Башмаки на флагах. Том 4. Элеонора Августа фон Эшбахт - Борис Вячеславович Конофальский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Городишка ваш мал, но весьма глуп, раз выбрали такого безмозглого бургомистра. Возьму с вас за то двадцать тысяч монет чеканки земли Ребенрее. И принесите мне их до заката солнца, иначе скажу людям своим, чтобы сами у вас серебришко поискали.
Повздыхали граждане города, но делать нечего. До заката солнца на телеге привезли ему мешки с монетами. Это хорошо, что он согласился дать солдатам день отдыха. Генерал мешки принял, а у возницы ещё и телегу с конём забрал, хотя и коней, и телег после захвата обоза наёмников было у него вдоволь. Всё равно забрал, так как всё ещё был зол на глупого еретика, что висел на дереве у самой воды.
Глава 30
Павших товарищей упокоили на рассвете и бодро пошли назад. От перевала к Висликофену идти было, конечно, легче. Всё вниз и вниз. В частях настроение было отличное. Солдаты уже и впрямь уверовали в его звезду. К тому же у большинства из них не за горами был уже конец контракта. Это их радовало, за две кампании, против мужиков и против горцев, они кое-чем обзавелись и с нетерпением ждали время, когда награбленное, которое пока не отдавал генерал, можно будет получить и предаться приятной праздности. А вот генерал не был уверен, что за оставшийся месяц или чуть более закончит все дела с горцами. Посему спешил, спешил и спешил. Хоть обоз его заметно увеличился за счёт захваченных у наёмников телег, уже через два дня к ночи он подошёл к городу. Очень он волновался, что горожане поднимут мятеж против его гарнизона, но полковник Эберст ему сообщил, что в городе день назад приключилось уныние и началась суета. Людишки стали собираться на базарах и о чём-то говорить, после чего в их церквях стали звонить колокола. Эберст даже испугался, не набат ли к мятежу, стал закрывать все ворота, поднял солдат. Но напрасно, оказалось, что местные людишки пошли молиться за упокой. Выяснилось, что приехавший купчишка рассказал, что при Бёльденгене Эшбахт разбил райслауферов и полковника Майфельда. И что сам полковник был в той битве тяжко ранен.
Эберсту тут полегчало, а солдаты так и вовсе стали радоваться слишком, стали покупать себе вино. Пришлось их приструнить, иначе стычек в городе было бы не избежать. А в Висликофене городской совет объявил день траура.
Что ж, это радовало. Генерал разбил лагерь возле города, на южной дороге. Роха и Пруфф посчитали и сказали, что пороха у них на ещё один такой бой, что был при Бёльденгене. Волков велел вывезти весь порох из города, но этот порох был плох, ни Пруффу, ни Рохе он не нравился. Это был старый порох, каким люди Волкова уже не пользовались. Горцы совсем не спешили за новинками, по старинке уповая на силу своей пехоты.
И ему пришлось на следующий день отправить крепкий отряд в лагерь к реке за порохом. Там хорошего пороха было в достатке. А пока было у него два свободных дня, он собирался решить, что делать дальше. Волков после завтрака звал к себе офицеров. Дорфус на столе, меж стаканов с вином, разложил уже изрядно потрёпанную карту.
— Господа, — начал генерал, — надобно решить, что делать дальше. Перед нами две цели. Арвен, тут он, на юго-востоке, — Волков ткнул пальцем, — два дня пути вместе с обозом. Оттуда один день пути на юг, и будет столица земли Брегген Шаффенхаузен. Там заседает совет земли, там сидит и ландаман, их первый консул, там и казна земли. А это, — генерал ткнул в другую точку, — первый по богатству город этой земли Мюлибах. Он в одном дне пути отсюда, ровно на юг. Возьмём Арвен, затем Шаффенхаузен, может, захватим ландамана, так и закончим войну, а возьмём Мюлибах — будет большая добыча. Отдам его вам и солдатам.
Волков хотел хоть чуть-чуть заинтересовать солдат и офицеров, потому что те уже, как ему казалось, всё больше думают о конце войны. Поэтому и предлагал им богатый город.
Офицеры всматривались в карту, переглядывались, задумчиво хмурились, тут капитан Пруфф и говорит:
— Так возьмём Мюлибах.
Ну с ним-то всё было ясно, он вообще был жадноват, но его поддерживает и Эберст:
— Всего день пути отсюда, это хорошо, близко и есть куда быстро отступить в случае неудачи. Да, идти лучше на Мюлибах.
— А он и вправду так богат, как говорят? — интересуется Роха и смотрит на капитана Дорфуса.
Ни Кленк, ни фон Реддернауф не против похода на Мюлибах, это кавалера удивляет, он-то думал, что офицеры, как и солдаты, хотят побыстрее закончить кампанию. Даже Карл Брюнхвальд, и тот не против Мюлибаха, он просто интересуется подробностями:
— А каковы там стены? Башни? Гарнизон? Возьмём ли город? Есть ли пушки?
Дорфус говорит то, что говорил всем до сих пор. Дескать, города беспечны, гарнизоны были бы хороши, так сотню лет у своих стен врагов не видели. Пушек раньше, месяц назад, не было. Если и привезли, то только что. Также капитан рассказывал, что горожане, как и все горцы, сами воинственны, но многие из них ушли воевать за короля. Тот предлагал им большие деньги. Так что на улицах придётся биться с горожанами, а не с постоянными и обученными гарнизонами. А горожане хоть и хороши будут в бою, но это уже не деревенское крепкое мужичьё, которое вовсе поражений не знает.
Горожане есть горожане, они изнеженные.
В общем, к удивлению кавалера, все до единого офицеры предпочли добычу окончанию войны. Они все верили в победу, они не боялись продолжения войны. После их ухода он остался за столом в одиночестве. Генерал думал о том, что офицеры зачастую являются проводниками воли солдат, они лучше него знают, что происходит в ротах. Поэтому Волков не понимал: неужели и солдаты захотят пойти на Мюлибах грабить вместо того, чтобы идти и закончить войну. Впрочем, такое было возможно, так как от Мюлибаха до реки, до мирного берега, всего два дня пути, не то что от Арвена. Может, они просто не хотели уходить далеко от реки.
Всё-таки, может быть, солдаты волновались? А вот сам генерал был почти спокоен. Да, волнение, что мучило его перед
