Метро 2033: Обмануть судьбу - Анна Калинкина

– Да он и не любит светиться-то особо, – поддакнул Крот.

– А напарник его говорил что-нибудь? – тихонько спросила Искра.

– Нет, молчал все время, от Феди не отходил. Федор ему говорит: «Это ты, я так и знал, что найду тебя. Видишь, я с вами теперь». Мне вообще показалось, это девушка была.

– Конечно, девушка, – кивнула Искра и улыбнулась.

– Я Феде задним числом даже погоняло придумал – Стрелочник, – похвастался Айрон. – Так меня впечатлил этот рассвет на шпалах. Если еще доведется увидеться – расскажу ему.

Им пришлось на несколько дней задержаться на Площади Ильича – у Искры наступило что-то вроде нервного истощения, она еле могла поднять голову от подушки и так несколько дней и пролежала пластом в местном лазарете. Крот носил ей еду и чай, развлекал местными слухами – об огненном вихре, который вдруг возникает в туннеле словно бы из ниоткуда, сжигая все живое на своем пути, и исчезает так же внезапно. О призраке шахидки, которая ходит ночами по станции, заглядывает в лица спящих детей, ищет своего погибшего сына. О том, как в туннеле мерещатся путникам вдруг сладкозвучные женские голоса, заманивают куда-то еще глубже под землю. Об аномалии на Дубровке и о том, как из подмосковного бункера пришел сюда умирающий со своим сыном – и здесь чудесным образом исцелился.

Крот рассказал Медному о встрече с Мясником. И на следующий день тот поведал, что недалеко от Волгоградки, по словам местных, был до Катастрофы какой-то колбасный комбинат. И после Катастрофы оттуда еще долго долетал жуткий запах. Местные туда не ходили – далековато, а вот с Волгоградки кто-нибудь наверняка наведывался, колбаса-то в первые дни еще испортилась, конечно, но там ведь и консервы были. А когда узнали, что там развелись особенно жуткие и агрессивные мутанты, люди знающие стали поговаривать, что это неспроста, что комбинат-то был построен на месте прежних городских скотобоен, оттого и аура такая у этого места тяжелая. Про Мясника здесь никто ничего не слыхал, но рассказу не удивились. Скорее всего, как полагали местные, он не с момента Катастрофы там сидел, а забрел со своей женой уже гораздо позже, возможно, отбился от какой-нибудь банды, а уж на развалинах комбината у него крыша и поехала окончательно.

Через несколько дней Искра, наконец, поднялась с постели и сразу стала говорить о возвращении на Красную линию, хотя Крот просил ее не торопиться. Он, конечно, тяготился вынужденным бездельем, но понимал, что, когда девушка вернется к своим, у него практически не будет возможности повидаться с ней. Конечно, он сможет с чистой совестью отчитаться перед своим руководством – основную задачу он выполнил, рискуя собой, за девушкой проследил и даже доставил ее обратно в большое метро в целости и сохранности, что явно не входило в планы товарища Москвина. Но как только она вновь окажется на Красной Линии, он уже не сумеет ее охранять. На этом его миссия кончается, и если ее снова решат услать куда-нибудь или устранить, он уже не сумеет вмешаться.

Здесь, на Площади Ильича, он чувствовал себя не в своей тарелке. Станция была достаточно ухоженной, чистенькой, здесь преобладали клерки, торгаши и военные. На них с Айроном поглядывали с уважением, но и с опаской, как на пришельцев из другого племени. Представители местной администрации пытались заинтересовать его своими проектами – как он понял, речь шла о разведке пролегавших неподалеку железнодорожных путей, стоящих поблизости поездов. Обещали неплохо заплатить, но Крот вежливо отказался. Айрон тем более не хотел об этом слышать.

– Боюсь, после того, как я с Федей пообщался, мне теперь этот его поезд-призрак тоже начнет являться во сне, – жаловался он. – Так что хватит с меня пока поездов. Да и на рельсы я в последнее время нагляделся досыта.

И вот они сидели в том же баре при гостиничном комплексе на Таганке. Айрону с Искрой предстояло отправиться на Красную линию и доложить о результатах – весьма неутешительных. Мало того, что ничего интересного в итоге так и не нашли – пришлось бросить на произвол судьбы тяжелораненым одного из опытных сталкеров.

– Впрочем, так часто и бывает, девочка, – наставительно говорил Айрон, прихлебывая брагу. – Такая работа – грязная, опасная. Зато ты прошла боевое крещение – теперь на тебя по-другому будут смотреть. Будешь ходить с кем-нибудь в паре сначала, а потом, глядишь, – и сама. Если, конечно, вообще не бросишь это занятие, пока не поздно. Потому что сталкеры редко умирают своей смертью.

– Не брошу, – буркнула Искра. И Крот вдруг вспомнил ее слова там, на Кузьминках: «Чего они так боятся там, наверху? Внизу куда страшнее бывает».

– Гляди веселее, не вешай нос, – сказал Крот.

– Чему радоваться-то, – буркнула девушка. – Ничего не узнали, командира раненого оставили у чужих. И вообще – такую кашу заварили. И все из-за меня – это я во всем виновата, – добавила она, шмыгнув носом.

– А вот этого не надо, – сказал Крот. – Не бери на себя слишком много. Ты хотела, как лучше. Не ты же вынудила их главного в реку кинуться.

– Если бы я о них не рассказала, ничего бы не случилось, – она снова всхлипнула.

– Что толку теперь об этом? Но ты зря так убиваешься. Молодежь-то осталась в живых.

– Они теперь тоже погибнут.

– Если погибнут – значит, ни на что большее не способны. Значит, не сумел их этот Юра научить выживать, провалилась его затея. Но выбор-то у них остается – вернуться к людям, либо разбрестись поодиночке, либо продолжать выживать вместе. И если они чего-то стоят, то не пропадут и сумеют за себя постоять.

Искра задумалась – видно было, что с души у нее камень свалился. Крот вздохнул облегченно. Он сам не знал, почему так дорога ему эта девушка, – сначала он воспринимал ее как последний мостик, связывавший его с прошлым, с детством, потом начал уважать ее за характер. Или просто он сам себя обманывает и всему причиной ее рыжие волосы и теплые карие глаза?

– А тебе обязательно возвращаться на Красную линию? – спросил он, уже в который раз. – Может, останешься со мной? Думаю, я сумею помочь с устройством, с документами. И если так хочешь ходить наверх, можешь составить мне компанию. Опыт совместных вылазок уже есть, в конце концов.

Искра покачала головой:

– Прости меня, ты со мной столько возишься, а я веду себя как неблагодарная дура. Но пока не могу. У меня еще остались кое-какие дела там. А потом видно будет.

«Долги остались неоплаченные, – мрачно подумал Крот. – Корбут, Берзин, Сашка Косой. Все тебя тянет, девочка, в очередное пекло – а я тебя и остановить не могу».

– Может, моя помощь нужна? – предложил он, понимая – пустая затея. В самом деле, чем тут поможешь? Лучшей помощью было бы отговорить ее от планов мести, но как?

– Нет, я должна сама, – тряхнула она головой.

– Ладно, тогда, если тебе плохо будет, найди меня, – сказал Крот без особой надежды, понимая, что это только слова. Она уходила, и с этим он ничего не мог поделать. Знала, что дома ее ничего хорошего не ждет, – но и с ним не хотела остаться. «Почему она возвращается? Ее мать там сгубили, и сама пропадет». И все же он ухватился за эту идею.

– Когда я тебе буду нужен, записку можешь передать вон хоть через него, – Медный согласно кивнул. – Через любого сталкера можешь передать – меня найдут.

Искра кивнула, на глаза ее навернулись слезы.

– Я пригляжу за ней, – сказал Медный. – Из девчонки может выйти толк. И не надо смотреть на меня так зверски – она не в моем вкусе. Я люблю женщин постарше. А вообще, там, где женщины, тут же начинаются какие-то тайны, дрязги, черт знает что. Без них, пожалуй, спокойнее.

Крот проводил их до блокпоста. Долго смотрел, как Искра уходит от него. Обернется в последний раз или нет? Не обернулась.

«Вот и все, – подумал он, – впереди опять серые сталкерские будни». А ведь Искра отчасти права, похоже – возможно, все случилось как раз из-за нее. Может, и не было ничего интересного на Кузьминках, скорее всего, был просто слух, который распустило красное руководство, чтобы отвлечь внимание от главной задачи экспедиции – сбагрить девчонку туда, откуда непросто выбраться. Выбрали сталкеров, каких не жалко, – старого служаку Следопыта и пьяницу Медного, который давно уже колол глаза руководству. Причем Медного явно использовали втемную, он даже не знал до последнего момента, что один из членов группы – девушка.

Кто мог предвидеть, что там, на Кузьминках, они раскопают старые местные тайны и вмешаются не в свое дело, что Следопыт будет ранен и миссия его окончится провалом? Может, и впрямь судьба отомстила ему за попытку вмешаться в чужую жизнь? Сколько же трагедий произошло из-за того, что красному генсеку вздумалось устранить девчонку. Хорошо, что он не озвучил эти мысли Искре, – тогда бы ей до конца дней не знать покоя. Хотя по большому счету винить во всем нужно товарища Москвина – а у него наверняка хватает и более тяжелых грехов на совести.