Хомякус советикус-1.5 - Михалина Лесовская

тряпьё.

Возвращаться Женя не хотел, но хоть слёз я не увидела, но влажными глаза были. Снарядили Женю солидно: две объёмные сумки оттягивали его лапки. Так и перешли с ним в неприветливый холодный вечер прямо к двери в общагу.

Возвращалась я к Ларику озабоченной: мне надо распланировать на завтра все дела. А их очень много, так что скакать мне завтра опять козой. Зато во вторник устрою себе выходной, ага, а арабы?

Когда в голове немного уложился предположительный маршрут, я на кухне решила перед сном попить кофеек.

А вот как они чуют, ладно, Ларик рядом, и он смог почувствовать аромат кофе, а братья? Жека притащил гитару, которую я утащила из Германии. Видно, вечера у них заняты плотно и до гитары дело не доходит. Неожиданно эти три красавца стали петь вместе, причем романсы. То ли им захотелось домашних посиделок, то ли они там так скучают, что скоро волками завоют, а пока только пели. Зажиматься я не стала и когда они уже спели подряд пару романсов я в ответ им пела песни Вертинского. Ларик был в восторге, ведь это его современник, точнее кумир его молодых лет. Потом мужчины спели еще пару песен, а в конце посиделок я спела романс Фета:

Сияла ночь. Луной был полон сад. Сидели мы с тобой в гостиной без огней. Рояль был весь раскрыт, и струны в нём дрожали, Как и сердца у нас за песнею твоей. Ты пела до зари, в слезах изнемогая, Что ты одна — любовь, что нет любви иной, И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя, Тебя любить, обнять и плакать над тобой. Прошли года. Томительно и скучно. И вот в тиши ночной твой голос вновь, И веет, как тогда, во вздохах этих звучных, Что ты одна — вся жизнь, что ты одна — любовь, Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки, А жизни нет конца, и цели нет иной, Как только веровать в рыдающие звуки, Тебя любить, обнять и плакать над тобой!

Уже расходясь по комнатам, Ларик выдал:

— Ах Мара, мы все тебя любим, и от того что сами не знаем за что, нам остаётся только плакать над тобой, противной девчонкой.

26.02. понедельник.

Подъём был стремительным, как и все сборы. Братья с сумками, а Ларик с портфелем. Сразу перешли в кухню Шина, где он заранее приготовил нам утренний перекус и продуктовый набор для братьев. Мы быстро похватали бутерброды и все вместе перешли в комнату братьев в Корнвестхайме. Ларик осматривал жилище, братья собирались на работу, а я выставляла коробки от Шина и их сумки с барахлом. За полчаса до работы были уже у фабрики, у меня братья забрали свои рабочие комплекты и умчались внутрь фабрики. Раньше начала работы нас не примут, поэтому пошла проверить наш сарай. Очередной контейнер стоял в центре помещения. Сразу же забрала и вернулась к Ларику. Появился обслуживающий нас менеджер и без всяких пояснений потянул нас к более высшему начальству на третий этаж. Встретил нас сам управляющий фабрики и начал выговаривать Ларику длинные предложения. Когда тот закончил, Ларик мне кратко сообщил, что немцы в одностороннем порядке закрывают сегодняшним днем все договора. Нас просят произвести полный рассчёт без всяких дополнительных объяснений. В связи с этим, они идут нам навстречу и резко снизили свои претензии за уже отгруженную нам обувь. Ну, нет, так нет. Мы с менеджером спустились в кассу и я выдала дойч марки по окончательному счёту. Была досада, которую скрашивала сумма на счёте. Было всего сто двадцать две тысячи дойч марки за все три контейнера. Так они хотели избавиться от нашего присутствия на фабрике, что даже денег не пожалели. Наверняка, это влияние воскресного штурма.

Вместе с менеджером мы вернулись в кабинет управляющего, где Ларик разливался соловьём. Менеджер подтвердил наш полный рассчёт, нам вернули анулированные договора и пора была прощаться. Ларик ещё продолжал ворковать, но нас уже выдавливали вон.

— Ларик задай прямой вопрос о причинах разрыва.

Ларик перевёл вопрос, а довольный управляющий, что так легко разрулил ситуацию, скрывать не стал и подтвердил, что получил с утра указания в связи с событиями в Афганистане: — С русскими никаких договоров.

Вот тут то я и вернулась к столу управляющего, Ларик тут же за плечом. Тыкала в договор пальцем на свою фамилию и из рюкзака достала паспорт Нидерландов. Опять пошли переговоры Ларика, у управляющего после вида моего паспорта рот не успел прикрыться.

Ларик уже стал качать права, а управляющий не сдавался, ведь братья то русские. Пришлось предъявить паспорта израильский на Жеку и французский на Витька. Дальше Ларик уже пинал управляющего ногами иносказательно, тот извинялся, был растерян и чувствовал себя не комфортно. Короче, нас отправляли заключать новые договора с указанием наших гражданств, условия почти прежние с бонусом. За обувь мы платим совсем копейки по их же пересчетам и оборудование пойдет самовывозом. То есть управляющий весь белый и пушистый, причем сохранил клиента. Пока договора готовили, управляющий угощал Ларика кофейком и они очень мирно беседовали. Из за этой тягомотины мы потеряли чуть больше часа, но остались с прибылью.

Ларик уже в моём кабинете посвящал меня в пункты новых договоров. Теперь за все поставки от них мы можем платить по желанию в дойч марках или долларах. Так как доллар в Германии дороже, чем в штатах, то при платежах в долларах у нас скидка.

Братья работают последнюю неделю, дальше они участвуют в демонтаже оборудования и сами его упаковывают