Накануне и в дни испытаний - Владимир Новиков

Боевое крещение авиапулеметы Шпитального - Комарицкого получили в небе Испании и оправдали себя. Они применялись во время войны в Китае и в советско-финляндской войне. С ними, имея уже крупнокалиберные пулеметы и пушечное вооружение, советская авиация вступила в Великую Отечественную войну. "Когда наши доблестные войска, взявшие штурмом Берлин, ворвались в канцелярию третьего рейха, - писал после войны Б. Г. Шпитальный, - то среди многочисленных трофеев, захваченных в канцелярии, оказался на первый взгляд необычного вида образец оружия, тщательно накрытый стеклянным колпаком, и бумаги с личной подписью Гитлера. Прибывшие для осмотра этого образца специалисты с удивлением обнаружили под стеклом тульский авиапулемет ШКАС 7,62-мм и находившийся при нем личный приказ Гитлера, гласивший о том, что тульский пулемет будет находиться в канцелярии до тех пор, пока немецкие специалисты не создадут такой же пулемет для фашистской авиации. Этого, как известно, гитлеровцам так и не удалось сделать".

К слову сказать, ШКАС не был самым скорострельным пулеметом из тех, что создали наши конструкторы. И. В. Савин и А. К. Норов представили до войны авиационный пулемет с темпом стрельбы около 3000 выстрелов в минуту. Такую скорострельность развивал и УльтраШКАС, созданный на базе ШКАСа Шпитальным и Комарицким. Оба пулемета применяли в боях с белофиннами на Карельском перешейке. А пулемет, сконструированный В. И. Силиным, М. Е. Березиным и П. К. Морозенко, имел еще более невероятную скорострельность - 6000 выстрелов в минуту. К сожалению, этот авиационный пулемет недооценили и работу над ним прекратили. Принципом действия его воспользовались немцы, создавшие в середине войны модель автоматической револьверной пушки 20-мм калибра, а к концу войны - и опытные ее образцы. Этим же путем пошли после войны американские специалисты, получившие в середине 50-х годов один из видов скорострельного авиационного вооружения.

Исключительно высокие достоинства системы ШКАС позволили создать на ее основе еще до войны и крупнокалиберный 12,7-мм авиационный пулемет. Сделали это конструкторы оружия Тулы, где в это время в КБ работал малоизвестный молодой инженер Семен Владимирович Владимиров. Он взялся за это дело и завершил его. Пулемет системы ШВАК (Шпитального Владимирова авиационный крупнокалиберный) стал мощным оружием в борьбе с авиацией противника. Однако С. В. Владимиров на этом не остановился. Свой крупнокалиберный пулемет он превратил в 20-миллиметровую авиационную пушку. Эту пушку испытывал на поликарповских истребителях В. П. Чкалов, который дал ей высокую оценку.

Пушка, созданная С. В. Владимировым, получила также наименование ШВАК, так как в ней были заложены принципы действия, разработанные Б. Г. Шпитальным. 20-мм авиационная пушка ШВАК, намного превосходившая по тактико-техническим характеристикам лучшие зарубежные образцы, применялась уже в боях на реке Халхин-Гол в 1939 году. А в начале Великой Отечественной войны ею вооружали даже легкие танки. Несколько сот таких танков участвовало в боях под Москвой в декабре 1941 года. Масса снаряда этой пушки была в 10 раз больше, чем пули, а ее скорострельность - более чем вдвое превышала скорострельность пехотных пулеметов. Пушка ШВАК стала самой массовой конструкцией авиационного вооружения в годы Великой Отечественной войны.

Однако ШВАК оказался слабоват при поражении бронированных наземных целей, когда эту пушку поставили на штурмовик. Тогда в 1940 году тульские конструкторы А. А. Волков и С. А. Ярцев предложили 23-мм авиационную пушку, получившую их имя - ВЯ (Волков - Ярцев). Эта система также надежно поражала броню легких танков и бронемашин и стала основным оружием советских штурмовиков Ил-2. За рубежом пушек такого калибра в то время еще не было. ВЯ-23, производившаяся сразу на нескольких заводах, была наряду со ШВАКом одним из самых массовых видов авиационного пушечного вооружения.

Таким образом, с точки зрения систем авиационного оружия советская авиация вступила в войну вполне оснащенной. Наше превосходство здесь над противником сохранялось до конца войны и являлось одним из важных факторов завоевания господства в воздухе.

Став заместителем наркома вооружения, я по долгу службы встречался со всеми конструкторами, занимавшимися вооружением для авиации. И первым, кого я увидел в своем кабинете, был Борис Гаврилович Шпитальный. Знакомство с ним произошло довольно своеобразно. Как-то в июле 1941 года, когда я проводил совещание с представителями заводов, вошел секретарь и доложил, что в приемной находится конструктор Б. Г. Шпитальный и просит его принять.

- Попросите подождать минуты две-три, - сказал я, - сейчас закончу с товарищами и приглашу его.

Не прошло и двух минут, как я, завершив разговор, вышел в приемную. Секретарь недоуменно пожал плечами:

- Шпитальный уже уехал.

- А зачем приезжал?

- Не знаю.

- Ничего не сказал?

- Ничего. Когда я попросил его обождать, он встал и ушел.

Не придав совершенно значения этому факту (подумал только, что, значит, я был Б. Г. Шпитальному не очень нужен), я вскоре был обескуражен звонком из приемной Сталина. Со мной говорил Поскребышев. Вот что я услышал:

- Товарищ Новиков, как же так получается, вас только назначили на этот пост, а вы уже проявляете бюрократизм - не приняли конструктора Шпитального.

Объяснив, как было дело, я сказал, что готов встретиться со Шпитальным в любое время.

- Товарища Шпитального надо принимать сразу, - подчеркнул Поскребышев и положил трубку.

Позже я узнал, что Борис Гаврилович пользовался особым расположением Сталина. Почти на всех боевых самолетах стояли пулеметы и пушки его конструкции. Сталин позаботился о создании Шпитальному всех условий для работы, хотя, как скажу дальше, тот не всегда оправдывал возлагавшиеся на него надежды.

В общем, мне дали понять, что с этим конструктором надо работать в особом контакте.

Шпитальный пришел снова через неделю, и, хотя у меня опять шло совещание, я сразу пригласил его в кабинет, а товарищей отпустил. Шпитальный представился, а затем спросил:

- Вы меня знаете?

- Да, - ответил я, - слышал о вас и о ваших пулеметах.

Конструктор улыбнулся и, не ожидая приглашения, сел к столу. На нем был хорошо сшитый костюм серого цвета, белая сорочка и галстук в полоску. Держался он очень уверенно, как человек, который знает себе цену. Внимательно глядя на меня, Шпитальный продолжал:

- Я пришел сказать вам, что сейчас в нашем конструкторском бюро готовится к испытаниям тридцатисемимиллиметровая авиационная пушка, равной которой пока нет. Очень хотелось, чтобы вы посетили наше конструкторское бюро и увидели эту пушку. За этим, собственно, я пришел. Посмотрите пушку лично.