Слишком живые звёзды - Даниил Юлианов

– Условии? – Тёмно-зелёные глаза насторожились. – Я сижу в незнакомом месте с незнакомым мужчиной, и вместо того, чтобы посвятить меня в курс всех событий, он собирается ставить мне условие? Это нормально?

Он добродушно засмеялся и беспомощно поднял руки вверх:

– Да, ты права. Прошу прощения за свою невоспитанность и бестактность. Ты ещё ничего не знаешь, и я пока не имею никакого права скрывать от тебя что-либо.

– Пока?

– Вообще не имею права, оговорился. Послушай, я не знаю, кто ты. Ровно так же ты не знаешь, кто я. Сейчас мы друг для друга – загадка, и я предлагаю всё же познакомиться, прежде чем я начну рассказывать эту увлекательную историю. Повторюсь в сотый раз – меня зовут Джонни.

Он вновь протянул руку, и хоть Владе хотелось пожать её (эти ясные голубые глаза так и притягивали взгляд), всё же она удержалась.

– Я не назову своего имени и не буду здороваться с вами, пока не узнаю, что происходит.

На миг в его зрачках проскочило удивление, и когда он заговорил, то не скрывал этого в собственном голосе.

– А ты мне нравишься! Ладно, так уж и быть, расскажу тебе всё, что знаю сам. Ночью двадцать второго мая город накрыло что-то непонятное. Я до сих пор не до конца понял, что именно, но по итогу утром двадцать третьего мая было так тихо и безлюдно на улицах, будто все жители разом выпили снотворное и решили поспать.

– А на самом деле что?

– Думаю, ты и сама догадываешься. Они все мертвы. Мы с тобой, вроде как, ещё живы, и, похоже, не только мы, потому что утром я слышал, как кто-то катил по улице на велосипеде, но всё равно выживших не так много. Я бы даже сказал – мало. Очень мало.

– А от чего все погибли?

– Не знаю. Я видел пару трупов… тел, извиняюсь. Так вот, – он немного изменился в лице, но продолжил, – абсолютно у каждого хоть немного да обглоданы кости и высосаны глаза. На их месте теперь у всех пустые глазницы.

Влада резко зажала рот рукой и сорвалась с места. Добежав до спуска в бассейн, она согнулась пополам и выплеснула из себя всё содержимое желудка. Он завязался тугим узлом и тяжким грузом потянулся вниз. И пока она задыхалась и сплёвывала в воду собирающиеся во рту слюни, Джонни подошёл и укрыл её хрупкие плечи лёгеньким пледом.

– Поступок, конечно, не совсем правильный, – он посмотрел на плавающую вблизи бледно-коричневую лужу, – но кто нам что скажет, да?

И он весело подмигнул ей с мальчишеским задором.

– Простите, пожалуйста, я не хотела, просто…

– Тшшш… Не надо. – Джонни прижал её к себе и почувствовал, как она приняла объятия: сомкнула руки на его спине и уткнулась головой в мощную грудь. Её тело слегка затрясло, а редкие слёзы стали скатываться по ткани клетчатой рубашки.

В опустевшем парке, освещённом проникающим через купол лучами, обнимая друг друга, стояли худенькая девушка и крупный мужчина, который, казалось, спрятал её в своих крепких руках, защищая от опасностей внешнего мира. Молчаливая тишина окутала их, и только шёпот колеблющейся воды перебивал её. Плач Влады был тихим, беззвучным, и поэтому не раздалось ни одного всхлипа. Она положила ладони на сильные плечи, пока сама с зажмуренными от страха глазами переживала прошлую ночь.

Влада чуть отпрянула, и тёмно-зелёные глаза ярко блеснули под прядями волос.

– Я вспомнила Рому и того… – звонкий щелчок раздался в её горле, – того парня, который врезался в нас. У него тоже были пустые глазницы, но они ещё и светились. Как будто там внутри что-то было. Что-то сияющее. И я… я… – Слова застревали на полпути и не желали выходить целыми фразами, так что она снова уткнулась головой в вырез клетчатой рубашки и замолчала, чувствуя, как тяжело поднимаются и опускаются плечи.

Джонни поднёс губы к её уху и мягко прошептал:

– Тебе станет легче, если ты всё расскажешь. И ты хочешь это сделать, я же вижу. Пару минут назад ты отказывалась пожимать мне руку, а теперь мы с тобой обнимаемся, заметила? – Непринуждённый смешок обдал её кожу тёплым дуновением, прогнав волной по спине мурашки. – Тебе нужно выговориться, дорогая. Но лучше сначала…

– Влада, – голос был тихим, еле слышимым. – Меня зовут Влада. Я не представилась.

– Влада… – Он повторил это имя, пробуя каждую букву на вкус. – Тебе следует собраться с мыслями. Сходи в душ, если хочешь, и потом поговорим.

Душ, тёплый и расслабляющий, как раз был ей сейчас необходим. Под ним разум прояснится, а сознание вырвется из сдерживающих поток мыслей оков. Именно в душевой кабинке лучше всего работает мозг, временами выдавая сногсшибательные, гениальные идеи.

– Давай ты пока искупаешься, а я приготовлю поесть. Жареного ничего не обещаю – только то, что нашёл в магазине. Подглядывать не буду, честное пионерское.

– Хорошо. Полотенце есть?

– Да, всё там. Я не знаю, работает ли сейчас душевая, но если нет, то ты можешь искупаться в бассейне.

– Ага, куда я наблевала.

Она залилась стыдливым смехом, чуть прикрывая лицо руками. Улыбка тронула губы Джонни, и позже он уже смеялся вместе с ней, всё ещё прижимая к себе.

– Ну да, это ты молодец. Но тут несколько бассейнов, отгороженных друг от друга, так что все остальные спаслись от твоей жестокой кары.

Её переливчатый смех усилился и немного приглушился, когда она вновь уткнулась головой в грудь Джонни. Успокаиваясь и выплёвывая последние смешинки, она произнесла:

– Я поняла, хорошо. Тогда я сейчас в душ пойду, потом вернусь, и мы поедим, так?

Он согласно кивнул, и Влада, напоследок взглянув в эти ясные голубые глаза, повернулась и мигом отыскала взглядом дверь в женскую душевую. Направилась к ней, чувствуя на спине пристальный взгляд и невольно закусив нижнюю губу. Она схватилась за ручку, опустила её и вошла внутрь.

Её сразу же окутал влажный воздух, что успел здесь настояться за сутки. Гостеприимная тишина вежливо молчала, и только звук захлопывающейся двери на миг прервал её. Оказалось, весь мир разом рухнул. За одну ночь. Быть может, даже за один час или минуту. За это краткое время прахом развеялось всё то, к чему человечество шло веками, тысячелетиями. И в итоге пришло к пустоте, к пугающему одиночеству. И одиночество это как нельзя сильно ощущалось именно здесь, в опустевшей душевой, стены которой всё ещё помнили смех многих девушек и их тайные разговоры, пока сами они мылись в одной кабинке.

Не давая мыслям пробраться глубоко в сознание раньше времени, Влада за пару движений сняла кроссовки, оставила в них носки, расстегнула молнию джинсов, и через пару секунд они уже аккуратно висели на одном из прибитых крючков. Сняв стринги, что надевались на свидание с