Цена заклятия (Обретение волшебства - 1) - Роберт Стоун

С растущим ощущением ужаса Карн понял, что упавшая статуя сломала ему позвоночник.

Новый удар внезапно потряс комнату, а затем еще два быстро последовали друг за другом. За каждым ударом слышался короткий холодный смешок, когда Хейн с легкостью уворачивался от тяжеловесных снарядов. Затем опять наступила пауза, а за ней почти одновременно обрушилось сразу несколько статуй.

- Ну, хватит, министр, - голос Хейна откуда-то из темноты прозвучал вполне дружелюбно. - У вас кончаются снаряды.

Эта насмешка вызвала очередной каменный взрыв, а затем до ушей Карна донеслось длинное ругательство и какой-то шаркающий звук. Карн почти физически ощущал отчаяние Эстона, упорствовавшего в безнадежной схватке. Старый вор в тоске ударил рукой по холодному полу, но он ничего не мог сделать. Карн подумал, что теперь он вообще никогда ничего не сможет сделать. Его руки задрожали от этой мысли, и он почувствовал, как сердце отчаянно забилось в груди. Он хотел закричать, но даже это у него не получилось. В горле как будто застрял сухой комок. Он стал калекой, навек беспомощным и бесполезным, бесполезным для Эстона, для Брента, для Масии, для Чалдиса. Бесполезным для самого себя.

Минутой позже атлетическая фигура Хейна появилась в тусклом свете фонаря. Убийца нес Эстона на руках, как ребенка. Руки и ноги старика были связаны проволокой. Хейн грубо бросил министра на пол и подошел к Карну. Старый вор содрогнулся, встретившись взглядом с красными глазами убийцы, не знающими жалости. Тот ухмыльнулся, его верхняя губа приподнялась над зубами в каком-то хищном, нечеловеческом оскале. Перед ним был зверь, который убьет их всех, а Карн не мог даже пошевелиться. Все его могучее тело сотряслось от беззвучного рыдания.

Хейн поднял фонарь и поднес его прямо к глазам Карна.

- Не возражаешь, если я возьму его взаймы? - Карн плотно зажмурился и откинул голову. Горячие слезы покатились по его щекам.

- Не плачь, - с ухмылкой произнес Хейн. - Обещаю тебе вернуть его.

Убийца отошел и поставил фонарь рядом с Эстоном. Теперь Карн ясно видел старого министра, который, хоть и был связан, умудрился выпрямиться и смотрел в лицо Хейна с таким достоинством, что Карн мог только пожелать себе держаться так же. Хорошо бы он сумел последовать примеру старика и умереть достойно. Но всепоглощающее чувство безысходности захлестнуло его, и он не смог сдержать дрожь.

- Я бы хотел задать вам один вопрос, - спокойно сказал Эстон убийце.

Хейн только улыбнулся, засунув руку в мешочек, привязанный к поясу.

- Почему вы это делаете? - спросил Эстон. - Вам что, не по вкусу этот мир?

- Мир мне абсолютно подходит, - ответил Хейн с необычной для него серьезностью. Он спокойно встретил взгляд министра и продолжил: - Мне нравится моя работа, и вознаграждение за нее тоже вполне устраивает.

Эстон нахмурился, его подозрения подтвердились.

- Значит, вы просто наемник. А ваш работодатель сообщил вам, что именно он собирается сделать с той информацией, которую вы для него собираете?

Хейн улыбнулся.

- Я не позволю относиться к себе, как к пешке, старик. Да, мне об этом известно, и, откровенно говоря, мне наплевать с высокого дерева на последствия. Пусть весь Чалдис зальется горючими слезами, зато мне заплатят. - Он вытащил из своего мешочка темный драгоценный камень в форме груши, размером не больше яйца малиновки. - И кстати о страдании, скоро ты запоешь другую песню.

Хейн подержал камень перед лицом Эстона, перекатывая его между большим и указательным пальцем.

- Вы знаете, кто я? - спросил старик. Карну понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что старик задал вовсе не риторический вопрос.

- Какой-то политик, как и все другие, - пожал плечами Хейн.

Глаза Эстона сузились, он покачал головой.

- Не просто политик. Я был главой министерства разведки. Мне известны все методы пыток, которые можно применить к человеку. Я владею всеми способами сопротивления им. Так что, на вашем месте, я бы пока не рассчитывал на оплату. Вы можете убить меня, но не надейтесь получить удовольствие, услышав хоть одно слово, сорвавшееся с моих губ.

- Я предупрежден об этом, - ровным голосом ответил Хейн. - Так что я посоветовался с моим фармацевтом.

Произнеся это, он поднял шприц, который держал в левой руке.

- Да, к сожалению, - добавил убийца, прошел через всю комнату и сильно ударил Карна ногой по голове, - я не могу позволить себе роскошь иметь зрителей.

В залах Атахр Вин не наблюдалось такого оживленного движения добрые несколько столетий. И уж подавно за всю историю существования древней расы темные стены их подземного жилища не становились свидетелями столь фантасмагорического зрелища, какое предстало глазам Брента Каррельяна. В задней части комнаты, заваленной обломками погребальных статуй крайн, в тусклом, неверном свете чадящего фонаря, Брент увидел абсолютно лысого человека, прижимавшего драгоценный камень к виску глубокого старика. А за ними, наполовину скрытое во мраке, лежало безжизненное тело Карна, голову старого вора окружал кровавый ореол. Это зрелище подействовало на Брента, словно удар кулаком в живот, и он ощутил мгновенный приступ тошноты. Все мысли разом вылетели из его головы, дальше он действовал чисто автоматически, не потеряв зря ни единой секунды. Теперь на пороге усыпальницы крайн стоял не респектабельный Брент Каррельян, а самолюбивый, но упорный юнец, которым он был двадцать лет назад, когда его взял под свое крыло, сам удивленный до крайности, Карн. В могильной тишине обиталища исчезнувшей расы Галатин Хазард скользнул в тень, кровь в его висках стучала, как барабан.

- А теперь, старик, - ухмыльнулся Хейн, - давай-ка закончим это дельце, чтобы я мог наконец получить свою плату.

Именно в этот момент Хейн уловил какой-то звук за своей спиной и, мгновенно обернувшись, увидел невысокого темноволосого мужчину с занесенным мечом, выпрыгивающего из-за статуи с лицом, перекошенным от ярости. Хейн весьма своевременно откатился назад и увидел сноп искр, который лезвие меча высекло из каменного пола как раз в том месте, где он сидел секунду назад. Убийца удивился тому, как неслышно подкрался этот человек. Не предупреди его в последнюю секунду слух, обостренный веридином, лысый череп уже раскололся бы на две половины.

Хейн ловко перекувырнулся через голову и аккуратно встал на ноги. Он быстро сунул драгоценный камень в карман и нырнул за ближайшую статую. Каррельян уже сделал выпад вперед, лезвие меча со свистом рассекло затхлый воздух. То, что Каррельян был вооружен мечом, ставило Хейна в невыгодное положение, поскольку убийца меча не носил. Однако с кинжалом длиной в фут в правой руке и маленьким ножом, спрятанным в левом рукаве, Хейн чувствовал себя вполне способным справиться с любым, кто рискнет противостоять ему. На самом деле он был даже рад представившемуся случаю. Мадх запретил бессмысленное насилие, и, если не считать стычки Хейна с кучером Кермана Эша, убийца был на какое-то время лишен радости, которую ему доставляло обычное убийство.