Месс-Менд, или Янки в Петрограде - Мариэтта Шагинян

- О чем это? - с изумлением спросил Лори.

- Как о чем? - подмигнул Сорроу. - Натурально, насчет подкупа. Так и так, говорите ему, не продаст ли он за приличную валюту советскую власть и не отвинтит ли там перед вами какие-нибудь винтики.

- Сорроу, ты спятил! - вырвалось у Виллингса.

- И не думал, - спокойно ответил Сорроу. - Оно конечно, первому из вас не миновать тюрьмы, а вы пустите второго. При умелой дипломатии можно рассчитывать, что и второго упекут. Тогда в самый раз выйти третьему.

- Да на кой черт? - простонал Нэд.

- А на тот черт, дурья твоя башка, что уже четвертому-то Василову они и говорить не дадут, - понял?

Ребята переглянулись и, расхохотавшись, полезли было целовать Сорроу, но тот увернулся как раз во-время, чтоб сберечь драгоценную гримировку на лицах товарищей.

Станция Аэро-электро была самым укрепленным пунктом города. Монтер, заведующий электрификацией пространства, день и ночь оставался на ней, лишенный, как римский папа, права выхода на другую территорию. Белые аэропланы непрерывно бороздили небо, сторожа гигантские электроприемники. При первой же вести об опасности колоссальный рычаг с передаточной силой на двадцативерстную цепь из железных перекладин должен был выбросить на высоту тысячи метров над Петроградом невидимую броню электричества. Одновременно с этим весь город выключался из сети и погружался в абсолютную темноту.

Внизу, у ворот станции, стоял взвод часовых, сменявшихся каждые полчаса.

Ранним утром, не успел только что отдежуривший отряд часовых промаршировать на отдых, салютуя своей смене, как на площади появился вертлявый молодой человек в цилиндре и с тросточкой. Он подвигался вперед всеми своими конечностями, забирая туловище, елико возможно, внутрь, отчего скверный пиджачишко и заплатанные брюки совершенно стушевывались перед наблюдателем.

- Я коммунист Василов, - проговорил он отрывисто и сунул документ в лицо дежурному, - мне нужно немедленно видеть монтера!

Документ был прочитан и принят, а Василов препровожден в первый дворик, куда он пробежал, помахивая перчатками.

Пройдены - не без затруднений - все заставы.

Приемная станция Аэро-электро. Монтер, седой человек с неподвижным и строгим лицом, вышел к посетителю.

- Товарищ... э? Вы говорите по-английски?

- Да, - ответил монтер.

- Я пришел... э... по поручению одной державы... Монтер, знаете вы курс доллара? Какого вы мнения о курсе великолепного доллара?

Монтер в изумлении уставился на странного человека.

- Полно дурака валять! - примирительно произнес человек в цилиндре и схватил монтера за плечо. - Испорть всю эту музыку! Держава не поскупится... Тысячи миллиардов... Раз, два!

Монтер свистнул и крикнул подбежавшему отряду хранителей станции:

- Душевнобольной или преступник! В тюремное отделение станции!

Молодого человека подхватили подмышки и, хотя он и делал неоднократные попытки кусаться и плеваться, немедленно водворили в общую камеру станционной тюрьмы.

Спустя полчаса взвод часовых, чинно стоявших у входа на станцию, был заменен новым. Он отсалютовал пришедшим, взял ружья на плечо и стройно отмаршировал в казармы.

- Кха, кха! - раздался заискивающий кашель, и к новому взводу подошел человек, горделиво выпятивший живот.

Он был в великолепном смокинге, и каждый зритель невольно останавливал взор свой на импозантной фигуре джентльмена, что давало ему возможность держать обе ноги в рваных сапогах далеко позади всего прочего корпуса.

- Товарищи, я коммунист Василов! Вот мой документ. Ведите меня к монтеру! - важно и с расстановкой произнес смокинг.

Ворота были открыты, и джентльмен устремил туда свой передний корпус с таким проворством, что обе ноги едва не были оставлены за быстро захлопнувшимися воротами.

Седовласый монтер не без досады вышел ко второму посетителю. Он вздрогнул, когда увидел его разительное сходство с первым. Но удивление его перешло в оторопь, когда посетитель поманил его пальцем и сказал таинственным тоном:

- Монтер, иди сюда! Иди, брат! Я к тебе по знатному делу. Не можешь ли ты... того, за хороший миллион долларов отвинтить мне пару-другую приемников? Мы собираемся с одной дружественной державой метнуть сюда бомбочку... А?

Спустя десять минут он уже барахтался в общей камере станционной тюрьмы, пугая своих сторожей громоносным кудахтаньем, похожим не то на рев, не то на хохот.

Между тем перед новым взводом часовых, расставляя ноги в виде циркуля и отогнув голову набок, как если б она была несущественным пакетом с покупкой, стоял молодой человек в блестящих бальных брюках. Он растопыривал их перед рослым часовым с большим достоинством, произнося в нос свою фамилию:

- Я коммунист Василов, вот мой документ. Я должен видеть монтера по государственному делу!

Получив пропуск, он повернулся вокруг своей оси и медленно прошел за ворота, ставя ступни носками внутрь, насколько это позволяла анатомия человеческого тела.

- Странно! - пробормотал монтер, увидев третьего посетителя.

- Друг, - сказал ему молодой человек в брюках, - предположи, что у тебя жена и дети. С одной стороны, жена, дети и триллион долларов - не каких-нибудь, а вашингтонских, заметь себе! С другой стороны, какая-то плевая электрификация... Поразмысли хорошенько, дружище!

Заперев его в общую камеру, монтер вызвал по телефону дежурного.

- Алло! - сказал он отрывисто. - В городе появилась психическая эпидемия, если только это не заговор. Не сменяйтесь до вечера. Если появятся новые Василовы, хватайте их без всяких разговоров, обыскивайте и под конвоем препровождайте в станционную тюрьму.

Не успел дежурный повесить трубку, как перед взводом часовых остановился служебный автомобиль Путиловского завода, и оттуда выпрыгнул статный человек в полной паре и прочих принадлежностях туалета.

- Я коммунист Василов, - вежливо произнес он, подходя к дежурному и поднимая два пальца к кепи. - Вот просьба от заведующего заводом...

Он не успел закончить, как несколько дюжих красноармейцев кинулись на него, связали по рукам и по ногам и обшарили его сверху донизу.

- Спрячь-ка это в будку! - сказал один, подавая дежурному странное стеклышко, отмычки, флакон с голубыми шариками и уродливый крючковатый стальной инструмент.

Пойманный был поднят и под конвоем унесен в общую камеру станционной тюрьмы, где он вздрогнул и свирепо уставился на трех веселых молодчиков, ужасно похожих друг на друга и залившихся при виде него неистовым гоготаньем.

46. БЛАГОДАРНЫЙ ОСЕЛ СОСЕДА

Жаркий полдень в штате Иллинойс, известном главным образом тем, что он принадлежит к Северному центру, походит на жаркие полдни всяких других стран, не уступающих ему по части широты и долготы.