Наследник, которому по... - Александр Олегович Курзанцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хорошо, – вздохнул я, – обязательно приведу.
Впрочем, настроение моё вновь вернулась к положительной отметке, ведь я убрал самое главное препятствие на пути к своей мечте – наследничество, которое висело над моей шеей как Дамоклов меч.
Поэтому, на сиденье родового авто я усаживался с чувством глубочайшего удовлетворения и ничто в этом мире не не могло его поколебать. Совершенно ничего.
Глава 28
– Шеф, вам не показалось, что Рассказов хотел наказания? – наблюдавшая за всем действом через стекло, спросила Небоходова.
– Не показалось, – буркнул тот, – использовал нас. Настоящий аристократ, сразу видно, хитрый и изворотливый, как змея.
– То есть, он всё это задумал заранее? – поразилась девушка.
– Скорее ловко использовал подвернувшуюся возможность, – ответил Восточнолесов, – что не умаляет его способностей.
– И что теперь делать?
– Ничего, – вздохнул старший шериф, – но, боюсь, это не последняя наша встреча.
* * *
По пути домой, Рассказов-старший просветил меня насчёт этой самой комиссии по аристократам. Да и вообще взаимоотношений между аристократами и гражданским обществом.
Если кратко, то эти две структуры соприкасаются, но не взаимодействуют.
Вернее взаимодействуют, но в ограниченных рамках.
К примеру, товарооборот идёт без каких-либо ограничений, предприятия аристократов продают продукцию государству, и предприятия граждан государства точно также продают свои товары аристократам. Но, при этом, долевое участие в предприятиях друг друга, запрещено. Не может аристократ иметь долю в гражданском предприятии и наоборот.
То же самое в законодательной сфере, законы государства не действуют в среде аристократов, но и уложения дворянства не действуют на обычных граждан. И вот это и регламентирует статья триста пятнадцать УК. Это, как в моём случае, вмешательство аристократа в гражданские отношения.
Есть и статья наоборот, когда гражданский вмешивается в дела аристократов, тогда это уже статья сорок три дворянского уложения о привилегиях. Если таковое происходит, то уже аристократы вызывают спецпредставителя комиссии и предъявляют ему имеющиеся доказательства.
Образование – тоже отдельная тема.
Вообще, там обнаружилось столько нюансов в этих взаимоотношениях, что стало понятно, что создавались они методом проб и ошибок не один и не два года, и даже не десятилетия.
В итоге, между собой аристократы могут хоть войну устраивать, пока она не задевает гражданских, государство не вмешается. И, точно также, аристократы не лезут в какие-либо гражданские конфликты, если не задета их собственность.
Кстати, это не только у нас в России, это по всему цивилизованному миру так. Естественно законы немного отличаются, но базис везде единый.
В общем, разговор у нас, пока мы ехали обратно в поместье, был весьма содержательным и многое прояснил в плане понимания местного мироустройства.
Правда, почему такое положение терпят аристократы, всегда и во всех мирах любившие вольницу, я понимал. Ибо гражданских больше, и оружие у них способно легко справляться с магами. Никакой магический щит не удержит взрыв полтонны взрывчатки, прилетевшей в поместье с крылатой ракетой.
Но почему гражданское государство терпит аристократов, которые всегда как шило в одном месте? Я не понимал.
Но когда задал этот вопрос, то напоролся на пристальный изучающий взгляд не только отца, но и матери.
Эльвира вновь с укоризной посмотрела на мужа, затем, со вздохом, произнесла:
– Эх, Дрейк, ты был бы отличным главой рода, если уже в таком возрасте делаешь правильные выводы и задаёшь правильные вопросы.
– Так всё же? – уточнил я, – почему они нас терпят?
– Потому что, как бы они не хотели, но в мире существует такая штука как магия, и новые одарённые рождаются постоянно. Можно было бы уничтожить нас, обвинив в каких-нибудь грехах, тут особо и искать не придётся, но что делать с детьми, которые получают дар при рождении? Давить в колыбели? Но они-то ни в чём не виноваты. А как это объяснять их родителям? А оставлять их свободно в обществе тоже нельзя. Но к каждому отдельному магу наблюдателя не приставишь.
Вот поэтому, Дрейк, мы им и нужны, чтобы основную массу магов сосредотачивать в родах вокруг себя, объединять и отделять от государства. Пойми, магия она тоже влияет на психику. Большинству магов требуется или подчинять или подчиняться. Причём по праву силы. Бездарю большинство малдар не будут подчиняться никогда, а болдары никогда не подчинятся малдару. И даже среди болдар, равный никогда не подчинится равному, только болдару-аристократу. Не будь нас, будь размазанная по городам разобщённая масса одарённых, как думаешь, насколько бы это увеличило число совершаемых преступлений?
– Намного, очень намного, – ответил я не задумываясь. Ибо подобные примеры знал и видел.
Рассказова улыбнулась мне ласково и потрепала по голове:
– Всё-таки ты у меня умница, сразу схватываешь суть.
– Вот поэтому, – буркнул отец, – без нас они не смогут.
– Погодите, – произнёс я, ещё раз анализируя услышанное, – если всё так, как вы говорите, то вот эти вот дебильные школы для малдар, они как раз и выстраивают эти первичные связи подчинения и закладывают на будущее модель поведения?
– Всё верно, – ответил Рассказов-старший.
– Но, есть же те, – прищурившись произнёс я, – кто не захочет, ни подчинять, ни подчиняться?
– Есть, – согласилась со мной маман, – такие малдары не попадают в рода и остаются сами по себе. Но пройдя подобный отбор, они легко затем устраиваются в обычном мире. По сути, пропуская через эти школы одарённых, государство определяет, кого можно выпускать в гражданское общество, а кого надо держать от него подальше, изолировав в родах.
– Изолировав… – я хмыкнул, – как редкий вид диких зверей в зоопарке?
– Не преувеличивай, – оборвал меня недовольно отец, – мы не звери, и ограничены только некоторыми рамками законов. Поверь мне, любой гражданин ограничен не меньше, а то и больше нас.
– Понятно… – протянул я, задумчиво, – а почему об этом не говорят в школе?
– А зачем забивать подросткам голову ненужными вопросами? – Эльвира вновь посмотрела на меня, покачала головой, – это только вызовет лишнее недовольство и брожение умов. Достаточно, что это знают главы родов и их доверенные лица.
– Эх, если бы ты не поссорился с представителем комиссии… – вновь вздохнул Рассказов-старший, – мы, конечно, подадим апелляцию, но на моей памяти, изменили вердикт спецпредставителя только однажды, да и то в худшую для ответчика сторону.
– У него настолько непререкаемый авторитет? – уточнил я.
– У них, – чуть поправил меня отец, – и да, это люди, которые стоят на границе двух миров, удерживая баланс между ними. У них очень строгий отбор. Если бы ты не сорвался на него, то отделался бы предупреждением, потому что доказательная база полиции была откровенно
