Ведьмы замуж не выходят (СИ) - Токарева Ольга "molishna"

Лицо короля скривилось в ухмылке, он спокойно вынул из двух ножен мечи.

При виде мечей, черный зрачок глаз Аронда едва сдерживался, чтобы не расползтись по белой радужке глаз, выдавая в нем ведьмака.

В одной руке Кэмбел держал саблю люедао, в другой тонкий однолезвийный меч.

Король по-своему понял мертвецки холодный взгляд молодого мужчины, кинувшегося защищать свою семью.

Кэмбел ухмыльнулся, в груди все взыграло от предстоящей расправы. Как он любил видеть в глазах людей страх, их отчаянье и пощады о помиловании. А вот слабину не позволял себе давать, если б он хоть раз проявил жалость, то не носил бы сейчас корону на своей голове. – Не бойся, я убью твоих детей быстро, а вот кишки твоей жены буду медленно наматывать вот на этот меч, – Кэмбел покрутил в руках однолезвийный меч. Его глаза стали безумны, он на некоторое время погрузился в свои грезы расправы, над невинными людьми сумевших его унизить.

Аронд даже порадовался про себя на небольшую отсрочку, за это время он успел создать над своей семьей и собой защитный купол. Магия рода легко отозвалась на его призыв, словно заботливая мать, чуть потеребила его рыжие волосы за отречение от нее. Прошлась ласково по венам и жилам, заполнила собой пустой сосуд тела правнука, окутала пространство созданного им свода.

Все случилось в одно мгновение, маги почувствовали магическое колебание в избе, ухмыльнулись жалкой попытке молодого мужчины защититься. Восемь огненных сфер сорвались с их рук, ударились, о стенку магического купола, отрикошетили и с воем врезались в магов, мгновенно охватив их тела огнем. Душераздирающий крик вырвался из их глоток, обезумев от боли, они заметались, подпалив длинный на меху плащ Кэмбела.

Король вначале бросился тушить свой плащ, но поняв, что он только больше разгорается, попытался расстегнуть пуговицы, но из-за того, что его руки тряслись, не смог справиться даже с первой пуговицей. Когда пламя захватило его одежду полностью, он бегом выбежал из избы бросился на двор в оставшуюся после таянья снега водную жижу.

Его примеру последовали и маги, пытаясь потушить пламя, они ворочались в мутной слякоти, словно свиньи в грязи.

Аронд повернулся, посмотрел на сына, который с испугом прижимался к матери, Вириди, бледная как снег, со страхом, во все глаза смотрела на ведьмака.

– Не бойтесь…это всего лишь иллюзия, первого урока им показалось мало, вот и решил поиграть на их страхах.

После его слов, ведьмочка выдохнула облегченно, поцеловала сына успокаивая. – Не бойся, они думают, что они горят, на самом деле то, что они ощущают – нет.

Аронд снял защитный купол, пересек избу, вышел на порог и закрыл за собой дверь. С холодной брезгливостью посмотрел на четверых магов и короля. Зрелище было захватывающим. У четверых магов открытые части тела были сильно обожжены, из обугленных ран сочилась кровь, она медленно прокладывала алые дорожки по их грязной коже. Оставшаяся на них одежда висела грязными обгорелыми лохмотьями. Все четверо сейчас больше напоминали восставших из могил мертвецов.

Кэмбел отшатнулся от вида изуродованных огнем тел магов, быстро осмотрел свои руки, потрогал лицо, удостоверившись, что болевых ощущений нет, вздохнул с облегчением.

Аронд забросил подальше в грязь брошенные в избе мечи короля. – Эй, ты, игрушки свои забери.

Нижняя губа Кэмбела затряслась в неистовстве, глаза округлись от гнева, он едва сдерживал свои скрюченные пальцы рук, чтобы не наброситься на Аронда.

– Советую вам господа, покинуть эти места как можно скорее, мое терпение на исходе. Поверьте мне, если хоть кто-то из вас сделает шаг в сторону этой избы, от вас не останется и следа, а пепел я уж как-нибудь развею.

Кэмбел развернулся, кивком головы приказал магу-бытовику забрать его мечи, сам вскочил на своего коня и направился восвояси.

Маги обессиленные, шатаясь, последовали его примеру.

Аронд еще немного постоял на крыльце, передернул плечами, сбрасывая промозглую сырость. – Сархт райн дарх, – слетело с его губ. На руке появился большой серый шар, который мгновенно разорвался на множество маленьких огоньков, застывших в воздухе. – Исхар, – проговорил ведьмак. Огоньки, ожив, полетели в разные стороны, окутывая Ведьмин лес сигнальной сетью паутины. Проследив, как последний маячок приклеился к балке крыльца, Аронд открыв дверь, вошел в избу. Вириди продолжала прижимать к себе испуганного сына.

– Замерзли, небось? Сейчас печь протоплю, кушать сготовлю, сразу согреетесь.

– Пап…а, я так тоже смогу?

Глаза Имрана блестели от предвкушения.

Ведьмак хмыкнул, подошел к кровати, взял сына на руки, с улыбкой прошелся по его рыжим волосам.

– Обязательно сможешь, вот приедем ко мне на родину, найму тебе лучших учителей. А как магия в тебе проснется, отправим в академию, будешь учиться управлять ею?

– Мам, мам, представляешь, а я буду учиться в академии.

Имран улыбался, глаза блестели в предвкушении.

– С первым вопросом решили, теперь давай отцу помогай, показывай, где у вас дрова лежат, да продукты. А мамка твоя пусть лежит, отдыхает, она нам с тобой вон каких красавиц подарила.

– Девчонки конечно, хорошо, но лучше б брата еще одного родила, я бы его всему научил.

– Даже так, – Аронд едва сдерживал рвущиеся уголки своих губ. Посмотрев на Вириди, подмигнул ей, вновь посмотрел на сына. – Знаешь, сын… для меня стало загадкой, даже твое появление на свет.

Черные длинные ресницы Имрана захлопали в удивлении.

– Не удивляйся, вот подрастешь и все узнаешь, а сейчас, давай припасы на стол доставай, будем еду готовить.

Вскоре дрова в печи охваченные огнем, весело затрещали, сначала по избе поплыл легкий запах теплого дыма, а через некоторое время наваристого бульона из куска мяса. Накормив домочадцев, Аронд уложил сына на лежак печи, помог Вириди покормить и уложить дочерей спасть, забрав пеленки, вышел из избы, бросив на ходу.

– Ты поспи, я пеленки выстираю, за ночь высохнут…завтра с утра покинем это место.

Ведьмак вышел, осторожно прикрыв дверь, оставив ведьмочку одну, с ее метаниями.

Вириди словно с ног до головы окатили ледяной водой, она вскочила с кровати, заметалась по комнате, не замечая бегущих по щекам слез. Закрыв ладошкой свой рот, заглушала рвущиеся всхлипы и отчаянный крик.

В таком состоянии ее и застал ведьмак, рванул к ней, на ходу машинально поставил таз с пеленками на табурет, обхватив руками трясущиеся от рыданий плечи ведьмочки, с тревогой всматривался в ее кричащие болью глаза.

– Вириди, – подхватив прядь черных волос, убрал за ее спину. – Что случилось?

Его тихий вкрадчивый басистый голос с нотками заботы, подействовали на нее еще хуже, уткнувшись в его твердую грудь, она разрыдалась.

Аронд сжал ее до хруста в костях, не в силах переносить ее слезы, отстранил от себя, обхватил ее голову руками, с обжигающей болью в глазах смотрел на бегущие по щекам слезы.

– Красавица моя, только не молчи…ответь, почему плачешь?

Щеки Вириди обожгли горячие губы Аронда, они медленно собирали соленую боль, омывающие ее щеки. Его жаркие губы, едва касаясь ее губ, прошлись несколько раз по ним, просясь, толкнулись, осторожно с нежностью обхватили чуть приоткрытый бутон губ, стали пить с наслаждением долгожданные стоны.

Вириди отдаваясь его губам, тонула в океане нежности, растворялась от ласк языка и чувствительных губ.

Аронд с трудом отстранился, обхватив Вириди руками, прижал к своей груди, высоко поднимающейся от его возбужденного дыхания.

– Аронд…

Вириди замолчала, ей нужно было время, чтобы принять почти уже забытого ею мужчину. Но пока она не знала, как это сделать, как принять его вновь? Конар занял место в ее сердце, своей лаской и заботой, ночами полными любви и нежности, постепенно вычеркивая из памяти образ Аронда. Душа Вириди выла в тоске по мозолистым рукам черноволосого ведьмака, по его взгляду черных глаз, смотрящих на нее с неудержимым желанием. Скучала, по его широким, настойчивым губам бросающих ее в бездну возбуждающей страсти, заставляющих забыться в жарком огне пляшущего пламени их любви.