Русское влияние в Евразии. Геополитическая история от становления государства до времен Путина - Арно Леклерк

Англосаксы в первой половине XX в. не ошибались: их «управленцы» контролировали бóльшую часть добываемого и продаваемого черного золота. Мы знаем, как соотношение сил постепенно изменилось в пользу стран-производителей, однако контроль над перевозками и сбытом продукции по-прежнему находился в руках крупных западных компаний. В состязании, начавшемся после распада СССР и ознаменовавшемся открытием новых месторождений в каспийском регионе, Сибири и Арктике, расклад сил изменился, и российская власть использует свои возможности, стремясь реализовать мировую стратегию экспорта нефти. Россия является ведущим экспортером газа в мире, располагая наиболее значительными месторождениями, намного опережая в этом Иран, и вторым в мире – после Саудовской Аравии – экспортером нефти[172]. Она получает прибыль благодаря росту цен, связанному с появлением на рынке новых стран-импортеров, чьи потребности растут пропорционально темпам их развития. Страна-экспортер, Россия понимает, что новые возможности, открывающиеся перед ней, связаны с развитием азиатских стран, в то время как импортерам нефти приходится учитывать рост цен, вызванный растущим на мировом рынке спросом. Новая геополитическая ситуация, порожденная распадом СССР и обретением независимости странами, через которые поставляется газ в Европу, усложнила задачу, стоящую перед российской властью. Необходимо было принимать взвешенную стратегию, рассчитанную на долгосрочную реализацию, чтобы новая Россия смогла найти средства на возвращение своего веса и влияния в Европе и на обширном евразийском пространстве. Согласно Давиду Тертри[173], «Российское государство стало контролировать энергетический сектор за счет интересов олигархической системы, сложившейся в 1990-е гг. В первую очередь этот контроль осуществляется с помощью государственных монополий, отвечающих за транспортировку ресурсов: “Газпрома”, управляющего поставками газа, “Транснефти”, контролирующей нефтепроводы, а также с помощью национальной железнодорожной компании РЖД, которая в равной мере играет важную роль в экспорте нефти… Контроль над экспортом нефти позволил России вернуть себе независимость от феодалов, управлявших экономикой (олигархов), и вес в глазах международных игроков, заинтересованных в российских ресурсах… Нефтяные компании, принадлежавшие олигархам, были нацелены на быструю прибыль, разбазаривая резервы страны и не осуществляя каких-либо инвестиций в разработку новых месторождений. “ЮКОС” стал архетипом этой краткосрочной логики, и если бы все компании последовали этому примеру, в будущем у России не осталось бы практически никаких запасов нефти». Поэтому Кремль прежде всего решил взять под контроль добычу нефти и газа, начав с «Газпрома» – основного мирового поставщика природного газа, составляющего 8 % ежегодного российского ВВП и 20 % доходов федерального бюджета. Помимо национализации, постепенно осуществленной после прихода к власти Владимира Путина, российское правительство вернуло себе федеральные полномочия, касающиеся эксплуатации подземных недр, которые Борис Ельцин раздал местным властям, что привело к слиянию региональных номенклатур и олигархических групп на фоне роста коррупции. Защищенная ядерным арсеналом, способным сдержать любого потенциального агрессора, Россия выступает как единственная держава, экспортирующая нефть и газ, сохраняя при этом полную независимость. Возможность поставлять свою продукцию через развитую сеть нефте– и газопроводов согласуется с упрочением Россией своей «континентальной» позиции, что сочетается с выводами Маккиндера, пророка «постколумбовой эры», провозгласившего грядущее возвышение больших территорий объединенной Евразии в пику американской талассократии и былым преимуществам морских путей, которые начиная с XVI в. были напрямую связаны с географическими открытиями.

Желая извлечь выгоду из сложившейся ситуации, Россия должна смириться с недоверием, которое обнаруживается у ее ближайших соседей, обеспокоенных ростом российского «неоимпериализма», способного с помощью энергетического шантажа восстановить традиционные сферы влияния бывшей царской, а затем советской России. Именно в этой перспективе Россия пошла на неожиданное сближение с Германией, покупающей треть всей русской нефти и 40 % всего объема добываемого газа; эти цифры имеют все шансы вырасти, если Берлин решит в скором времени отказаться от использования ядерной энергии. Квинтэссенцией немецко-российского сотрудничества, безусловно, стало строительство в Европе газопровода «Северный поток», тогда как прежний канцлер Герхард Шредер стоит во главе консорциума, отвечающего за его строительство. Связи, установленные с немецкими компаниями, занимающимися этой деятельностью, особенно «Рургазом», облегчили для России задачи по приобретению газовых компаний в странах Балтии, ставших еще более зависимыми от российского газа, несмотря на то что их отчасти успокаивает присутствие немецкой стороны. Давление, оказанное в 2004 и 2007 гг. на Беларусь, позволило «Газпрому» приобрести половину акций «Белтрансгаза», белорусской компании, контролирующей национальную газовую сеть[174]. Другая конфронтация возникла у России с Украиной после победы в Киеве «оранжевой революции»: украинцы потребовали оплатить транзит газа, а не поставлять его, как прежде, в счет стоимости транзитных услуг. Россия отреагировала увеличением цен на поставку газа Украине до европейского уровня, то есть намного дороже, чем ранее. Разразившийся в январе 2006 г. кризис, связанный с прекращением поставок газа на несколько дней, привел к соглашению в пользу России, навязавшей Киеву свои тарифные условия. Главным требованием стало, чтобы поставки газа осуществлялись через компанию «РосУкрЭнерго» (50 % акций которой принадлежит «Газпрому»), контролирующую переброску среднеазиатского газа, – таким образом, у Украины больше не осталось выбора. Второй кризис, произошедший в январе 2009 г., был связан с противостоянием между украинским президентом Виктором Ющенко и премьер-министром Юлией Тимошенко и вновь завершился в пользу «Газпрома», сумевшего добиться новых успехов на украинском газовом рынке. Ему удалось это сделать за счет «Нафтогаза», национальной украинской компании, которая в конечном счете почти оказалась на грани банкротства.

Использование «труб» заставляет, однако, Россию считаться с государствами, через которые транзитом идут нефть и газ к конечным потребителям, и Москва пожелала сохранить способность экспортировать углеводороды по морю. Ради этого по инициативе компании «Транснефть» на российском побережье Балтийского моря (в целом эти берега оказались ослаблены после обретения странами Балтии независимости) в срочном порядке был построен терминал в Приморске, завершенный в 2002 г. и ставший первым специализированным нефтяным портом на этом море. Реализация этого проекта, имеющего экономическое и геополитическое значение, заявлена и четко определена в 2005 г. на сайте «Транснефти»: «Завершение этого проекта позволит перенаправлять бóльшую часть национального экспорта нефти через российские порты, что позволит предотвратить рост внешней коммерческой зависимости России от Латвии, Литвы, Эстонии и Финляндии, соседей России». Открытие новой Балтийской трубопроводной системы в действительности привело к снижению активности портов на Балтике, тогда как Приморск, ставший первым нефтяным российским портом, опередив Новороссийск (на Черном море), в настоящее время экспортирует больше, чем все прибалтийские порты, вместе взятые. Россия продолжает наращивать свое присутствие в этом регионе – «Лукойл» построил еще один порт в городе Высоцк, используя материально-техническую базу Санкт-Петербурга. Североевропейский газопровод является еще одним средством избежать трудностей, возникших в странах транзита; дополнительным вариантом можно назвать проект нефтепровода в сторону Мурманска, за Полярный круг, поскольку это – единственный незамерзающий российский порт. Прежняя военная инфраструктура, рассчитанная на возможность использования подводных лодок в Атлантике, теперь сможет в равной степени способствовать развитию в будущем функций Мурманска как экспортера нефти. Реализация этого проекта может быть отложена, поскольку существует внутренняя конкуренция между ним и другим проектом – трубопроводом в сторону Тихого океана; это вполне объяснимо, поскольку в настоящее время Восточная Азия переживает рост, который вскоре приведет к тому, что этот регион станет ведущим экономическим мировым центром. На юге Россия естественным образом пытается ограничить транзит углеводородов через украинскую территорию, что ей частично удалось в 2001 г. после строительства нового нефтепровода в обход Восточной Украины, напрямую связанного с Новороссийском – крупным нефтяным российским портом на Черном море. Однако находящаяся на территории Украины Одесса традиционно является пунктом транзита части российского сырья. Использование морских путей, конечно, позволит обойти страны транзита, но в то же время использование транзитных сетей ставит эти страны в косвенную зависимость от Москвы и может явиться средством сохранения и развития российского влияния в Беларуси и на Украине. Именно исходя из этой перспективы, Россия в конце концов согласилась на строительство нефтепровода Новороссийск – Бургас – Александруполис, который, пройдя через территории Болгарии и Греции, позволит избежать транспортировки через перегруженные турецкие проливы. Эти связи придадут дополнительную значимость нефтепроводу Новороссийск – Тенгиз (на севере Каспия) в пику американо-турецкому нефтепроводу Баку – Тбилиси – Джейхан. Огромное значение имеет тот факт, что последний из названных проектов был поручен компаниям, контролируемым государством, – «Транснефти», «Газпрому» и «Роснефти», частная компания «Лукойл» осталась в стороне – без сомнения, из-за дурных воспоминаний, оставленных «ЮКОСом». Помимо технических аспектов данного проекта в равной мере нужно понимать, что для России его реализация становится геополитическим средством возвращения на Балканы, где предложенный американцами, обосновавшимися в Македонии и Косово после агрессии, предпринятой против Сербии в 1999 г., маршрут Болгария – Македония – Албания может быть отвергнут. Проект газопровода «Южный поток»[175], который должен соединить Россию и Болгарию и позволить России экспортировать газ на Балканы и в Италию, кажется, берет верх над его европейским конкурентом «Набукко», целью которого был экспорт в Европу каспийского газа в обход России.