Время жить. Трилогия (СИ) - Тарнавский Виктор Вадимович

За гребнем все заволокло дымом. Судя по продолжающимся разрывам снарядов, флот еще продолжает борьбу. Две девятки "Молний" роем разъяренных ос вьются над кораблями, окутанными вспышками зениток. Линкор "Акес", весь в огне и дыму, кренясь на правый борт, медленно погружается кормой. У линкора "Шилги" ракетами разворочена вся надстройка, но и носовые, и кормовые башни продолжают выплевывать снаряд за снарядом. Из шести крейсеров один тонет, склонившись набок, и головы людей прыгают на волнах как резиновые мячики. Второй, пораженный несколькими ракетами, горит по всей длине; еще один, тоже раненый и лишившийся хода, все садит и садит по танкам из своих орудий, пока не исчезает окончательно в огненном вихре взорвавшихся погребов.

Три крейсера, не имеющие серьезных повреждений, уходят на юг тридцатиузловым ходом, пытаясь увлечь за собой "Молнии", но их огонь по танкам скорее, беспокоит, чем приносит реальный ущерб, и "Молнии", экономя боеприпасы, не поддаются на уловку.

Авиаматка "Морской Орел", которую почему-то посчитали самым серьезным противником, получила чуть ли не дюжину попаданий и напоминает кратер вулкана, но каким-то чудом держится на воде и даже пятиузловым ходом тащится куда-то по направлению к берегу. Ее единственная пушечка на носу пытается стрелять по танкам, но это уже не серьезно, и "Молнии" тоже не реагируют.

И все же пришельцы отступили. Впервые. Маршал недовольно хмурится. Противник отступивший есть противник, наученный горьким опытом, противник опомнившийся, противник, получивший время на размышление. Противник, в конечном счете более опасный.

Хотя, если он правильно понимает пришельцев, вторую атаку они начнут сейчас же. Не подумав.

Командир отвлекается на несколько минут, принимая рапорт от дежурного офицера о благополучном прибытии транспортного каравана, и снова хмуро смотрит на экран, на котором его потрепанное войско приводит себя в порядок и перегруппировывается. Потеряна треть машин, и хуже всего даже не это, а то, что теперь любая сволочь в штабе может назвать его тактический отход отступлением. Или – коварней и изощреннее – потерей темпа наступления.

Не то, что бы он жаловался на засилье недоброжелателей, но волею судьбы и начальства оказавшись на столь заметном месте, стоит ждать от любимых коллег и не таких пакостей. И хотя велик соблазн приостановиться, подождать, пока только что посланные на подмогу четыре девятки "Молний" перемешают с землей проклятый перешеек – на полной скорости они прибудут на место всего через стандартный час, – имперская военная доктрина признает только молниеносные наступления и стремительные прорывы.

И танки снова идут вперед. На малой скорости. Это максимальный компромисс, на который он может пойти в конфликте между необходимостью и интуицией, подсказывающей ему, что филиты в этом бою еще преподнесут ему немало неприятных сюрпризов.

Кажется, супер-один Пээл тоже начинает понемногу понимать противника.

Старший лейтенант Альдо Моностиу не верит своим глазам. Реактивная установка, конечно, наполовину засыпана щебнем, исцарапана, покрыта пылью и каменной крошкой, но цела. Цела и боеготова! Не теряя зря времени, старший лейтенант бросается сначала руками, по-собачьи, отбрасывать камни. Затем вспоминает, что можно и каской. Ему помогает сержант-наводчик. Остальные солдаты расчета уже скрылись из виду.

Конечно, хорошо, что начальство позаботилось о резервном боезапасе и для "одноразовых" реактивных установок. Но честное слово, оно могло выбрать и более доступное место, чем пещерка чуть ли не у самой воды, в которую надо спускаться по крутой и узкой тропинке. А потом и подниматься. С немалым и взрывоопасным грузом.

– Противник возобновил движение, – докладывает штабной офицер.

Но маршал уже и сам видит, как из дымной тьмы за гребнем начинают один за другим появляться танки. Их много. Меньше, чем было, но все-таки много.

– Шестьдесят два, – бормочет адъютант.

Маршал кивает. Он знает способности своего подчиненного. Значит, шестьдесят два… А сколько…

– Около девяноста, – продолжает адъютант, как всегда, не дожидаясь вопроса. И виновато добавляет, – Я не успел точно подсчитать…

Впрочем, это уже не столь важно. Пришельцы потеряли треть или около этого. Признаться, он рассчитывал на половину. Но сейчас и это не важно. Просто на долю остальных придется больше.

Танки спускаются по гребню медленно и почти торжественно. Зрелище шести десятков могучих боевых машин, наступающих на двухкилометровом фронте, завораживает… до тех пор, пока один из "Охотников" не взлетает на воздух в оглушительном взрыве.

– Всем стоп! – орет командир боевой части дистанционного управления, как всегда, забывая, что его подчиненные находятся на расстоянии вытянутой руки. Но тяжелые машины, разогнавшиеся на спуске, мгновенно не остановить, и прежде, чем кто-то успевает понять, в чем дело, новый взрыв подбрасывает еще один "Охотник".

– Что это? – изумленно-испуганно шепчет один из операторов, и его голос прокатывается по внезапно замолчавшей Главной Рубке, вызывая нервный смешок у начальника штаба.

– Мины! – первым понимает зам по вооружению. – Но какие-то примитивные!

Его можно понять. В Империи минами называются самонаводящиеся устройства, снабженные целеанализаторами и системами опознавания "свой-чужой". Но против таких мин танки худо-бедно защищены. Против мощных фугасов, просто закопанных филитами в землю – нет.

Командир лихорадочно вспоминает нужную главу из книги о старинном оружии. Мины раньше срабатывали… срабатывали… срабатывали, когда на них наступали!

– Супер-три, – приказывает он командиру БЧ дистанционного управления, – Поднимите передовую шестерку на антигравы и пройдитесь змейкой.

Немного ошеломленный супер-три повторяет команду. Вспомогательные антигравитационные двигатели предназначены, согласно инструкциям и уставам, для преодоления препятствий типа рек, пропастей…

– …и минных полей, – облегченно добавляет зам по вооружению, наблюдая, как передовая шестерка, пардон, тройка, безнаказанно утюжит подозрительную местность.

Напряжение в Главной Рубке и в отсеке дистанционного управления заметно спадает. Внутри танков с гудящим шумом раскручиваются роторы антигравов, и машины одна за одной приподымаются в воздух. Всего на метр-полтора, но для форсирования минного поля этого, согласитесь, достаточно.

И шестьдесят танков, сомкнув ряды, снова движутся вперед. На средней скорости. На этот раз интуиция командира не возражает. Просто движение на антигравах требует слишком больших затрат энергии, которую, как и все в этом походе, нужно экономить.

В это время маршал Моностиу и окружающие его офицеры начинают понемногу приходить в себя. Эх, не поверили, не поверили штабы всех уровней немногочисленным очевидцам, на полном серьёзе утверждавшим, что видели чудо невиданное – летающие танки. Не поверили. И совершенно зря не поверили. Пришельцы, они тоже способны на всяческие сюрпризы.

– Стражам – готовность один, – спокойно командует маршал, с усилием отрываясь от перископа. И группа связистов в отведенном для них закутке принимается за работу.

– Второй-одиннадцатый, второй-двенадцатый, сидите и не высовывайтесь. Второй-тринадцатый – один танк слева. Второй-четырнадцатый – один танк справа, один слева. Второй-пятнадцатый – один танк справа, два слева. Второй шестнадцатый – два танка справа, два слева. Второй-семнадцатый – два танка справа, два слева. Второй-восемнадцатый…

Дальше Кен Собеско уже не обращал внимания. Взвалив на плечо тяжеленную рельсу "мухобойки" и привычно сморщившись, когда острый выступ больно придавил ключицу, он, поворачиваясь всем телом, начал помогать Млиско просунуть установку в узкую центральную амбразуру и повернуть ее вправо. Шлемофон, зацепившись обо что-то, сполз с головы, и Собеско удивился, поняв вдруг, что не слышит ожидаемого рева моторов. Звуки, которые издавали, несомненно, приближающиеся танки пришельцев, никак не ассоциировались с механизмами. Скорее, их могли издавать исполинские звери, настигающую добычу, утробно ворча и подвывая и толкая друг друга боками, покрытыми чешуей.