Горящий Эдем - Дэн Симмонс

Он разинул пасть, и тут Корди выдернула пробку из бутылки. Дух Элинор Перри вылетел наружу и замер перед мордой кабана туманным облаком. Другие духи беспокойно метались по пещере, почуяв приближение лавы.

– Уйди с дороги! – рявкнул кабан, но Элинор продолжала неподвижно висеть перед ним, отделяя его оскаленные клыки от лица Корди.

– Ты не можешь коснуться ее, – слабым голосом сказала Корди. – Так велела Пеле.

Кабан повернулся к Трамбо, но дух Элинор тут же передвинулся к нему. Камапуа отпрянул, не в силах нарушить капу, наложенное богиней более ста лет назад. От потолка начали отваливаться куски. Свет приближающейся лавы становился все ярче.

– Быстрее ко мне! – крикнула женщина Корди.

Кабан еще раз попытался схватить ее, но опять натолкнулся на призрак Элинор. Смертные были проворнее, и не успел он повернуться на своих тонких ногах, как они уже преодолели расстояние, отделявшее их от Пеле.

– НЕТ! – Рев кабана заполнил пещеру грохотом. Он оттолкнулся от пола и прыгнул вперед, как бык на арене. Трамбо и Корди зажмурились, но в трех шагах от них невидимая преграда отбросила кабана назад.

Женщина подняла руки. Голос ее был таким же красивым, как и ее внешность:

О вершина Килауэа!О пять углов бездны!Просыпается земля.Просыпается море.Просыпается небо.Я богиня Пеле.Это моя работа.Я приношу огонь.Я приношу жизнь.Э ала э! Огонь проснулся!Капу смерти кончилось.Жизнь снова цветет.

Духи хаоле закружились вокруг Пеле, Корди и Трамбо, как туман. Душа Элинор вернулась в бутылку, которую Корди поспешила заткнуть пробкой. Кабан снова заревел, и из-за поворота пещеры показалась пышущая нестерпимым жаром стена лавы.

Корди увидела, как вспыхивает щетина на морде кабана, и тут же закрыла лицо руками. Последней ее связной мыслью было: «Черт возьми!»

Раскаленная лава пронеслась над ними, обтекая со всех сторон их невидимое укрытие. Сквозь оранжевую пелену до Корди донесся последний вопль Камапуа, а потом – свист пара впереди, там, где лава встретилась с волнами океана.

Потом женщина подняла руки, и они втроем вознеслись наверх – к трещине в потолке пещеры, а оттуда наружу.

Корди, мигая слезящимися глазами, увидела, что они стоят над морем всего в нескольких сотнях ярдов от Мауна-Пеле.

– Пойдем со мной, – сказала она девушке-богине, показывая ей бутылку с заключенным внутри духом. – Мне нужна твоя помощь.

Пеле покачала головой:

– Ты знаешь слова. – Она легко дотронулась до головы Корди Стампф. – Отныне ты принадлежишь к служительницам Пеле. Иди.

Байрон Трамбо попытался сделать шаг и тяжело сел на камень.

Корди повернулась к нему:

– Вы в порядке?

– Да, – выдавил миллиардер.

– Спрячьте голову в колени. Это помогает. Он послушался, и постепенно головокружение прошло.

– Вот черт. – Он поднялся на ноги. – Эй, а где же она?

Корди оглянулась и увидела, что женщина исчезла.

– Она там. – Она показала на оранжевое зарево над вулканом. – Пошли. Я верну Элинор и помогу вам с вашим японским приятелем.

– Хорошая штука. Если бы мы выступали с этим в цирке, могли бы разбогатеть.

– Вы и так богаты, – напомнила Корди. Он усмехнулся:

– Был. Япошки, должно быть, уже подлетают к Токио.

– Вы хотите сказать, что не заработаете миллион, даже если завтра у вас не будет ни гроша?

Улыбка тронула губы Трамбо.

– Да нет. Не хочу.

Они помолчали, а потом он воскликнул:

– Господи, ну и вонь от нас!

– Пошли. Когда все кончится, примем душ.

– Было бы неплохо, – сказал миллиардер, зябко переминаясь с ноги на ногу. Корди оценивающе оглядела его:

– Знаете, а вы неплохо выглядите в голом виде. Для мужчины, конечно, – прибавила она.

Глава 22

Земля и небо наконец

Пришли на круги своя,

И закружился созвездий венец,

И встретилась с небом земля.

И в изумрудной морской дали,

Пение волн ловя,

Как птичья стая на воды легли

Прекрасные острова.

Что было раздельным – стало навек,

И небо взметнулось ввысь,

И, проливая на землю свет,

Огни в вышине зажглись.

И скорые тучи начали бег,

И солнце вскоре взойдет,

И смотрит радостно человек

В высокий небесный свод.

Корди и Элинор спали долго, не слыша гудения садящихся и взлетающих вертолетов. Разбудило их пение птиц.

Элинор подошла к огромной кровати, где раскинулась Корди, так и не успевшая снять грязную рубашку и джинсы, которые она надела в Большом Хале.

– Доброе утро.

Корди приоткрыла один глаз. Элинор протягивала ей чашку с горячим кофе.

– Где ты его нашла? – спросила она, едва шевеля губами.

– В твоем шкафу. Всем постояльцам полагаются кофеварка и запас кофе. – Она поморщилась. – Как болит голова!

– Да. Ты помнишь, что случилось?

– Нет. Так, какие-то обрывки.

– А как ты себя чувствуешь помимо головной боли?

– Ничего. Только пятки ноют. Корди усмехнулась:

– Я хорошо их побила, когда загоняла обратно твою душу.

– Знаешь, что странно? – спросила Элинор.

– Что?

– Я никогда не верила в жизнь после смерти.

– Я тоже.

– И еще…, я и сейчас в это не верю. Корди отхлебнула кофе.

– Я понимаю, о чем ты говоришь, Нелл. Все это кажется нереальным. Как будто мы попали в параллельный мир или еще какую-нибудь ерунду из фантастических фильмов.

– Когда я очнулась, то подумала, что мне будет трудно вернуться к изучению Просвещения. Но сейчас я понимаю, что это не так. Может быть, я даже лучше пойму его.

Элинор промолчала.

– Что скажешь, если я сейчас оденусь, и мы посмотрим, что осталось от этого места?

– Прекрасная идея. Только мне придется принять душ и надеть что-нибудь посвежее. Элинор принюхалась:

– Какие у вас интересные духи, леди!

– О, это новинка сезона. «Лимбургский чеснок с анчоусами». Прекрасно отпугивает духов. Элинор встала:

– Слушай, я даже еще не поблагодарила тебя. Не знаю, как и…

– Никак, – отрезала Корди. – Просто мы теперь…

– Как сестры. В радости и в горе.

– Да. – Корди отпила еще глоток. – А вот кофе, Нелл, ты варишь паршивый.

Первый этаж был засыпан обломками мебели и черепками посуды. На грязном полу валялись сломанные деревья и вырванные с корнем цветы. В миле к северу и югу виднелись столбы дыма от лавовых потоков, но сам курорт не пострадал, хотя шторм причинил ему немало разрушений.