Воины преисподней - Олег Авраменко

Чудеса, да и только!

Чудеса… колдовство…

Объяснить изменения самочувствия можно было двояко: либо дело в самом лагере, либо в ухудшении состояния Карсидара повинен старый ратник, читающий малопонятные заклинания. И пока что подозрение со старика не снималось, наоборот, учитывая слова тестя: «Пропащий это человек, лучше держаться от него подальше», — Вячка следовало проверить прежде всего.

Пока же Карсидар не сомневался в одном: ему становилось хуже всякий раз, как он оказывался в лагере; ему становилось лучше за пределами лагеря; среди русичей было два «колдуна» — сам Карсидар да Вячко… Но если этот последний и в самом деле зловредный колдун, почему Карсидар прежде не чувствовал его тайную силу?..

— Ты звал меня, воевода?

Старый ратник стоял перед ним, озарённый пламенем костра. Тут же вернувшийся из лагеря воин складывал вещи Карсидара.

— Посмотри рану, — коротко приказал Карсидар, подвинул левую ногу к огню так, чтобы она была хорошо видна и одновременно постарался сосредоточиться на пришедшем. Вячко опустился на корточки, стащил с больной ноги сапог, размотал повязку. Ощупав рану, поднял на Карсидара повеселевшие глаза, погладил выпуклое лысое темя и самодовольно изрёк:

— Вот видишь, заклинание — дело верное! Уж если я постараюсь, то непременно всё будет, как надо. Тебе, я вижу, лучше?

— Лучше, — подтвердил Карсидар.

Но что-то в его взгляде насторожило Вячко. Старый ратник выпрямился и спросил:

— Аль случилось чего, воевода? Почто ты на меня так зыркаешь?

— Это пустяки, не обращай внимания, — Карсидар отвёл глаза.

Итак, Вячко здесь ни при чём. Пусть Карсидар не может ясно читать чужие мысли, зато, судя по всему, уже способен хотя бы угадывать настроение и намерения людей. От старого «колдуна» не исходило никакой опасности, это уже было очевидно. Кстати, пока Карсидар сидел здесь, на берегу Дона ниже лагеря, его ни разу не посетила мысль о возможной татарской засаде или возвращении злокозненного колдуна-разведчика… если такой вообще имелся и бежал отсюда, едва вернулись унесённые на плотах русичи.

А вот при мысли о возможном возвращении в лагерь Карсидара охватывала лёгкая паника. И раз так, дело всё же в лагере, то есть в выбранном для него месте. Но что там такого особенного? Ничем не примечательный кусочек берега, на который высадилась часть русского войска. Ну, схватились они утром с татарами, так их теперь и след простыл. Да и что это за схватка была? Так, перестрелка из луков, короткое преследование, три обрубленных паромных каната, вот и всё. Проклятые ордынцы исчезли, убитых отволокли подальше, а…

Вот в этот самый миг Карсидара и озарила внезапная догадка. О боги, о Господи Иисусе… как же он не додумался прежде?! Надо было просто вспомнить, с чего всё началось!!!

— Воевода… Эй, воевода!

Карсидар поднял совершенно безумные глаза на Вячка, который тормошил его за плечо, посмотрел на остальных и прохрипел:

— А ну-ка… сбегайте в лагерь и принесите мне несколько татарских стрел… Живо!

— Да на что они тебе сдались, стрелы эти? — искренне изумились воины. — А ежели тебе стрела нужна, так у нас есть…

— Нет, мне нужны татарские стрелы, а не ваши, — уже спокойнее подтвердил Карсидар. — Их там полным-полно. На берегу поищите, просто на земле.

— Так ведь ночь уже, может, утром…

— Сейчас! — в голосе Карсидара были и боль, и угроза.

Один из ратников мигом бросился исполнять его распоряжение.

— Да объяснил бы ты, в чём дело, — неуверенно попросил Вячко.

— Мог бы и сам догадаться, — сказал Карсидар и добавил насмешливо:

— А ещё колдун…

Старый ратник обиженно вскинул голову и воскликнул, сверкая серыми в жёлтую крапинку глазами:

— Я не колдун, я обыкновенный знахарь!

— А, не всё ли равно, — махнул рукой Карсидар, отвернулся и в ожидании ушедшего воина стал вглядываться в темноту.

Вячко хотел вновь наложить ему повязку, но Карсидар обронил:

— Погоди, успеешь, — и замолчал, прислушиваясь, не возвращается ли посланный в лагерь воин.

Похоже, на этот раз он угадал верно. Татары не знали точно, останется ли воевода на правом берегу или в числе первых высадится на левый, поэтому ударили сразу с двух сторон. Но раз они не знали точно, где находится Карсидар, то должны были действовать наугад. И стрелять наугад…

Господи, до чего всё просто! Раз у татарского посла был кожаный амулет, то есть предмет, в котором, как он думал, сосредоточено колдовство, почему бы дикарям не «заколдовать» и другие вещи! Например, оружие. И сам колдун в этом случае не должен принимать непосредственного участия в схватке. Он запросто мог оставаться далеко-далеко, за сотню, за тысячу лаутов отсюда, потому что влиял на Карсидара не он сам, а заколдованные им стрелы…

— Вот.

Вынырнувший из мрака воин бросил на колени Карсидару полдюжины стрел. Тот вздрогнул не то от неожиданности, не то от непонятного испуга, схватил первую попавшуюся стрелу и принялся внимательно осматривать её от наконечника до оперения, поворачивая из стороны в сторону, то поднося поближе к огню, то удаляя в тень. Внезапно на древке на расстоянии примерно ладони от наконечника сверкнул зловещий алый огонёк. Карсидар вновь вздрогнул, подался вперёд, прищурился и присмотрелся повнимательнее. Затем приказал остальным:

— Глядите сюда, — и сломал стрелу в этом месте.

На подол рубахи упал продолговатый красный камешек, не превышающий в длину фаланги мизинца, а в поперечнике — половины толщины древка. Был он хорошо отшлифован и очень тщательно огранён. Все отшатнулись.

— Че… чего это? — пробормотал один из воинов.

Зато Вячко не растерялся, мигом подхватил камешек и принялся пристально изучать его, как до этого Карсидар изучал стрелу.

— Только смотри, поосторожней с ним, — предупредил Карсидар, принимаясь в то же время за изучение другой стрелы.

— Не маленький, — огрызнулся старый ратник, рассматривая камешек на свет и нервно поглаживая темя. — Точно кровь, — сказал он наконец, дивясь ослепительному сверканию камешка при малейшем движении руки.

На ум Карсидару пришла ещё одна мысль, но стремясь быть последовательным, он для начала разломал остальные пять стрел и в трёх из них обнаружил точно такие же камешки. И вообще, именно на берегу Дона, а не в лагере, находил Карсидар приемлемые ответы на волновавшие его вопросы, тогда как в лагере ни о чём думать попросту не хотелось. Ишь, до чего хитра татарва!

— То горячий, как уголёк, то прямо ледяной какой-то, — добавил Вячко, возвращая Карсидару находку.