Атомная крепость (Художник. И.Ефимов) - Иван Цацулин

— Это значит лишь одно, что и мы с вами и пограничники еще не разгадали какого-то нового хода врага, только и всего, — резко сказал генерал. — Посудите сами, товарищ полковник… Иностранная подводная лодка появляется вблизи нашего побережья и связывается по радио со своим агентом в нашем тылу… Командир подлодки понимал, конечно, что мы сейчас же запеленгуем его, и потому немедленно отправился в какое-то другое место. Куда именно он направился, мы не знаем… Чего мы должны ожидать: либо подводная лодка должна ночью в море взять на борт своего агента, и, по-видимому, не рядового, либо она договорилась с агентом о приеме нового лазутчика. Так?

Соколов внимательно посмотрел в лицо генерала.

— Наши пограничники приняли меры к усилению охраны морской границы, — осторожно сказал он.

— Меня интересует, что думаете вы? — перебил Соколова генерал.

— Пока не расшифрована беседа по радио, я исхожу, естественно, лишь из предположений, — сказал полковник.

— И что вы предполагаете?

— Я полагаю, что на этот раз враг перехитрил наших пограничников, — твердо сказал Соколов.

— Какие основания так думать?

По выражению лица генерала Соколов понимал: генерал тоже пришел к такому же выводу и теперь лишь проверяет себя. Но Соколову пока в этом деле было не все ясно.

— Командир подводной лодки знал, — сказал он, что, вступив в разговор по радио, он обнаружил себя, что наша погранохрана будет теперь усиленно разыскивать его в море и что ночью ни одна лодка не сумеет отойти от берега незамеченной. Стало быть, он и не мог рассчитывать на благополучное проведение подобной операции.

— Гм… — генерал вышел из-за стола и заходил по кабинету. — Теоретически вы, конечно, правы.

— Могло быть и так, что лодка приблизилась к нашему побережью лишь для того, чтобы получить те сведения, которые ей, возможно, и были переданы, — продолжал Соколов.

Генерал снова перебил его:

— Я этого не думаю. С таким заданием гонять подлодку они вряд ли стали бы. Для этого имеются иные возможности.

— Совершенно верно, — продолжал полковник Соколов, — следовательно, остается последнее — с подводной лодки должен быть направлен к нам новый агент.

— Я тоже так думаю, — согласился генерал Тарханов.

— Но им теперь трудновато будет это сделать, — заметил Соколов. — С наступлением ночи и море, и все побережье будут взяты под наблюдение.

Генерал вплотную подошел к Соколову и с сочувствием посмотрел ему в глаза.

— Вы устали, Иван Иванович… — произнес он мягко. И последний понял, что в своих выводах он допустил какую-то ошибку.

— Устал… — сознался он. — Но я не вижу пока, товарищ генерал, в чем мной допущена ошибка.

— В выводах, в выводах, Иван Иванович, — продолжал Тарханов мягко и настойчиво. — Вот давайте-ка разберемся по порядку… Итак, мы с вами оба согласны, что единственной целью появления иностранной подводной лодки у нашего берега является заброска в наш тыл агента, и, по-видимому, не рядового агента.

— Так, — согласился Соколов.

— Будем рассуждать дальше. Переправить к нам своего агента тут же после разговора по радио командир подлодки не мог — это ясно, тем более, что он наверняка спешил удрать из того района, откуда велся разговор. Дальше, командир лодки и пославшие его отлично понимали, что в последующие ночи осуществить высадку на наш берег своего агента они не смогут. Это тоже ясно.

Соколов сделал нетерпеливое движение:

— Стало быть…

— Стало быть, остается день, — сказал генерал. — И вся операция была заранее рассчитана на проведение ее не ночью, а именно днем.

— Вы совершенно правы, товарищ генерал, — согласился Соколов. — Совершенно правы, — повторил он. — Разрешите мне продолжить.

— Пожалуйста. — Генерал прошел к своему месту за столом.

— Организаторы этой операции там, за кордоном, не могли не учитывать того, что наблюдение за побережьем мы установим не только в ночное время, но и в дневное. Следовательно, они должны были постараться осуществить заброску своего агента к нам не теряя времени, — сказал полковник.

— Когда? — спросил Тарханов настойчиво. И Соколов опять понял, что у генерала уже есть ответ и на этот вопрос.

— Конечно, сегодня, — сказал он.

— Я полагаю, что вы правы: именно сегодня днем, — согласился генерал. — Итак, Иван Иванович, как видите, мы с вами не так уж беспомощны… Я ничуть не сомневаюсь, что это Харвуд послал к нам своего очередного агента… Зачем он его послал, об этом мы с вами обязаны основательно подумать, чтобы методом исключения постараться предугадать, где именно мы должны ожидать появления этого субъекта. Надо подумать, не послан ли он возглавить проведение какой-то операции, с которой у них не получается… Не послан ли он, так сказать, в порядке укрепления…

— Слушаюсь, товарищ генерал. Я сегодня же просмотрю все имеющиеся у нас в производстве дела, — сказал Соколов.

— И доложите мне ваши соображения ровно в 23.00, — приказал генерал.

— Слушаюсь!

— Но мы несколько отошли от нашего разговора о действиях командира подводной лодки, — продолжал генерал. — Как они могут незаметно высадить его с подлодки? Вероятнее всего — через торпедный аппарат, это не ново. Для нас важнее другое — где же следует ожидать высадки вражеского агента днем?

Но теперь полковнику Соколову уже было ясно.

— Конечно, в оживленном месте, — ответил он. — Иными словами, по соседству с каким-нибудь пляжем.

— Правильно, — заметил Тарханов.

— И не с небольшим пляжем санатория, где отдыхающие знают друг друга, — продолжал развивать свою мысль полковник, — а у городского пляжа, где собирается много людей, друг друга не знающих. На Черноморском побережье Кавказа такие пляжи наперечет…

— К тому же надо иметь в виду, что место высадки лазутчика вряд ли должно находиться уж очень далеко от того, где была запеленгована подводная лодка, — заметил генерал.

— Совершенно правильно. Таким образом, количество мест, где с наибольшей вероятностью можно ожидать высадки агента, сокращается, — заключил Соколов.

Он взял листок бумаги, быстро написал на нем несколько названий и протянул генералу.

— В Сухуми, Черноморске… — прочел Тарханов. — Да, думаю, что скорее всего он направился куда-то в эти места. Ну-с, теперь о часах, в которые сей посланец Харвуда сочтет наиболее безопасным для себя появиться на пляже. Вспоминая свои поездки на юг, я, знаете, думаю что наиболее удобными часами будут те, когда в море больше всего купающихся.

— То есть примерно часов с одиннадцати утра до двух дня, когда обычно люди идут обедать, — уточнил Соколов. — И затем часов с пяти до семи вечера.