Мир, в котором тебя нет - Алексей Калугин

— Ложись спать, — похлопав Грудвара по руке, сказал Граис. — Тебе тоже нужно отдохнуть.

— Кто-то должен бодрствовать, — нахмурив брови, сурово произнес бородач. — Неизвестно, что может затеять Сирх.

— Наши жизни Сирху не нужны, — улыбнулся Граис, — его интересует лишь своя жизнь и жизнь своего сына. Ему больше никто в этом мире не нужен. Он одинок, Грудвар — И, отвернувшись, еле слышно добавил: — Впрочем, так же как и я.

— Что ты сказал? — наклонился к нему Грудвар.

— Я сказал, что человеку может принадлежать хоть весь мир, но сам себя в нем он найти не сможет.

Грудвар молча посмотрел на Граиса и лег на кровать.

Глава 17

КОНТРОЛЕР

Утром Граиса разбудило недовольное ворчание вернувшегося Бурдюка.

— Как дела? — спросил, протирая спросонья глаза, Граис.

— Как дела? — повторил его вопрос Бурдюк и, раздосадованно всплеснув рукам, добавил: — Погано!

— Что случилось?

Сна как не бывало. Граис проворно вскочил на ноги.

— Я всю ночь провел в дороге, — обращаясь к нему, начал объяснять Бурдюк. — Вернулся, — а у вас даже пожрать нечего! — Бурдюк со злостью пнул ногой пустой поднос. — Устал, как гарата!

— Кончай орать, — попытался урезонить его проснувшийся вслед за Граисом Грудвар.

— Это я-то ору? — Возмущенный Бурдюк ткнул себя пальцем в грудь. — Да ты еще не слышал, как я ору!

— И слышать не хочу, — ответил ему Грудвар. — Хочешь есть, так крикни слугам, чтобы принесли.

— А что, — подбоченился Бурдюк, — и крикну…

— Ну и крикни.

— Ну и крикну!

Бурдюк решительно направился к двери, ведущей в дом. Откинув закрывавшую дверь портьеру, он дернул за ручку. Дверь, оказавшаяся незапертой, легко открылась.

Бурдюк испуганно отшатнулся назад, увидев за дверью обнаженного по пояс эребийца.

— Что? — коротко спросил слуга Сирха, заглядывая в комнату.

Быстро обернувшись через плечо, Бурдюк заметил насмешливые взгляды приятелей. Отступать было поздно. Стиснув зубы, Бурдюк повернулся к эребийцу.

— Послушай-ка, приятель, — стараясь говорить непринужденно, обратился он к великану. — Не пора ли подавать завтрак?..

Эребиец молча кивнул и прикрыл дверь.

— Ну что? — усмехнулся Слим. — Получил свой завтрак?

— По-моему, этот здоровяк плохо понимает по-йеритски, — почесав затылок, заметил Бурдюк.

— Ты отнес письмо? — спросил у Бурдюка Граис.

— Конечно, — кивнул тот. — Все сделал в лучшем виде. Дождался посыльного, передал ему письмо и твое пожелание поскорее получить ответ.

— И когда будет ответ?

— Завтра к полудню. Быстрее чем за сутки гонцу не обернуться.

— Мы от лагеря до Халлата добирались двое суток, — удивленно приподнял бровь Граис.

— Так мы же двигались по проезжему тракту, — объяснил ему Грудвар. — А гонцы вольных пользуются тайными, тропами в горах. По ним любой путь вдвое короче.

— Ясно, — кивнул Граис. — Значит, теперь нам остается только ждать.

— Я готов ждать, если меня накормят, — снова завел ту же песню Бурдюк.

Словно в ответ на его слова дверь распахнулась, и трое слуг-йеритов внесли в комнату подносы с едой. Четвертый слуга принес таз и кувшин с теплой водой для омовения рук.

— Вот это, я понимаю, гостеприимство, — нетерпеливо потер грязные ладони Бурдюк.

Грудвар и Бурдюк навалились на еду, не отягощая себя мыслями о гигиене. Граис, воспользовавшийся услугами йерита, принесшего воду, с интересом глянул на Слима, который не торопился присоединиться к трапезе, дожидаясь своей очереди, чтобы ополоснуть после сна лицо.

Угощение было, как всегда, обильным. Бурдюк набил свое брюхо до такой степени, что не смог даже подняться из-за стола, а просто с тяжелым вздохом отвалился в сторону. Грудвар ухмылялся, глядя на обжору, но и сам он от души отдал должное предложенному угощению. Слим же, как показалось Граису, стремясь не отставать от приятелей, только изображал зверский аппетит, а на самом деле ел не спеша и мало.

После того как слуги убрали посуду, Бурдюк завалился спать, а Грудвар со Слимом сели играть в треугольники, — поле и фишки принесли им слуги.

Присев на корточки возле мгновенно захрапевшего Бурдюка, ксенос осторожно проверил его левое запястье. Из всех присутствовавших в комнате Бурдюк меньше всего подходил на роль агента Центра, и, как и следовало ожидать, пластинки психопреобразователя у него на руке не было.

Теперь под подозрением оставался только Слим. Приятель Грудвара все время держался в стороне и практически ничем не привлекал к себе внимание Граиса. Взгляд его белесых, словно выгоревших на солнце глаз постоянно блуждал по сторонам, медленно переползая с предмета на предмет, так, словно не находя среди них то, на чем можно было бы остановиться. Да и вообще, глядя на отрешенный вид Слима, можно было подумать, что такого человека мало что интересует в жизни.

Граис подошел к игрокам в треугольники и, сделав вид что заинтересовался идущей к завершению партией, присел между ними на корточки.

Грудвар и Слим по очереди выставляли на игровое поле треугольные фишки. Грудвар играл красными, Слим — синими. Смысл игры заключался в том, чтобы, ставя треугольники своего цвета один к другому, окружить как можно большее число фишек противника, которые в таком случае снимались с игрового поля. Если встречались двое равных по мастерству игроков, партия могла длиться бесконечно долго, но сейчас на игровом поле преимущество было на стороне синих. Слим сгруппировал свои треугольники в центре игрового поля и теперь развивал преимущество, выдвигая острые клинья в стороны разбросанных небольшими кучками по краям площадки красных фишек. Грудвар пытался организовать оборону, растягивая по краям игрового поля тоненькие ниточки красных треугольников.

Прижав треугольники противника к краю игрового поля, Слим завладел десятком красных фишек. Еще через двенадцать ходов он уничтожил сразу две небольшие группы красных фишек. Но, увлекшись атакой, Слим не заметил коварной ловушки, которую приготовил для него Грудвар. Взяв очередную группу красных треугольников, Слим тем самым вывел все огромное скопление синих к краю игрового поля. Грудвар в свою очередь спокойно и уверенно выставил красный треугольник по центру узкого прохода, пока еще не занятого фишками противника.

Сделав ход, бородач поднял взгляд на соперника и, как бы извиняясь, развел руки в стороны. После этого хода всем, кто следил за партией, стало ясно, что победа, бесспорно, доставалась Грудвару. Ему оставалось сделать всего три хода для того, чтобы завершить окружение всего скопления синих треугольников, оказавшихся прижатыми к краю игрового поля.

Слим, прикусив верхнюю губу, в тщетной надежде изучал свою сложную позицию. Понимая, что выиграть ему уже не удастся, он пытался найти ход, который позволил бы ему хотя бы оттянуть неизбежное поражение.

— Нужно уметь проигрывать, Слим. Эту партию выиграл Грудвар.

Сказав эти слова, Граис, как будто для того, чтобы утешить и подбодрить проигравшего, положил свою ладонь на руку Слима. Ему понадобилось всего лишь слегка надавить пальцами на запястье неудачливого игрока, для того чтобы почувствовать имплантированную под кожу матрицу психопреобразователя.

Слим отдернул руку прежде, чем понял, что разоблачен. Движение его было чисто инстинктивным. Но в следующее мгновение Слим взглянул в лицо Граиса и едва ли не в ужасе отшатнулся назад. И замер, парализованный холодным волевым взглядом сидящего напротив него ксеноса.

Оторвав взгляд от игрового поля, Грудвар изумленно взглянул на бледного, как сама смерть, приятеля.

— Эй, что случилось? — спросил он, переводя взгляд на Граиса.

— Отключи его, — указав на Грудвара, приказал Слиму Граис.

Слим моментально взмахнул рукой, словно собираясь толкнуть Грудвара в грудь. Тело бородача дернулось, запрокинулось назад и замерло, привалившись спиной к стене. Бессмысленный взгляд широко открытых, ничего не видящих глаз Грудвара был устремлен в бесконечную пустоту.

Быстрым движением Слим направил ладонь на Граиса. Однако ксенос был готов к этому и успел вовремя среагировать. Перехватив поток энергии, усиленной психопреобразователем, Граис отправил его в обратную сторону, изменив за долю секунды силу волны. Нокаутирующий удар в солнечное сплетение опрокинул Слима на спину. Он захрипел, поджав ноги к животу. Граис наклонился над ним и, быстро проведя рукой над пораженным местом снял болевые ощущения. Затем он схватил Слима за плечи и подтащил к стене.

— Рассказывай, — едва слышно произнес Граис.

— Что именно ты хочешь узнать? — Слим наклонил голову к плечу, стараясь уйти из-под лишающего его воли пристального взгляда Граиса. — Я даже не ксенос, я простой наблюдатель… Меня не посвящают в планы руководства, только дают указания…