Страшила - Майкл Коннелли

Я решил прояснить эту проблему как можно быстрее, поэтому поднялся с места и направился в редакторский сектор. Крамер действительно сидел за своим письменным столом и что-то быстро печатал на компьютере. Возможно, электронное послание будущей жертве сокращения. Хотя дверь в его офис была открыта, я тем не менее постучал костяшками пальцев в стеклянную стену.

Крамер оторвал глаза от монитора и жестом предложил мне войти.

— Присаживайся, Джек. Ну-с, как у нас сегодня утром обстоят дела?

Я взял один из двух находившихся в офисе стульев и уселся напротив Крамера.

— Не знаю, как у вас, но у меня, учитывая известные вам обстоятельства, все более-менее нормально.

Крамер с глубокомысленным видом кивнул:

— Да, с тех пор как ты десять дней назад сидел на этом стуле, произошли удивительные вещи.

Если разобраться, десять дней назад, когда он объявил мне об увольнении, я сидел на другом стуле, но сейчас вряд ли стоило напоминать ему об этом. Итак, я хранил молчание в ожидании, что он скажет мне — или «нам», уж коли ему втемяшилось в голову обращаться сразу к нам обоим.

— У меня хорошие известия для тебя, — наконец сказал он и, ухмыльнувшись, взял некий отпечатанный на плотной бумаге документ, лежавший с краю, и передвинул его в центр стола ближе ко мне. Интересно, что при этом он старался на меня не смотреть и исследовал взглядом в основном крышку стола и лицевую часть документа.

— Мы тут подумали и решили, что история «Труп в багажнике» обязательно будет иметь продолжение. Не знаю, скоро ли правоохранительные органы поймают этого парня, но мы в любом случае собираемся уделять ей внимание и освещать связанные с ней события еще некоторое время. А в этой связи нам нужен ты, Джек. Короче, вопрос ставится так: ты готов и дальше копать это дело?

Я одарил его холодным взглядом.

— Вы хотите сказать, что мое увольнение отменяется?

Крамер продолжал гнуть свое, как если бы не слышал моего вопроса. Со стороны можно было подумать, что мне вообще не полагалось в данный момент что-либо говорить.

— Мы хотим предложить тебе шестимесячный контракт на разработку этого дела, который вступит в силу с момента подписания, — сказал он.

— Стало быть, смысл вашего заявления в том, что мое увольнение откладывается на шесть месяцев?

Крамер щелчком переправил мне документ с поверхности стола, чтобы я мог прочитать его.

— Это стандартная форма продления срока найма, которую мы собираемся в ближайшее время активно вводить в употребление.

— Я работал не по контракту. Как он может быть продлен, если я работал в штате на постоянной основе?

— В данном случае эту форму решено назвать именно так, поскольку ты после увольнения из постоянного штата работаешь на временной основе, то есть фактически по контракту, а стало быть, данный документ есть не что иное, как его продление. Наши юристы продумали этот вопрос, Джек, так что с точки зрения закона здесь нет противоречий.

Я не хотел вести с ним дискуссию по поводу неуместности термина «продление контракта» в моем случае, поскольку торопливо читал первую страницу, стараясь побыстрее ознакомиться с документом, который казался мне весьма гладким, пока я не наткнулся на находившиеся внизу своеобразные подводные камни.

— Согласно этому документу я должен получить тридцать тысяч долларов за шесть месяцев работы, — сказал я.

— Да, это стандартная такса, которую мы установили для контрактников.

Я быстро произвел в уме необходимые подсчеты.

— Что примерно на восемнадцать тысяч долларов меньше, чем я получаю за шесть месяцев сейчас. Таким образом, вы предлагаете мне значительно меньшую сумму за написание первоклассного материала для первой страницы. Позвольте, кроме того, высказать предположение… — Тут я стал просматривать последние абзацы, продолжая при этом говорить: — …что здесь не упоминаются ни медицинское страхование, ни стоматологическое обслуживание за счет газеты, а также нет ни слова о пенсионных отчислениях. Это правда?

Я так и не смог найти эти пункты в тексте, из чего заключил, что моя догадка оказалась верной и они попросту не входят в контракт.

— Послушай, Джек, — произнес Крамер увещевающим голосом, — я могу обсудить с тобой некоторые аспекты финансовой стороны этого документа, но в принципе в отношении сотрудников мы собираемся придерживаться впредь контрактного метода, так что ты в своем роде обогнал время и заглянул в будущее.

Я положил контракт на стол и посмотрел на Крамера.

— Посмотрим, понравится ли это вам, когда упомянутая программа коснется редакторов.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил он.

— А вы что думаете, управляющая корпорация ограничится только рядовыми сотрудниками — репортерами, заместителями редакторов и копировщиками? Полагаете, что если будете проталкивать эту систему в жизнь, то она вас помилует?

— По-моему, Джек, сейчас на повестке дня не мое положение, а…

— Это меня мало занимает. Потому что я подписывать этот контракт не буду. Уж лучше стану безработным и рискну предложить свои услуги на свободном рынке. Но я точно знаю, что когда-нибудь руководство предложит подписать вам подобный контракт и вы сразу начнете задаваться вопросом, кто будет платить за медицинское и стоматологическое обслуживание, образование ваших детей и прочее в том же роде. Надеюсь, впрочем, вас все устроит, поскольку вы всегда устремлены в будущее и считаете себя двигателем прогресса.

— У меня и детей-то никаких нет, Джек, — сказал Крамер. — Между тем ты пытаешься запугивать меня…

— Да не пытаюсь я вас запугивать, и вообще дело не в этом… Суть проблемы заключается в том… — Я замолчал и некоторое время смотрел на заместителя главного редактора. — Ладно, проехали. Будем считать, что этого разговора не было.

С этими словами я поднялся со стула, вышел из офиса и направился к себе в ячейку. По пути бросил взгляд на часы и сразу же извлек из кармана свой сотовый, чтобы посмотреть, не пропустил ли какое-нибудь важное сообщение. Но ни сообщений, ни звонков на мой сотовый не поступало. Рейчел продолжала хранить молчание, хотя в Вашингтоне время приближалось уже к часу дня.

Вернувшись в ячейку, я проверил электронную почту компьютера и записывающее устройство своего стационарного телефона, но новых сообщений не оказалось и там.

До сих пор я не пытался звонить Рейчел или как-то иначе выяснить ее положение, но мне требовалось узнать, что с ней происходит. Поэтому я позвонил ей на мобильник и оставил устное сообщение — просил позвонить мне, как только она сможет. На тот случай если она выключила телефон или забыла включить его после слушаний, что, в общем, было маловероятно, я позвонил в отель «Монако» и попросил соединить с ее номером, но мне сказали, что утром она выписалась.

Как только я отключил свой сотовый, зазвонил телефон, стоявший у меня на столе. Звонил Лэрри Бернард, занимавший ячейку через две от моей.

— Что хотел от тебя Крамер? Предложил остаться на работе?

— Да.

— Правда? Ты не шутишь?

— Но на условиях снижения оплаты. Я сказал ему, чтобы проваливал.

— Разве так можно? Они ведь держат тебя за яйца! Куда, спрашивается, ты отсюда пойдешь?

— В любом случае я не стану работать по контракту, согласно которому мне станут меньше платить и лишат всех социальных благ. Так я ему и сказал. Но как бы то ни было, я еще на работе и мне нужно идти. А ты чем занимаешься? Производишь сверку деталей и наводишь справки относительно сегодняшней статьи?

— Именно так. Навожу справки.

— Ну и как — узнал что-нибудь новое?

— В полиции мне пока ничего не сказали. Но в любом случае время еще раннее. Кстати, видел тебя вчера по телевизору на шоу Си-эн-эн. Ты, как всегда, отличился, ничего не скажешь. Но если мне не изменяет память, на этом шоу должен был выступать Уинслоу. Я потому телик и включил, чтобы на него посмотреть. Ведь интервью с ним обещали еще с пятницы, а потом почему-то исключили из программы.

— Он пришел в студию, но сотрудники компании решили в эфир его не выпускать.

— Это почему же?

— Из-за его привычки вставлять через слово свои любимые выражения «мать вашу так» и «гребаный».

— Точно. Он злоупотребляет ими. Я еще в пятницу, когда разговаривал с ним, заметил это.

— Ну, это трудно не заметить… Извини, мне пора идти. Я тебе позже перезвоню.

— Понял. А куда ты собрался?

— На охоту.

— Куда?

Я повесил трубку на этом вопросе, закрыл свой лэптоп, собрал разбросанные по столу файлы и, засунув все это в нейлоновую дорожную сумку, двинулся через зал к лестнице. Возможно, в прежние годы новостной зал и впрямь был лучшим в мире местом для работы — но только не сейчас. Люди вроде нашего вешателя и стоявших за ним представителей управляющей корпорации приложили максимум усилий к тому, чтобы уважающий себя журналист начал испытывать здесь чувство дискомфорта и клаустрофобии. Лично мне срочно требовалось куда-нибудь отсюда убраться. Интересно, что при этом у меня не имелось ни дома, ни офиса, где я мог бы уединиться. Зато у меня была машина, а машина в Лос-Анджелесе — это все.