Враг моего врага - Василий Горъ

– Обещаю… – по-взрослому серьезно ответил парнишка, потом вдруг соскользнул с плеча Мериона, встал по стойке «смирно» и, видимо, вспомнив про что-то важное, доложил:

– Монахи Ордена неожиданно бежали из города. Не все, правда – в квартале кожевников и на Торговой улице десятка по полтора грабят дома купцов, и еще несколько маленьких отрядов направились к северным воротам, к таверне «Лисий хвост» и во дворец короля. Наместника затоптали на площади, когда он пытался остановить бегущих… Кстати, дворец разграблен подчистую… Мы готовы проводить отряды к каждому месту, командир!

– Отлично! – Наставник, ничуть не удивленный взрослым поступком малыша, повернулся ко мне и кивнул в сторону Мэнира: – Баронесса, пошлите по пять десятков воинов по каждому адресу. Еще сотню – во дворец. Остальных держим в резерве. Связь через молодежь… Они не подведут… Старые проверенные воины…

«Старые воины», польщенные похвалой из уст самого Мериона Длинные Руки, тут же надулись от гордости и постарались стать выше ростом.

Раздав несколько приказаний, я проводила взглядом последних воинов, скрывшихся за воротами, и вопросительно посмотрела на Наставника.

– А мы пойдем в таверну… Боно уже заждался, небось… да и поужинать нам не помешает…

– А дети нас найдут?

– Эти найдут где угодно! – улыбнулся Сема. – А вот тебе умыться не помешает… А то раскатала на меня губу, замарашка…

Рухнув на лавку в таверне Боно и вытянув натруженные ноги, я вдруг поняла, что ни за что не сдвинусь с места как минимум до утра: сидеть чистой, в одной рубашке и даже без меча под рукой и ждать, пока в камине дожарятся симпатичные молочные поросята, оказалось таким счастьем, что мне вдруг захотелось запеть. Или напиться… А когда рядом рухнул выбритый, пахнущий чем-то очень будоражащим воображение Сема и, пихнув меня в бок, весело буркнул: «Подвинь симпотную попку, милашка», я наконец поняла, что война наконец закончилась…

Неожиданно для себя самой я схватила его за шиворот, подтянула к себе, стараясь не задеть перебинтованную рану, и смачно поцеловала его в губы.

– Ого! Вот это по-нашему! – переведя дыхание, пробормотал смущенный парень… – А можно сначала поесть?

– Покушай, мальчик, покушай! Силы тебе пригодятся! – пощупав его бедро, хмыкнула я и расхохоталась… Вслед за мной заржал и он, и добрая половина таверны, забитой до отказа теми моими воительницами, которые оказались незадействованными в патрулировании и зачистке города.

– За базар ответишь! – прожевав кусок свежего хлеба, вполголоса заметил он и пробежал пальцами по моей спине так, что мне захотелось замурлыкать в голос… – Эй, не спи! Спать еще не время… – заметив, что я прикрыла глаза, шепнул он мне на ухо. – Вот бабы пошли… наобещают всего, а потом динамят…

– Задушу… – облизнув враз пересохшие губы, выдохнула я и взревела: – Скоро поросенокто дожарится?!

Солнечный луч, нахально скользнувший между забытых открытыми вчера ставен, прервал мой сон и заставил открыть глаза… Вспомнив безумную ночь, я сладко потянулась, стараясь, чтобы с меня не соскользнула рука Семы, обнимающего меня во сне, и прислушалась к голосам во дворе. Судя по тону, все было спокойно, поэтому я аккуратно повернулась так, чтобы ладонь спящего мужчины оказалась у меня на груди и нежно поцеловала его в смешной широкий нос.

– О, что это у нас тут? – мгновенно перейдя от сна к бодрствованию, поинтересовался он, слегка стиснув своей лапой мою грудь и, немного поморщившись от неосторожного движения, припал к ней губами… – Вкусно… А ты знаешь, мне было с тобой здорово, – серьезно посмотрев мне в глаза, через несколько минут признался он. – Здорово и спокойно… И я тебя теперь не отпущу… Вопросы?

– Вопросов нет! – четко ответила я, – Есть предложение…

– Мне не надо предлагать… я уже беру… – хихикнул он и подмял меня под себя…

Проваливаясь в сладкое небытие, я вдруг краем уха уловила голос Ольгерда, раздавшийся где-то за окном…

– Олег вернулся! – Нехотя оторвавшийся от меня Сема встал, подбежал к окну, высунулся в него по пояс и заорал:

– Ну что там, Олежка???

– Все обошлось, Сема… Давай вниз, помощь нужна…

Помогая ему одеться, я умирала от желания и любопытства. Любопытство оказалось сильнее, поэтому через мгновение после того, как за ним захлопнулась входная дверь, я тоже оказалась одета и, подхватив перевязь с мечом, вынеслась в коридор…

– Что с мелкими? – Взволнованный голос Семы внизу заставил меня перепугаться не на шутку.

– У Эрика сломано шесть ребер, обе ключицы, челюсть и нос. Еще пробита спина и растянуты паховые связки… Не поверишь – он не смог пробить ножом броню Твари, но дотянулся до ее горла зубами… В общем, загрыз насмерть…

– Охренеть… – не поверил Сема. – В натуре загрыз?

– Да, она умерла, лежа на нем… мы еле разжали ему зубы. Думали, что он мертв, а он был без сознания… Она, умирая, ломала его чем могла… Хорошо, меч выронила при падении… и не дотянулась…

– А второе тело? Что с ним? И кто это? – спустившись по лестнице и увидев два забинтованных с ног до головы тела, спросила я. – И что с моими девочками?

– Мне очень жаль, баронесса… – Ольгерд опустил голову. – Все три ваших воина погибли.

– Как?

– Трудно сказать точно, но судя по тому, что мы видели, Твари пытались уйти от преследования… Девочки бились достойно…

– Что с Тварями? Хоть одна ушла?

– Нет… – Ольгерд устало сел на лавку, взъерошил волосы на голове и грустно посмотрел на меня. – Вы бы видели поляну, на которой Оливия билась с последней… У Твари начались роды… Сорок семь детей в помете… Восемь ножей в матери… еще четыре в расползающихся чудовищах… А потом девочка со сломанной ногой ползала вдоль дорожек из слизи и убивала детенышей голыми руками… Когда мы ее нашли, она душила последнего и рыдала в голос… Откровенно говоря, мне до сих пор не по себе…

– Она в порядке? – в унисон спросили мы оба.

– Вроде да… но не уверен… Но курс реабилитации я бы ей прописал…

– А что ее так забинтовали? – уловив какую-то несуразность в рассказе, ткнула я пальцем в сторону раненых на столах.

– Это не она… Угги рухнул в колючки и здорово поломался… Уже на обратном пути… Уворачивался от змеи… Блин… А что тут у вас?

– Тут все путем… Город взят под контроль… Вроде все спокойно… Надо налаживать жизнь… А где Беата? – спросил Сема, усаживаясь на столешницу и обнимая меня за талию.

– Она с Оливией… Глаз там же… Черт, девчонку жалко… Если бы не она…

– Подожди секундочку… – задумчиво прервал друга Сема… – А ведь если верить Пророчеству, то они не должны были выжить.

– «Жонглер и дочь Двупалой Длани, догнав ушедшую с Тропы, взойдут, как агнцы на закланье, на камень жертвенный Судьбы»… – процитировала я строфу, не дававшую мне покоя с того момента, как я узнала о том, что несколько Тварей все-таки прорвались…

– Ну, видимо, на камень они взошли, а становиться жертвами не захотели… – устало улыбнулся Ольгерд и потер глаза руками.

– Слушай, а никакую заразу от Тварей ребята подцепить не могли? Все-таки чуждые организмы, микрофлора там, еще какая гадость… – Нахмурившись, Сема аж привстал из-за стола от волнения.

– Эол сказал, что все будет в порядке… – Голос Мериона, раздавшийся от двери во двор, находящейся за моей спиной, заставил меня вздрогнуть от неожиданности. – Дети поправятся… Оливию он заберет к себе в берлогу и немного с ней поработает – говорит, стресс был чересчур сильным… Ладно, давайте завтракать – у нас куча дел, требующих внимания и времени…

Глава 61

Восемь месяцев спустя. Маша

В сауну отеля «Элизабет» Беата и Глаз ввалились самыми последними из всей нашей компании – вытащить сестрицу Олега с горы до наступления полной темноты не смог бы никто, включая, наверное, самого Мериона: безбашенная девица, вставшая на лыжи каких-то десять дней назад, носилась по склонам как ненормальная, вопя от счастья и сияя, как новая пятирублевая монетка. Постелив на полке полотенце, она рухнула на полке рядом с раскрасневшейся от жара Оливией и уставилась в огромное застекленное окно, за которым был виден освещенный лампами заснеженный склон, по которому изредка спускались с горы припозднившиеся лыжники.

Глядя, как легко и непринужденно летели по горе большинство катающихся, я с завистью вздохнула. На лыжи меня, конечно, поставили, но то, что вытворяли на горе местные десятилетние ребятишки, не говоря уже об инструкторах, вызывало во мне чувство неполноценности. И желание научиться. И вообще на Земле, в отличие от Элиона, кипела Жизнь! Тут было все, к чему я привыкла, – от белья и до телевизора… Попробовать хотелось всего, но, увы, «отпуск», длившийся почти месяц, заканчивался через два дня, и мне иногда становилось не по себе от мысли, что я могу больше никогда не увидеть всего этого великолепия.