Геймер - Юлия Андреева

Ничего не понимая, Ал уставился на Тахикиро, и она начала объяснять ему сказанное, пользуясь понятными господину словами.

Оказывается, юноша был из очень почитаемого самурайского рода, он был старшим сыном брата даймё Киямы. Мать послала его служить господину Кияме, и тот поначалу принял родственника в свою личную охрану. Но парень в первый же день умудрился проворонить сбежавшего из клетки здоровенного паука внука даймё, который неминуемо должен был проползти мимо его поста. И который перепугал наложниц господина Киямы, и особенно его младшую, беременную любимицу, которая слегла затем после полученного потрясения. Разгневанный даймё приказал услать нерадивого родственничка в пограничный отряд, несший службу на границе владения господина Киямы с господином Оноси. В первый же день службы отряд, в который был определен юноша, умудрился попасть в засаду. Из всей сотни в плен угодил только его десяток.

По всем правилам пленных должны были тут же обезглавить, но юноше и здесь удалось проскочить мимо своей удачи, обманув стражников и сбежав от них. В результате чего всем его друзьям было предложено сделать себе сэппуку, и они ушли из жизни с честью, он же остался с несмываемым позором. Мать и отец, услышав о постигших сына несчастиях, отреклись от него, то же сделал и господин Кияма. Так парень сделался изгоем и ронином.

На счастье в ронинах он пробыл недолго, несколько раз подряжался на временную работу – охранять товар купцов, сторожил у какого-то склада. Когда работы не было, приходилось подворовывать у крестьян. Потом, когда пронесся слух, что иноземец подбирает себе воинов, вместе с другими он пошел к Алу.

Юноша прервал рассказ, позволив Тахикиро поднять с песка кимоно и облачиться в него.

После того как молодой человек вернул себе звание самурая, он подумал было, что удача улыбнулась ему, но тут же снова потерпел неудачу, да еще какую. Все учителя, которых приставил к самураям Ал, кляли парня на чем свет стоит за нерадивость и бесталанность.

Поэтому он и принял решение прийти к Алу, чтобы тот покарал его по всей строгости, как и следовало сделать настоящему командиру, в рядах которого затесалось эдакое чмо.

– Ладно, понял, – остановил Ал Тахикиро. – Ты умеешь плавать? Ойогу? – обратился он к юноше.

Тот с отвращением поежился.

– Серфинг?

При одном упоминании о проклятой доске самурай позеленел, изображая жестами, что его сейчас вырвет.

– Понятно… – Ал дотронулся до рукояти предложенного ему меча.

Юноша набрал в легкие побольше воздуха и, сев боком к Алу, подставил ему свою шею.

– Додзо, Андзин-сан. – Пожалуйста, Андзин-сан, – глухо выдавил из себя он. – Домо аригато. – Большое спасибо.

– Меч? – спросил Ал, обнажил меч и сделал несколько движений, которым учил его Бунтаро.

– Хай! – Юноша восторженно застрекотал.

Тахикиро перевела для Ала:

– Самурай говорит, он умеет драться.

Ал показал руками, что натягивает тетиву лука.

– Хай! – Юноша закивал головой.

– Понятно. – Вакаримас. – Ал вытащил из-под задницы парня свое измятое кимоно и, делая вид, что не заметил этого, оделся, кивнув головой, чтобы самурай шел за ним.

Добравшись до дома, он первым делом подошел к весело выскочившей ему навстречу Фудзико.

– Сделаем так. – Он показал в ее сторону. – Ты, – он ткнул в сторону самурая, – жить мой дом. Служить госпожа. Охранять! Понял?

– Понял. Но я хочу идти на войну! – попытался возразить парень.

– Какого черта! – рявкнул на него Ал по-русски, понимая, что пацан здорово скучает по отцовской порке. – Фудзико-сан моя жена! Если что, ты мне за нее головой ответишь! Понял?

– Хай. Вакаримас! – Да. Понял! – с восторгом прокричал пацан. Его лицо просияло.

– Корми его получше, – попросил он Фудзико, но та и сама все уже давно поняла.

Глава 40

Во имя Отца, Сына и Святого духа.

ENTER.

С самого утра господин Исидо был очень доволен. Во-первых, загнанный наконец в Эдо Токугава отдал приказ об освобождении матери Исидо, и та сообщала голубиной почтой, что направляется прямиком в Осаку, где будет счастлива вновь увидеть единственного сына.

Во-вторых, соколиха, которую он приказал выкрасть у Токугавы, для отвода глаз подпалив небольшой замок в Такамацу, где недруг держал для себя несколько соколов на случай охоты, оказалось, готовилась стать матерью.

Отвечающий за операцию самурай доложил, что все сделано самым естественным образом, с гор, близ Токушимы, за две недели до этого была согнана шайка разбойников, которые отправились шастать по окрестностям. Так что, в случае возникновения непредвиденных осложнений с властелином Эдо, всегда можно было сослаться на разгул лихих людишек и пообещать их изничтожить.

Для инспекции, которую должен был послать Токугава на расследование дела с поджогом и уничтожением всех самураев и обслуги охотничьего замка, у Исидо имелись идеально обгоревшие трупы людей и птиц. Всех, кроме одной – любимой соколихи Токугавы. Та, какая жалость, вероятнее всего сгорела дотла. Но такова карма, и ничего не поделаешь.

Соколихе намеренно покалечили крыло, тем не менее лекарь и сокольничий Исидо уверяли его в один голос, что это не помешает птице снести яйцо и высидеть птенца.

Но это еще не все, гостившая у него уже второй месяц, против своего желания, мать наследника госпожа Осиба наконец, похоже, смекнула, что от нее требуется, и просила о встрече.

«Да, Будда на твоей стороне, Исидо». – Комендант осакского замка нежился в новом шелковом кимоно, таком нежном, что казалось, будто ткань ласкает каждый дюйм тела господина.

Он подумал, что теперь было бы неплохо выпить чая, и тут же словно из-под земли, рядом с Исидо появился изящный молодой человек, одетый в женское кимоно лилового цвета с рисунком в виде темных бабочек и синим оби. Юноша грациозно опустился перед даймё на колени, сервируя маленький изящный столик, недавно подаренный Исидо знающим о его пристрастье к изящным вещам господином Киямой. На лице юноши светились и плясали блики от чашки, в которой плескался солнечный зайчик.

Исидо протянул руку, но пронес ее мимо чашки, дотронувшись до лица молодого человека. Прекрасные глаза увлажнились, кожа на лице порозовела, отчего юноша сделался еще более желанным, чем был за минуту до этого. Господин Исидо совсем уже решился немедленно предаться наслаждению с фаворитом, как вдруг его отвлекла тень на седзи. Он вспомнил, что назначил встречу с начальником охраны, и теперь, должно быть, помощник Исидо топчется за дверью, ожидая, когда можно будет войти.