Тень улитки - Владимир Васильев

- Да уж, совсем не так меня звали, а как звали, я и не помню... давно это было. Все Колченог да Колченог, разве упомнишь, что раньше было...

- Когда его в деревню притащили покалеченного, он, шерсть на носу, ничего не помнил, не то, что имени своего, - вставил Кулак.

- Так не позволите ли, уважаемый Колченог, - напомнил о себе Перец, моему врачу осмотреть вашу ногу?..

- Это кому?.. Ему?! - отшатнулся Колченог и схватился за дубину.

- Неужто боишься, Колченог? - засмеялся Кандид. - А я думал. Ты ничего, кроме Чертовой Пасти, не боишься.

- Ну, и не боюсь, - подтвердил дрожащим голосом Колченог. - Только мне не нравится, когда ко мне приближаются всякие страшилы... К рукоеду я тоже не подойду, а уж осматривать меня... Чего это ему меня осматривать? Вон Лес большой, пусть чего хочет там и осматривает... Чего ему мою ногу смотреть? Я сам на нее смотреть боюсь... страшная она больно...

- Так ведь Врач не любоваться твоей ногой будет, а думать, можно ли ее вылечить, - объяснил Кандид. - Чтобы ты мог ходить, как раньше.

- Как раньше уже ничего не будет, - философски заметил Колченог. - Что нога, я сам уже не такой, как раньше... А к ноге я уже привык... Вишь - аж до Чертовых скал дохромал! Думал - ни за что, а дохромал... Надеялся вдруг дочку встречу. Во всех деревнях по пути спрашивал - никто не видел, нигде ее нет... Неужели рукоедам или бандитам досталась? - тяжко вздохнул Колченог.

- Нет, Колченог, - сказала вдруг Нава. - Мертвяк не отдаст ее ни рукоеду, ни бандитам... В Город он ее отнес... Жива она и здорова, и все у нее отлично!

- Ты ее видела?! - обрадовался Колченог. - Ты передала, что я просил?

- Нет, не видела, но знаю, - твердо сказала она. - Можешь мне поверить.

- Я-то верю... Только жалко, что не видела... Она бы прибежала ко мне! Только куда ей теперь бежать? Мы вон куда дохромали...

- Хромал только ты, Колченог, - напомнил Кандид. - Остальные шли. Неужели ты не хочешь нормально ходить?

- Хотеть-то я хочу, как не хотеть...- протянул Колченог. - Только Лес не возвращает того, что забрал.

- Так и не Лес будет возвращать, а Врач, - ответил Кандид.

- Что-то ты непонятное говоришь, Молчун, - вздохнул Колченог. Непонятное и странное.

- Он лечил меня, - сказал Перец, - и вылечил. Заставлять вас, конечно, никто не будет, но мне кажется попробовать было бы можно.

- А что, Колченог, - вдруг возник Кулак. - А давай, шерсть на носу, пусть попробует. Тогда уж ясно будет, где правда, где кривда... А я уж послежу, чтобы лечил нормально... Если что не так, я сразу дубиной промеж глаз - больше лечить не будет.

Колченог долго и молча смотрел на него. Потом, так же молча, посмотрел на Кандида и, наконец, нарушил молчание:

- Тебе, Молчун, я верю... Хоть страшно, а попробую... Сам не знаю, зачем мне это... Любопытно, наверное... уж хуже-то не будет... Пусть лечит твой Врач, лекарь, по-нашему... Только у нас в Лесу каждый сам себе лекарь... - повернулся он к Перецу.

- Да он сейчас не лечить будет, а только определит, возможно ли лечение, - уточнил Перец.

- Вот, пусть и определяет и лечит, - кивнул Колченог.

- Приступайте, Врач, - сказал Перец.

- С превеликим удовольствием, - пробасил Врач, даже чуточку прихохатывая от предвкушения удовольствия. После избитого Переца он опять скучал без пациентов. Из его нутра выдвинулась пластиковая лежанка.

- Ложитесь, пациент, - произнес Врач на материковом языке.

- Чего-чего? - переспросил Колченог.

- Он просит вас лечь сюда, - перевел и показал Перец. - К сожалению, он еще не научился вашему языку.

- Ну, ладно, - подчинился Колченог, кряхтя укладываясь на лежанку.

Выдвинулись манипуляторы, и Врач ремнями закрепил пациента на лежанке. Потом выдвинулись приборы, датчики, иглы... И все это бесшумно и деловито двигалось над Колченогом, который закрыл глаза, явно чтобы не видеть всего этого страха и ужаса.

Вся деревня с замиранием сердца наблюдала за странными и страшными манипуляциями Врача и удивлялась, как это Колченог позволил творить такое над собой.

А Нава думала, что, наверное, тоже могла бы вылечить Колченога, только ей даже в голову не пришло попытаться. Во-первых, она привыкла к нему такому, во-вторых, он был полулюдком... Оказывается это тоже имело для нее значение. Было странно что-то улучшать в тех, кто обречен на исчезновение.

- Оч-чень интересный случай, - произнес Врач. - Замечательно сложная травма и посттравматический процесс... Лечение вполне возможно с высокой вероятностью восстановления функций.

- Что он говорит? - спросил хрипло Колченог, открыв глаза и скосив их на Переца.

- Он говорит, что вас можно вылечить.

- Вот и пусть лечит, - буркнул Колченог и, отвернувшись закрыл глаза.

- Пациент готов к лечению, - сказал Перец, - а вы?

- Я всегда готов, - весело ответил Врач. - Приступаю. Рекомендую пока изготовить для него костыли. Пусть подойдет Изготовитель мединвентаря и возьмет у меня размеры.

Колченог вскоре засопел, всхрапывая. Видимо, Врач его усыпил.

- Это надолго? - спросил Перец.

- Да, - ответил Врач, - процедура длительная, можете заняться другими делами. Ближе к финалу я позову вас.

Перец отвернулся и подошел к Старосте, их окружили дети. Деревенские еще некоторое время постояли рядом с походным госпиталем, но потом тоже разбрелись, переместившись поближе к гостю.

Только Нава стояла рядом и внимательно наблюдала за процессом лечения. Она тоже, окутав ногу пациента лиловым туманом, осмотрела операционное пространство и наметила гипотетический ход операции. Теперь ей было интересно, что будет делать этот мертвяк-лекарь. Как ни странно, он делал примерно то же, что намечала она, с небольшими и не очень принципиальными отклонениями. Медленно изменялась структура кости, становясь аморфной и пластичной, направленное волновое воздействие лепит новую, здоровую форму кости, мышцы, сухожилия, сосуды приводятся в соответствие с новой формой ведь они уже адаптировались к изуродованной ноге... Все это очень медленно, часами, хотя она не знала, что в классической материковой медицине на такую операцию потребовались бы недели или месяцы. Ну, не на саму операцию, а на весь процесс излечения. Кандид несколько раз подходил к ней, пытаясь позвать, но она только нетерпеливо отмахивалась, и он оставил ее в покое, поняв, что происходит что-то важное.

Тем временем, Перец активно наводил мосты к местному населению. Словарный запас у него, естественно, был еще невелик, и он увеличивал его, спрашивая у детишек и взрослых, как что называется, а им нравилось учить его. Особенно, детям, которым так редко доводится поучить взрослых. Лингвистическая душа Переца ликовала - язык лесных жителей, по его понятиям, не относился ни к одной из известных групп языков, то есть был уникален, и Перец предвкушал радость познания нового языка в полном объеме с практическими результатами в виде учебника, словаря... А собственно, кому это нужно?.. Ведь он, скорее всего, больше никогда не попадет на Материк, и никто не узнает о его научном подвиге. Но, вообще-то, зарекаться не стоит неизвестно как еще жизнь повернется. Однако учебники и словари создаются не только для иностранцев, но и для носителей языка, чтобы они глубже его понимали, и чтобы могли понять чужестранцев, если те появятся.