Карэле Карэле и другие волшебные существа (СИ) - Осадченко Вика "Векша"

Венсан вскочил на ноги и принялся ходить по комнате.

— Рите Шинбер ничем не поможешь, Алли. Я даже родную сестру не способен заставить поверить в существование Едоков. Сколько раз я рассказывал тебе про них, Эйнеле?

— Два или три, — пожала плечами его сестра. — Точно не помню.

— Ровно двадцать пять раз. У меня даже записи есть. Я проводил эксперимент — надеялся, что со временем у тебя появится иммунитет к их воздействию и ты начнёшь воспринимать то, что я говорю. И ничего не получилось. Ты даже не помнишь об этом!

Он в отчаянии стукнул кулаком по столу.

— Венсан, — негромко сказал Малледи. — С этим ничего не поделаешь.

— Неужели нет никакого способа сделать так, чтобы человек тебя выслушал? — спросила Алли.

Венсан тяжело опустился на стул и опёрся локтями о колени.

— Даже если он будет слушать, что толку? Для того, чтобы избавиться от Едоков, нужны годы работы. Маги проходят через это в юности, когда менять себя проще, и им помогают учителя. Взрослому человеку проделать такое почти нереально. Ты представляешь себе, что вдова Шинбер возьмётся за сложные и скучные упражнения или хотя бы поумерит своё недовольство всем на свете?

— А мы? — прямо спросил Карэле. — Я и Алли?

— А вам незачем беспокоиться, — улыбнулся Венсан. — Вас обоих обычными людьми не назовёшь, Карэле. Может, вы и не обучались в Академии, но всё-таки вы с Алли тоже маги, каждый на свой манер. До тех пор, пока вы живёте, как живёте, Едоки не видят вас и не трогают. По крайней мере, не едят регулярно, как всех остальных. Главное — не лезьте к ним сами.

— Уже легче, — пробормотал кондитер, откидываясь на спинку стула.

Алли молчала, вертя в руках ремешок сумки. Видно было, что она сильно расстроена услышанным.

— Я всё-таки принесу чая, — решительно сказала Эйнеле, поднимаясь с места. Венсан проводил её грустным взглядом.

Тёплый ветер всколыхнул занавеску у раскрытого окна, где-то далеко крикнула чайка.

— Нельзя ли мне взглянуть на ключ? — спросил Малледи. Алли достала из сумочки бархатный мешочек и протянула ему.

— Ты же его уже видел, — поддел Венсан. Молодой человек покраснел и бросил на него возмущённый взгляд.

— И ты всю жизнь будешь мне об этом напоминать, — фыркнул он. — Между прочим, в тот раз я ничего особенного не заметил. Может быть, госпожа Карэле покажет нам, как работает ключ? Мне бы очень хотелось испробовать метод Гауэра.

— Это несложно, — пожала плечами Алли без особого энтузиазма. — Карэле, ты позволишь себя загипнотизировать?

— Не позволю, — отрезал тот, мотнув головой так резко, что карамельная косица взлетела в воздух. — Прости, но я не согласен.

— Но почему? — воскликнул Венсан. — Это ничем тебе не навредит, честное слово!

— Не хочу, и всё, — для надёжности кондитер даже закрыл глаза.

Экспериментаторы переглянулись, слегка удивлённые таким бескомпромиссным отказом.

— Господин Карэле, — укоризненно сказал Малледи, — но загипнотизировать можно и ритмом речи. И даже прикосновением, было бы умение. Поэтому вы совершенно напрасно зажмурились. Если вам настолько неприятна эта тема, мы, конечно, не будем настаивать. Так что можете спокойно открыть глаза.

Карэле бросил быстрый взгляд из-под ресниц. То, что он увидел, ему явно не понравилось: хотя Алли и делала вид, что всё в порядке, она определённо была обижена. Да и Венсан недовольно хмурил брови. Ему не меньше, чем Альбину, было интересно, как работает зеркальный ключ Гауэра.

Кондитер вздохнул. День сегодня явно не задался.

— Ладно, я объясню вам, в чём дело, — неохотно сказал он. — По крайней мере, мы закроем тему раз и навсегда.

Он переплёл длинные пальцы, раздумывая, с чего начать, но тут на лестнице послышались шаги. В кабинет вошла Эйнеле с подносом.

— Я не вовремя? — спросила она, взглянув на лица гостей и брата. — Похоже, у вас какой-то серьёзный разговор. Не буду мешать…

Эйнеле оставила поднос на столе и шагнула к двери, но Карэле мягко удержал её.

— Всё в порядке, — сказал он. — В конце концов, никакой тайны тут нет. Я просто не очень люблю вспоминать то время, только и всего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Пока Эйнеле разливала чай по чашкам, Карэле молчал, собираясь с мыслями.

— Вы же наверняка знаете историю о том, как я тут появился? — спросил он наконец. — О том, как я пробрался в крошечную дверцу в кондитерской на глазах у отца Алли?

Венсан кивнул.

— Вообще-то я всегда полагал, что это… э-э-э… художественное преувеличение.

— Вовсе нет, — сказал Карэле, едва заметно улыбнувшись. — Мне тогда было около одиннадцати. Дверца слишком мала, но я всё-таки сквозь неё пролез. Дело в том, что меня загипнотизировали.

Малледи заинтересованно подался вперёд, но промолчал. Карэле сделал глоток из своей чашки.

— В том месте, где я тогда жил, был… один человек, — продолжил он, тщательно подбирая слова. — Так получилось, что он услышал о гипнозе и вздумал попробовать, просто для смеху. И загипнотизировал именно меня. Как ни странно, у него всё получилось с первого раза — то ли он оказался прирождённым гипнотизёром, то ли я был восприимчив. В конце концов, после нескольких других опытов, он предложил мне пролезть в маленькую дверцу печи — она была примерно такого же размера, что и дверца в нашей кондитерской. То есть пробраться сквозь неё было невозможно. Но он сказал, что за дверцей будет… ну, словом, будет то, чего мне больше всего тогда хотелось. И велел лезть.

— И ты… — ахнула его жена.

— И вот я тут, — подтвердил Карэле. — Может оказаться, что я до сих пор под гипнозом, и все эти пятьдесят лет мне просто примерещились. Но если даже и так, приходить в себя я пока не желаю. Поэтому лучше мне обойтись без новых экспериментов. Кто знает, чем это закончится.

— Да уж, — потрясённый Венсан залпом допил свой чай. — То есть то, что мы тебе просто мерещимся — это полная ерунда, но гипноз в этом случае явно противопоказан. Лучше уж мы отложим эксперимент.

Эйнеле осторожно постучала пальчиком по его плечу.

— Если нужно кого-то загипнотизировать, то у вас есть я. Может, этот опыт окажется удачнее, чем тот, с Едоками. Что нужно делать?

* * *

Поздним вечером, на ступеньках лестницы, ведущей к морю — уже не в городе, ещё не на берегу, ни тут и ни там, — Карэле сидел в одиночестве, глядя на скалы и звёзды. Крупная луна, слегка надкушенная с левого бока, висела над уходящим летом. Внизу, подсвеченные её бликами, ворочались сонные волны.

Стоило только прищуриться, и эти блики расплывались между ресниц — тогда на месте скал и волн можно было увидеть странный сияющий город из камня и стали, где в ущельях между домов, под электрическим блеском, сновали люди и экипажи. Карэле знал, откуда взялась эта картина. Он видел её во сне — всего несколько месяцев назад, а казалось, будто прошли долгие годы.

И всё-таки волны толкались в берег тяжёлыми и упругими телами, а наверху, в засыпающем Линери, ещё горели последние лампы в окнах. Камни лестницы, нагретые солнцем за долгий день, были тёплыми, воздух пахнул солью, водорослями и чабрецом. Всё это было реально. А видения другого мира и память, источенная пятью десятилетиями, весили не больше, чем сухой лист. Подует ветер, смахнёт его в море, и лист исчезнет без следа.

Карэле подхватил подвернувшийся под руку камушек и зашвырнул его в воду. Вот так, пусть тонет.

— Славный бросок, — произнёс женский голос, и Карэле, обернувшись, увидел за своим плечом Нелиду.

Он подвинулся, освобождая для неё место на ступеньке, но Нелида присела прямо на лунный луч, и он слегка прогнулся под её призрачной тяжестью. Некоторое время оба молчали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Объясните мне, что это такое — другие миры? — наконец попросила Нелида. — Морские рассказывают о дивных местах. Они говорят, что нам с Тодашем попасть туда будет несложно. А я даже не знала о том, что кроме нашего мира есть что-то ещё.