Золотая женщина - Татьяна Тронина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мы не утонем? Нас не затянет в трясину?
– Здесь – нет, – спокойно, даже как-то буднично ответил Никита. – А вот если дальше пойти…
За темными деревьями была поляна, и яркий огонь фонаря в первое мгновение ослепил Никиту с Викой.
А потом они увидели черный провал, и внизу, в ней, – силуэт человека, усердно копающего… Это был Егор. И, судя по размеру ямы, копал он довольно давно.
Никита с Викой подошли к краю ямы.
Егор дернулся назад, в первый момент тоже не узнав путников, потом снова схватился за лопату.
– Никитон… Кто там с тобой?
– Скотина! – не выдержав, закричала Вика. – Предатель! Трус! Бросил нас, даже не помог…
– А, Вика. Привет. – Егор методично продолжал копать. – Вы вовремя. Помогли бы, что ли… Я руки до кровавых мозолей стер.
– Егор, кургана здесь нет, – спокойно произнес Никита. – Пошли домой. Я ошибся…
– Ошибся? – Егор расхохотался и поднял чумазое, словно у негра, лицо, на котором при свете фонарей ярко блеснули белки глаз и зубы. – Ладно, на всех хватит!
– Ты о чем? – подозрительно спросила Вика.
– А это что, по-вашему? – Егор поднял нечто, напоминающее кувшин. – А внутри-то что, гляньте…
Но Никита с Викой не успели никуда «глянуть». Тишину словно разорвал гул моторов, потом внезапно, словно из ниоткуда, вспыхнули длинные лучи света…
Вике в первый момент показалось, что это инопланетяне приземлились на лесную поляну! Потом она увидела силуэты машин, знакомый профиль внутри одной из них (Мирон?!), медлительные движения громилы Николая, распахивающего дверцу перед хозяином, услышала голос доцента:
– Мирон! Вы полюбуйтесь – они уже начали вскрывать курган… И все делают не по правилам! Дилетанты! Археология – это, между прочим, наука…
Мелькание огней, шум моторов, голоса людей, изумление от того, что Егор умудрился что-то там откопать, ужас, вызванный появлением Мирона, – Вика стояла, словно столб, на краю ямы и просто наблюдала за происходящим.
– Она здесь… Ханская дочь похоронена здесь! – Она услышала за собой шепот Никиты. – Черт, я был прав!
– Никогда не вспоминай о черте, – машинально пробормотала Вика. – А не то он и в самом деле появится…
– Он уже появился! Вика… – Никита потянул ее за локоть, но было поздно. Набежали люди Мирона, окружили их, вытащили из ямы Егора, потом спустили с платформы мини-экскаватор, и тот при свете прожекторов принялся энергично разгребать землю.
Все происходило стремительно, словно при ускоренной съемке.
– Осторожней! Левее давай… И здесь тоже расширь! – кричал, размахивая руками, доцент, давая указания рабочему в экскаваторе. – Все, хватит, теперь только лопатами!
Черные силуэты, словно черви, усердно копались в яме, выбрасывая наверх землю.
Доцент, скользя, спустился вниз, поднял что-то. Потом ликующе завопил:
– Височные кольца, типичные украшения той поры, сложная ручная работа…
– Передайте мне, Петр Кириллович! – потребовал Мирон.
«Неужели она есть? Она – здесь? Ханская дочь! Это же легенда! Так не бывает…» – ошеломленно думала Вика, не в силах бежать куда-то, прятаться от Мирона. И Никита тоже не хотел никуда бежать, а Егор и подавно. Он, дрожа, рвался вперед, ближе к яме, а один из охранников пытался отогнать его.
– Не так! Это не так делается! – сердился ученый. – Надо аккуратно, слой за слоем, чтобы была видна вся картина…
– Петр Кириллович, теперь не мешайте нам! – весело закричал Мирон. – Вы свою работу сделали…
– Варвары! – прошептала Вика. Никита обнял ее. – Никита, ты этого хотел, да?
– Нет, – сказал он. – Не так и не этого…
– А чего?.. Вот она, твоя тайна! – с горечью пробормотала Вика. – Бедный мой, глупый…
Никита бросился вперед, к Мирону, но его оттолкнули, и он полетел на землю. Вика помогла ему подняться.
– Смотрите, молодые люди, смотрите… Только ближе не подходите. Какое зрелище! – громко закричал Мирон. – Приподнимается завеса тайны, которая, казалось, была скрыта на века!
Дождь припустил сильнее.
Внизу ямы блеснуло что-то, потом рабочие отступили, и Вика в свете прожекторов увидела скрюченную фигуру на дне, обтянутый темной кожей череп, какие-то длинные черные плети… Волосы! – догадалась она.
– Тела удивительно хорошо сохраняются в болотистых почвах, торфяниках! – быстро, на подъеме, голосом лектора вещал доцент. – Обратите внимание, как она хорошо сохранилась… Можно также вспомнить захоронение на Алтае – мумию так называемой алтайской царевны… И через две тысячи пятьсот лет на ее коже сохранились татуировки! Вообще торф – это частично разложившиеся растительные останки. В них образуются токсичные вещества, которые подавляют развитие бактерий.
– Золото! Золота сколько! – возбужденно заорал кто-то из рабочих.
Началась основная работа – вытаскивали золотые украшения, еще какие-то предметы…
– Ой, мама дорогая! – забился в истерике Егор. – И все это могло быть моим!
Вика повернула голову к Никите – он смотрел только на мумию ханской дочери, словно завороженный.
– Прости меня! – прошептал он вдруг с тоской. И обращался Никита при этом вовсе не к Вике.
– О, вот она, радость первооткрывателя! – тем временем бодро вещал Мирон. – Она дорогого стоит, молодые люди! Вы думаете, я жлоб, только за длинным рублем гоняюсь? Нет, нет и нет. Такие эмоции ни за какие деньги не купишь… Помогите-ка, братцы! – обратился он к своим подчиненным и принялся спускаться в яму.
Вика, повинуясь какому-то странному инстинкту, протянула руку вперед, ладонью в сторону мумии. Закрыла глаза. Такого она никогда еще не делала. Вернее, делала – когда Никита просил ее определить, не чувствует ли она что под землей. Но тогда под землей ничего не было, а сейчас… Неужели и мертвые несут в себе некую информацию?..
Красное и белое. Белое и черное. Изумрудная зелень и еще оранжевое, охристое… Краски смешались, а потом легли веером. И снова смешались.
Какая-то стена – лес, что ли, с островерхими кронами? Нет, это не лес, это конница идет, и всадники своими копьями достают до неба.
Странные, дикие лица. Странная одежда.
Вика попыталась разглядеть детали, но долго задержать на чем-то взгляд не получалось – иначе картинка смазывалась, цвета начинали расползаться.
А это кто там впереди, на вороном скакуне? Смуглое лицо, неподвижный взгляд, сжатые губы… Волосы черные, длинные, заплетены во множество кос, куча всякой мишуры – в волосах, одежде, лошадиной упряжи. Это женщина. Совсем юная. Какое странное лицо! Красивое и одновременно какое-то дикое, надменное, зверское. Может быть, древние люди не считали нужным скрывать свои чувства?
