А потом вошла во вкус. В их встречах было что-то веселое, беззаботное, молодое – они назначали друг другу свидания и ждали их с колотящимся в груди сердцем. Каких только ласковых имен не напридумывал Педру Сирлее, и вспоминая об их любовных авантюрах, Сирлея всегда невольно смущенно и счастливо улыбалась.

Замуж она ведь вышла поздно, в молодости берегла себя и чуть не осталась старой девой. А сейчас как будто стала беззаботной сумасшедшей девчонкой, все ей было нипочем.

Мать и дочь обнялись и поцеловались. Кто бы мог подумать, что они станут такими близкими, так хорошо будут понимать друг друга, это после стольких-то ссор и размолвок?

– Да, в жизни все к лучшему, – согласилась с дочерью Сирлея.

На следующий день в дверь позвонили. Открыв, Сирлея увидела Нестора, а вместе с ним и Несторизинью.

Она глазам своим не поверила: это что еще за явление? Но разумеется, пригласила обоих войти. Перед детьми она всегда была беззащитна. Каково же было ее удивление, когда Нестор внес следом два чемодана.

– Что это значит? – лицо Сирлеи выражало недоумение, но сама она молчала, дожидаясь объяснений от Нестора.

– Попал в безвыходное положение. Еду в командировку, и Силвия тоже. Не с кем оставить ребенка. Поможешь?

Нестор действовал наверняка. Если речь шла о ребенке, Сирлея не могла отказать.

– Конечно, – сказала она, – оставь его у нас, мы за ним присмотрим. И на сколько ты уезжаешь?

– На неделю, – сказал Нестор.

– Хорошо. Хотя в следующий раз предупреждай заранее. Мы тоже можем разъехаться кто куда, – теперь Сирлея обрела дар речи. – И вообще не стоит распоряжаться чужим временем так бесцеремонно.

Несторизинью отправился осматривать квартиру и вернулся с вопросом, можно ли ему поиграть фигурками, что стояли на полочке в комнате Катарины.

– Поиграй, поиграй, детка, – разрешила Сирлея.

– Не обижайся, не сердись. Все выяснилось в последнюю минуту, и я сразу подумал о тебе. Только ты была мне настоящим другом, и вот видишь, я не ошибся, ты опять меня выручаешь.

Нестор говорил торопливо, растроганно, но его похвалы ничуть не трогали Сирлею. Да, так оно и было, она всегда ему помогала, а вот он ей – нет. Он не был ей настоящим другом. Но теперь это не имело уже никакого значения.

– Поезжай, – сказала она. – Только скажи сыну, когда за ним вернешься, чтобы он не переживал и не испугался, что останется у чужих людей.

– Какие же мы чужие, Сирлея? – воскликнул Нестор.

– Обыкновенные, – спокойно сказала она и пошла на кухню.

Нестор рассердил ее своей бесцеремонностью – впрочем, он всегда был такой, – но ребенок тут был ни при чем, и все, что ей уже хотелось высказать, она выскажет Нестору после того, как он заберет сына.

Нестор уехал. Катарина была удивлена не меньше матери появлению у них в доме сводного брата, но возражать не стала.

– Сегодня мы с Педру собирались кое-куда поехать, – сказала Сирлея со вздохом, – но ничего не поделаешь, придется посидеть дома.

Она уже предупредила Педру о внезапной перемене, и он пообещал, что принесет вечером какую-нибудь занимательную игру для мальчика.