Черный цвет солнца (СИ) - Зарецкая Рацлава

— А я и не принимаю. Просто делаю одолжение.

Колдун ничего не ответил. Отвернулся от черта и уставился на горизонт.

Ветер с моря усилился. Оглушительно завывая, он грубо трепал волосы Вана и полы его нового, темно-фиолетового плаща. Образ Маши снова встал у него перед глазами. Она сидела перед костром и улыбалась своим друзьям. Внезапно Вану страстно захотелось, чтобы она улыбнулась и ему тоже. Прямо сейчас. Улыбнулась и обняла. Приободрила. Сказала, что все будет хорошо.

Черт, что за мысли?!

Колдун с силой сжал кулаки так, что хрустнули суставы.

— Ты стал таким эмоциональным, — пропел Меф, встав за левым плечом Вана. — Один сплошной сгусток разных чувств. Я прямо отчетливо вижу их на твоем лице.

Острый коготь коснулся скулы колдуна и, едва касаясь кожи, спустился вниз, к подбородку. Ван брезгливо вздрогнул и мотнул головой.

— Не трогай меня!

— Если не тебя, то кого? — промурлыкал черт. — Твою Марфушу? Ее трогать можно?

— Не смей, — прошипел колдун. — Иначе я за себя не ручаюсь. Даже не смотря на то, что ты мой единственный друг.

Он резко повернулся и, не моргая, злобно уставился в красные глаза Мефа. От сильного ветра Вану было трудно дышать, а глаза слезились и болели, но колдун продолжал надменно смотреть на черта.

— Ну и взгляд, — восхитился Меф. — Прожигает насквозь!

Ван ничего не ответил, продолжая пристально глядеть в красные, словно кровь, глаза.

— Я предполагал, что ты можешь немного увлечься этой девчонкой, — сказал Меф, отведя свой взгляд в сторону.

Ван тоже отвернулся и прикрыл уставшие глаза.

— Но чтобы влюбиться в нее…

— Что?! — удивленно воскликнул колдун, открыв глаза и резко повернувшись к Мефу.

— Что слышал, — едко ответил черт. — И даже не смей отрицать, меня ты не проведешь. Я повидал на своем веку сотни и тысячи влюбленных глупцов.

— Я не…

— Глупец? — перебил его ухмыляющийся Меф. — Очень может быть.

Черт подошел к полуразрушенной стене и, привалившись к ней плечом, в задумчивости провел когтями по своим ухмыляющимся губам.

— Видишь ли, — продолжил он. — Когда люди влюбляются, они теряют разум и действуют, как говорится, по велению сердца. На самом же деле, это веления души, ведь сердце — всего лишь орган, который качает кровь. Разве может он чувствовать любовь? Конечно же, нет. Ее чувствует душа.

— Которой у меня нет, — закончил за Мефа колдун.

— А вот тут начинается самое интересное! — с восторгом произнес черт. — Я понятия не имею, откуда проросли твои чувства к этой девчонке, и что произойдет с ними дальше, но я определенно хочу понаблюдать за этим.

— Ничего с ними не произойдет, — огрызнулся Ван. — Я подавлю их.

— Ага! Значит, ты все же признаешь их наличие! — воскликнул Меф, отлепившись от стены. Его красные глаза горели неподдельным интересом.

— Ничего я не признаю! — рявкнул колдун.

Черт мерзко захихикал. Миг — и он снова оказался рядом с Ваном.

— Ты отдал свою душу темным силам, поэтому я знаю все, что происходит с тобой, — зашептал он на ухо колдуну. — Ты ведь уже не хочешь, чтобы она была твоей тенью, ведь так? Одной ее души тебе будет мало. Ты хочешь, чтобы она вся принадлежала тебе. Хочешь всегда быть с ней.

Шепот Мефа проникал в сознание колдуна, заполняя его разум. Каждое его слово эхом отдавалось в голове Вана. И каждое это слово было правдой. Правдой, которой Ван так не хотел признавать.

— В стремлении завоевать чувства девушки и использовать их в своих целях, ты был завоеван ею самой.

Меф отошел от колдуна и довольно оскалился, показав белые острые зубы.

— Браво! — черт медленно и звонко захлопал в ладоши. — Какая ирония!

— З-заткнись! — прошипел Ван. — Замолчи!

Руки колдуна сами потянулись к шее Мефа, но черт ловко увернулся.

— Хочешь меня придушить? — удивился красноглазый. — Ну попробуй. Это будет интересно.

Ван громко ругнулся и метнул в черта темно-фиолетовую молнию. Меф извернулся, и атака не достигла цели, но колдун не сдался. Снова и снова он продолжал метать молнии в черта, а тот ловко от них уворачивался. Все атаки Вана либо улетали в воздух, либо попадали в полуразрушенные стены крепости, окончательно уничтожая их.

От постоянных атак Ван быстро устал. Последние крупицы энергии покинули его ослабленное тело, и колдун рухнул на колени. Над головой послышалось хихиканье.

— Тебе со мной не справиться, — пропел довольный Меф. — Побереги лучше свое тело для девчушки. Не пользуйся силами так часто, а то будешь выглядеть страшнее Кощея, а девушкам такие личности не по вкусу.

Ван хотел огрызнуться, но даже на это у него не хватило сил. Меф был прав — он стал слишком эмоциональным. Любое упоминание о Маше болезненным эхом отдавалось в его опустошенной груди. Каждая встреча с ней пьянила его сознание. Он ловил каждое ее слово, каждый жест, каждый взгляд. Да, он испытывал к ней чувства. Очень сильные чувства, но это была не любовь. Он знал это, потому что, если бы он ее любил, то отступился бы от своего плана и отпустил бы ее.

Но в одном Меф был не до конца прав.

— Кое в чем ты все же ошибся, — хрипло сказал Ван, поднимая к небу лицо, которое стало еще более худым, чем прежде.

— В чем же? — поинтересовался Меф.

В безоблачном небе вдруг показалась маленькая черная точка, которая стремительно приближалась со стороны моря. Ван пригляделся и смог различить в этой точке изящные орлиные черты. Меф тоже поднял голову и посмотрел на парящего в небе орла.

— Может, я уже и не хочу отбирать у нее душу, но от плана своего я не отступлюсь, — уверенно заявил Ван, не отводя взгляда от хищной птицы, которая, достигнув берега, повернула в сторону Горного Чертога. — И никакие чувства не смогут мне помешать.

***

От Кощея Гаяна возвращалась в хорошем расположении духа. После долгих уговоров ей наконец-то удалось заручиться поддержкой великого колдуна всех времен. Тот, кто обманул саму смерть, согласился помочь ей в ее великом деле.

Своя личная армия. Он пообещал ей свою личную армию, если она успешно проведет ритуал и уничтожит барьер. Гаяна так и пылала возбуждением, представляя, как Кощей с помощью некромантии оживит сотни мертвецов и передаст их ей в руки. Тогда неподчиняющиеся ей волколаки сразу же придут в негодность, и от них можно будет избавиться, а потом попросить Кощея, чтобы тот наполнил магией их мертвые тела. Вот тогда-то они точно станут подчиняться только Гаяне и никому более.

Еще одну хорошую новость принесла на своих широких орлиных крыльях Заряна. Ей тоже удалось переманить на сторону ведьмы сильного союзника, которого можно будет натравить на рыжеволосого змея, если, конечно, он еще жив.

Уставшая от путешествия Гаяна тяжело вздохнула и прикрыла глаза. От долгого сидения на лошади ее тело затекло, и ведьма в который раз пожалела, что оказалась неспособной освоить магию быстрого передвижения. Осторожно размяв затекшую шею, Гаяна решила, что ей сейчас жизненно необходимы горячие источники. Великие дела могут немного подождать.

Приятные размышления о предстоящем отдыхе прервались, как только ведьма увидела, что у входа в Горный Чертог ее поджидают трое: хитро улыбающийся Меф, вжавший голову в тело болотник и прячущийся за его спиной леший. Все хорошее настроение вмиг пропало, стоило ведьме увидеть напуганную нечисть.

— Что произошло, пока меня не было? — спрыгнув с коня, холодно поинтересовалась она у Мефа.

Черт коварно ухмыльнулся и скосил красные глаза в сторону нечисти. Гаяна перевела взгляд на сжавшегося болотника.

— Он не выполнил приказ? — спросила она, испепеляюще глядя на покрытого грязью толстяка.

Болотник отчаянно начал булькать, изрыгая из себя тину и ил. Гаяна с омерзением скривила алые губы.

— Вообще-то, он справился, — ответил за него Меф. — Путники не пошли в обход, а решили пересечь Гиблый лес, как ты и задумывала, но…

— Но? — требовательно вскинула брови ведьма.