Герои по ту сторону: миттельшпиль - Алина Солнцева

— Я знаю правду о вашем происхождении, — вмешался Элиот. Мгновение помолчал. — Я предпочёл бы узнать об этом от вас, а не от Первозданных.

Аврора охнула и прикрыла ладошкой рот. Сухой старичок в кимоно по имени Шин откашлялся.

— Прости нас, — он низко поклонился. — Нет слов, чтобы выразить, как мы виноваты перед тобой…

— Ещё чего! — перебил Шина Габриэль. — Мы не сделали ничего плохого. Мы всегда говорили ровно столько, сколько нужно. Мироздание не терпит, когда раскрывают его замыслы, и…

— И смотри, что получилось! — воскликнула Эрика, обернувшись к толстяку. — Элиот очень долго не призывал нас, и, наверное, и здесь бы не призвал! Как бы мы обрели тогда силу, достойную его?

Казалось, опора ушла из-под ног, и теперь Элиот проваливался в бездну. В последнее время он так часто испытывал это чувство, что стал привыкать к нему.

— Силу, достойную меня? — шёпотом спросил жрец.

Он не впервые слышал это от девочки, мелькнула мысль.

— Да, — кивнула Эрика. — В тебе…

— Умолкни, — велел Габриэль. — Или я заставлю тебя силой.

Казалось, время остановилось. Ничего не осталось на свете, кроме двух духов, вставших напротив друг друга. Мужчина среднего роста, полный, и маленькая девочка, казавшаяся рядом с ним совсем крошкой. Наверное, они говорили без слов, потому что с каждой секундой оба становились всё мрачнее. Ещё чуть-чуть — и они точно сорвутся в драку.

Элиот перепугался не на шутку. Как разнимать духов, не обладающих телами, он понятия не имел.

— Перестаньте, друзья, прошу! — взмолился он. — Если мне ещё рано знать что-то, пусть так…

— Нет, не «пусть», — в голосе Эрики слышались стальные нотки, и это невольно напомнило Элиоту о Ведущей битву. — Если мы будем молчать, ты не справишься. Мы уже едва не провалились…

— Так расскажи всё, чего стесняться! — заорал Габриэль. — Пусть сойдёт с ума и побежит спасать мир от каждой ерунды, что придёт ему в голову!

Вновь воцарилась тяжёлая, давящая тишина. Эрика застыла, удивлённая и напуганная. Габриэль тяжело дышал.

Элиот сжал руками гудящую голову.

Да что же такое происходит? Насколько всё плохо, если даже между духами-хранителями нет согласия? Да, раньше они тоже препирались, и не раз. Но до такого никогда не доходило…

Надо было всё исправить. Любой ценой. Элиот лихорадочно соображал, искал варианты, но, похоже, выход был только один. И принять верное решение сейчас было тяжелее всего.

Жрец глубоко вздохнул, выдохнул и попытался улыбнуться. Получилось или нет — он  не знал. Скорее всего — нет.

 — Друзья, — дрожащим голосом заговорил он. — Я не знаю, что вы от меня скрываете, и, пожалуй, не хочу этого знать. У меня есть несколько вопросов, и мне нужны ответы…

— Мы не можем сказать тебе больше, чем нужно, — перебил его Габриэль.

Элиот кивнул.

— Я понимаю. И потому прошу тебя ответить на них. Ты точно знаешь, что мне стоит знать, а что — нет.

— Но… — попыталась вмешаться Эрика.

— Замолчи, — велел Габриэль и взглянул на жреца. — А ты молодец, парень. Растёшь.

— Возможно.

Толстяк усмехнулся.

— Вот таким ты мне нравишься больше. Спрашивай.

Сердце на мгновение замерло, затем заколотилось в два раза быстрее.

— Первозданные тёмные духи сказали правду? — спросил Элиот. — О вашем происхождении?

— Да.

Замечательно. Контакт налажен, хоть и не так, как хотелось. Элиот на мгновение задумался.

— Выходит, вы обладаете могущественными Дарами, но не можете использовать их?

Теперь немного помолчал Габриэль.

— Взгляни на нас, — сказал он и поднял руки на уровень плеч. — Что ты видишь?

Элиот растерялся. Он бегло осмотрел духа с головы до ног, но не увидел ничего необычного. Как и всегда — объёмная фигура, нарисованная золотистыми линиями.

— Вижу духов-хранителей, — нерешительно заговорил жрец. — Вы немного изменились за то время, что мы знакомы, но всё же…

— Мы похожи на людей?

— Нет, — Элиот покачал головой.

— Пока мы не будем плотными, осязаемыми, похожими на живых, мы не сможем использовать Дары.

Коротко и ясно.

— Так значит, вы можете стать такими?

— Да.

— Но как?

Габриэль почесал в затылке. Этот жест выглядел настолько человечным, что смотрелся неуместно. Духи не могут быть похожими на людей, они идеальные. Они всезнающие. А теперь, оказывается, ещё и всемогущие, если рассматривать их всех вместе…

— Скажу так. Просто следуй нашим указаниям, — наконец ответил толстяк.

Замечательно. Чем дальше — тем хуже. Последним указанием было не мешать Джине призвать Хаос на Землю…

— Я догадываюсь, о чём ты думаешь. Никто не говорил, что будет легко, — добавил Габриэль.

Элиот вновь задумался.

До этого момента вопросы были лёгкими и вполне логичными, Габриэль не мог на них не ответить. Но теперь будет сложнее. Теперь Элиот должен был узнать, как связаны «Сказание о боге-человеке» и возрождение Шаан’Далора, и — желательно — о чём вообще говорится в «Сказании». Быть может, там есть нужные ответы?

Это начинало походить на игру в пинг-понг. Вот-вот один из них ошибётся, скажет что-то лишнее — и всё закончится. Элиот сосредоточился. Он должен был выиграть.

С чего же начать? Попробуем с этого.

— Почему мне нельзя мешать Джине? — осторожно спросил Элиот.

Габриэль снова помедлил с ответом.

— Потому что возрождения Шаан’Далора — часть пророчества о явлении бога-человека, — протянул дух. Похоже, он тоже тщательно выбирал слова. — Есть там одна строчка…  «Придёт и вновь вернётся Хаос на круги своя». Это и есть прямое указание на его возрождение.

— Но, как я слышал, там описываются все приключения бога-человека?

— Да. И последнее — это изгнание Разрушителя. Хаос, Разрушитель… Ничего не напоминает?

Напоминает, конечно. Элиот помрачнел.

— И как же Разрушитель будет изгнан?

Габриэль пожал плечами.

— Кто знает. В «Сказании» говорится, что Разрушитель отступит, едва бог-человек предстанет перед ним. Видать, этот парень страшен в гневе, раз сам Хаос от него сбежит…

Элиот невольно улыбнулся. Раздражение и напряжение постепенно таяли, но он всё равно оставался настороже. Надо бы выцедить как можно больше информации, пока Габриэль не решил, что уже достаточно.

— Так почему же я не должен мешать Джине? Если опустить это…

Габриэль нахмурился.

— Потому что ты можешь. Теперь уже по-настоящему можешь.

— А что будет, если я всё же попытаюсь?

— Тебе помешает само мироздание. Поверь, парень, тебе это вряд ли понравится.