Принц Шеннийский (СИ) - Павлов Игорь Васильевич

Несколько смущен, но все же продолжил с бешено бьющимся сердцем на грани обморока:

— По законам вальки, любой имеет право на первый поединок, там не трактуется, что мужчина не имеет на это право. А что не запрещено, то разрешено. И я использую свое право, как не враг, а гость. То есть равное право, или равноправие, или как хотите иначе… Короче! Я вызываю тебя, Бахара на поединок, дабы решить спорный вопрос между тобой и Наташей. Она участвовала в операции по моему спасению, возглавляла рейд на рудник. А посему мотивация моя прямо пропорциональна! Я должен ей, и считаю своей обязанностью вернуть долг хотя бы…

— Вздор!! Бред!! О Боги леса, что за чушь?! — взвизгнули вдруг остальные три старшие сестры, что до этого сидели тихо, как мышки.

— Я принимаю вызов, — елейным голосом ответила вдруг Бахара.

Такой хищный взгляд у нее, что не смог долго любоваться. Комната перестала дышать.

— Пусть Боги леса рассудят спорящих, — выдохнула Елена. Вымученно как — то, но с облегчением. Больше никто не порывался спорить, Мать дала добро.

— Месяц на подготовку, — брякнул вдруг я. В комнате прокатилось «Че за…»

— Ты в своем уме? — взвинтилась Бахара. — Сегодня на закате!

Позади опять заскрежетали кинжалы и клинки, вынимаемые из ножен. Достали эти бабы уже. Злюсь и отвечаю злобно:

— Ты уважаешь Наташу? — рычу. — А?

— А ты еще сомневаешься, невежа?! — ревет Бахара, вынимая кинжал. Следом свой вынула Наташа. Через мгновение все остальные старшие обнажили сталь.

— А я вот стал сомневаться! — продолжаю провокацию на свой страх и риск. — Закон вальки гласит — уважай своего противника, сестру и Богов! А ты ждешь легкой победы! А она лишь потому станет легкой, что противник слаб! Он изнурен от каторги, где был на грани смерти, от пути по джунглям, от низкой клетки и плохого питания! Месяц на восстановление моих сил! Или ты боишься проиграть, Бахара?!

Оторопелые взгляды. Комната в шоке. Елена закрыла лицо ладонью, снова знак усталости, или жест «решайте сами».

— Десять солнц, — выдавила Бахара.

— Двадцать, — надавила Наташа. Смотрю на нее, киваю, мол спасибо. Скалится в ответ, сучка.

— Пятнадцать, — продолжает торг Бахара.

— Тридцать солнц, как просит свободный человек Кастиль, — говорит неожиданно для всех Елена, не глядя ни на кого, встает и уходит в проем за своим диваном. Следом вскакивают ее подружки «фрейлины».

— Ты пожалеешь, — глядя на Наташу, прошипела Бахара, когда Мать покинула комнату.

Наташа ничего не ответила, только хмыкнула и повернулась в нам.

— Света, Кастиль теперь гость в твоем доме на тридцать солнц, — проговорила она.

— Но Наташа! Через три дня рейд! Я не могу остаться! Как же…

— Забудь о рейдах, — усмехнулась Наташа. — Кошки перекрыли четыре наших пути.

— Но их пять? — выдала Света. Наташа усмехнулась.

— Пятый будет под засадой, — подсказали позади нас атлетки.

Света фыркнула и насупилась. Валькийки стали расходиться, молча, спокойно, не спеша. Мы вышли самыми последними, до нас уже никому не было дела. Все награбленное мною добро из Мертвого города так и осталось лежать на столе.

— Похоже, в копилку своих заслуг ты кинешь третью валькийскую жизнь, — выдала Света, когда шли по переходу, и добавила с сарказмом: — Третью и последнюю.

— А не рано ли сдаваться? — удивился.

— Бахара порвет тебя голыми руками, никто в этом даже не сомневается. Она сильнейшая, во всем клане ей нет равных. Ее боятся даже Кошки. Мой тебе совет, насладись этими последними солнцами в мире и спокойствии, а не занимайся изнурительными и бесполезными тренировками…

Глава 7

Глава седьмая. Боги леса

Принц Катэр-оун Шеннийский

Если ранее я считал, что увидел город валькиек, то теперь понял, что глубоко заблуждался. Гигантская роща из величественных зеленых дубов ждала меня. В одном из таких дубов и находился дом Светы. Ствол десятка полтора метров в обхвате хранил в себе выдолбленные комнатки и переходики. И таких жилищ в каждом стволе было не мало. Дуб, словно многоэтажный дворец, был заполнен валькийками до отказа. И в тоже время он цвел и жил. Света обмолвилась, что если дуб, в котором живут валькийки, станет гибнуть — это плохой знак, предвестие несчастий, кара Богов леса. Поэтому женщины следили за тем, чтобы их жилища изнутри не подточили термиты или какая — нибудь гниль.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Где — то тут, в одном из величайших дубов жила и Мать Елена. А те подземелья, как я понял были лишь для советов и совещаний. У вальки все строго организованно и направлено на безопасность — если собирается вместе все руководство клана, об этом мало кто должен знать, и место сбора должно быть защищено максимально.

У Светы в доме, как в башне мага, узко и высоко. Поднимались по веревочным лестницам. Света впереди, а я следом, наслаждаясь видом, что скрывает обычно платье и одновременно тоскуя о маловероятности наших отношений…

У моей хозяюшки шесть воспитанниц, девочки до десяти лет отроду. Дети крестьян или погибших валькиек. Мальчишек они в деревни отдают. Вот почему в то злополучное утро, когда я впервые встретился с Константином по улицам шныряли лишь пацаны.

Светины «дочки» смотрели на меня с недоверием и даже страхом. Только самая младшенькая, которой на вид было года три пыталась пощупать чудо невиданное, то есть меня.

Моему удивлению не было предела, когда вышел встречать хозяйку и мужчина, вполне себе ничего такой на вид, ухоженный и сложен не плохо.

— Мужчина враг, мужчина враг, — прогнусавил я с укором.

На что Света ехидно ответила:

— Это не мужчина, просто раб, давно оскопленный и не представляющий опасности. Всех домашних такое ждет.

Сказано было при нем. Но тот никак не отреагировал, а сделал вид, что не услышал. А я в шоке.

— Хочешь жить со мной всегда, а? — ехидствует Света. — Домашненькой будешь скотинкой, смирненькой…

Мне показали комнату, в которой было навалено добра всякого, от висящих засушенных трав на ниточках до тряпок и мешков с непонятным наполнением.

Две малышки принесли мне одежды в виде тряпок на причинное место, ни рубах, ни штанов. Конечно, куда уж тут, жара, хоть кожу сдирай. Девчонки застенчивые такие, пришли бросили все на пол и смылись. Вскоре появились девушки повзрослее. Лет по тринадцать, на вид уставшие. На меня никакого внимания, сразу побежали к Свете хвалиться о достижениях и том, что каких — то девок перегнали, обскакали да перестреляли. Выходит, у Светы на попечении не шесть, а восемь девочек.

В этот же вечер отправились к лекарям местным. Света все время со мной, и сразу предупредила, что теперь будет сопровождать везде и всюду. Руки у меня теперь развязаны, ноги тоже.

Лечили всю ночь. Утром, как страшный сон вспоминалось: посадили в яму, прокоптили дымом, травами какими — то ядреными. Все тело обмазали, засыпали пеплом, обернули в листья. Мало того, сама процедура неприятна, так еще лекарши старухами древними оказались, руки сухие, жесткие и резкие. Пищать хотелось от такого лечения. Но вынес стойко.

И так еще две следующие ночи.

— Сегодня начну тебя тренировать! — воскликнула Света за завтраком с неким энтузиазмом в голосе. Девчонки захлопали в ладоши от радости. А мамочка тут же фыркнула: — Вас не беру.

Приемыши сникли. Я подмигнул, вылавливая взгляды детворы. Давно мне не попадались искренние улыбки…

Спустились с дуба. Повела Света в кустики, чтобы никто не видел. Вышли на расчищенную площадку, окруженную со всех сторон деревьями с изрубленными, истыканными стволами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вальки достала кинжалы, демонстрируя мастерство работы кисти.

— Самое эффективное оружие, — начала деловито она, вращая кинжал на ладони, демонстрируя баланс на пальце. — Короткий рычаг атаки делает маленькие клинки опаснее шпаг и копий. Когда противник не видит замах, он не знает, как защищаться.