Бойня продолжается - Дэвид Герролд

В действительности хторранское гнездо - это грандиозная живая система, которая перерастает отдельные составляющие ее виды. Все растения и животные, живущие и процветающие в пределах мандолы, - слуги гнезда. Даже гастроподы, неоспоримые хозяева, являются, по сути, слугами этого биологического процесса.

41. Шрайбер

Надежная информация позволяет с полной уверенностью сказать: "Я не знаю".

Боль не отпускала ни на мгновение, однако утратила способность причинять страдания. ПКД были мощным средством, но они заглушали физическую боль, а не душевную. Они не могли остановить поток переживаний, и от них мне все равно было больно.

Я мог только лежать на койке и думать. Чувства так сильно сжимали грудь, что я едва мог дышать. Что, если она мертва? Одно это давило на меня, словно целая Вселенная. Как я смогу жить без нее дальше? Что буду делать? Куда пойду? Я подумал о смерти. Но я дал слово Лиз, что не убью себя…

Меня ужасала мысль, что придется идти по жизни в одиночку, не имея никого, чтобы поделиться, посмеяться или просто обнять в самый глухой час темной холодной ночи, когда все демоны, что живут в моем мозгу, крадучись заползают в кровать. Что я больше никогда не почувствую вкуса ее губ, ее содрогающегося в экстазе тела, прижатого к моему. Я лежал, желая ее сильнее, чем когда-либо, - но единственная живая душа на этом свете, в которой я нуждался, была мне недоступна. "Просто скажите, что она жива", - молил я. Но никто не отвечал. Я вспоминал запах ее волос, тихие горловые звуки, которыми она привыкла успокаивать меня. Я думал о чувстве, которое она у меня вызывала, и тупая боль во мне нарастала все сильнее и сильнее. Я с головой погружался в свой самый страшный ночной кошмар. Будущая жизнь лежала передо мной как на ладони. Пустая. Я стал пустой умершей ракушкой. Солнце тускнело по мере того, как я становился старше - нелюбимый, всеми забытый, пока наконец не сморщился, усох и, рассыпавшись прахом, развеялся по ветру - пустая шелуха памяти.

Если бы я только мог вернуться назад, ненадолго, хоть на мгновение, как-то остановить время, как-то изменить все - но воспоминания закрывались, словно окна, и быстро исчезали вдали. Настоящее и скрывающееся за ним будущее врывались в меня дикими галлюцинациями.

Я плакал, лежа на раскладушке. Лежал на спине, и слезы заливали глаза.

Я давился рыданиями. Но никто не подходил ко мне. Никто не заботился обо мне. Еще никогда я не чувствовал себя таким беспомощным, таким обманутым, потому что наконец окончательно запутался в своей жизни и на сей раз выпутаться мне не удастся. На сей раз все было по-настоящему. Пылью занесет кости мира. Я буду бродить в лохмотьях. Все подписано и скреплено печатью.

Лиз мертва, и я остался один.

Мне было очень больно. И никто и ничто не могло мне помочь.

Но больнее всего становилось от невозможности встать и что-нибудь сделать. Что угодно. Дайте мне хотя бы стать частичкой всего этого! Что-то происходило, но никто не говорил мне об этом. Я сам слышал вдалеке крики, пурпурные звуки, шум тигров, редкие взрывы и только однажды рокот вертушки, а затем приглушенный рев огнемета.

Чем дольше я лежал на своей распухшей спине, тем большую безысходность испытывал; чем большую безысходность я испытывал, тем меньше мне хотелось оставаться неподвижным. Когда пришли за телом Бенсона, я уже сошел с ума. Я хватал их за руки.

- Что происходит? Где Лопец? Нашли Лиз? Когда прилетят вертушки?

Позвольте мне помочь. Принесите телефон. Дайте дистанционное управление. Я могу управлять тигром прямо отсюда. Дайте мне сделать хоть что-нибудь…

В конце концов я пришел в такое неистовство, что кто-то позвал доктора Шрайбер. Она пришла с аэрозольным инжектором.

- Где доктор Майер? - требовательно спросил я, пытаясь сесть.

Шрайбер толкнула меня на подушку.

- Ее нет.

- Что вы имеете в виду? Что происходит?

Она шумно выдохнула:

- Понимаете, мне жаль. Все катится к чертям. Где-то поблизости обнаружилась большая роща волочащихся деревьев. Кругом роятся квартиранты.

Вертушки не могут приблизиться. Две уже потерпели аварию. Они не приземлятся, пока не найдут рощу и не сожгут ее. Мы послали на поиски тигров. А если вам этого мало, то мы привлекаем к себе червей.

- Где Лопец?

- Не знаю. Черви смели часть лагеря. Мы недосчитываемся многих.

- Кто командует боевым подразделением?

- Каким подразделением? Все мертвы. Или пропали без вести.

- Боже мой! - На этот раз я, крепко опершись на локти, не дал ей уложить себя. - Кто командует? Что делается для обороны?

- Дуайн Гродин на связи с генералом Уэйнрайтом. Оставшиеся в живых члены экипажа "Босха" занимают оборону. Данненфелзер управляет тиграми по связи.

- О боже, какой кошмар! Помогите мне подняться. Найдите что-нибудь, чтобы я мог двигаться. Я могу помочь!

- Вам больше никто не подчиняется. Вы ранены, так что замолчите и наберитесь терпения.

- Послушайте, Мариэтта, - начал я, стараясь говорить спокойно. - Я знаю, у нас с вами есть разногласия, но вы же должны понимать, что Уэйнрайт идиот, а Дуайн - ну, вы сами видели, сами понимаете. Я хочу сказать, что она милое дитя, но со стрессами не справляется. Здесь нужен человек, имеющий боевой опыт. Я как раз такой человек…

Доктор Мариэтта Шрайбер красноречиво подняла аэрозольный инжектор. Она держала его перед моими глазами, пока я не замолчал.

- Заткнитесь, - распорядилась она. - У меня нет на вас времени. Ни у кого нет. Я предлагаю выбор: либо вы замолчите и будете молчать дальше, либо я вколю вам снотворное, и вы будете спать, пока вас отсюда не заберут. - Она опустила инжектор. - Я бы предпочла сэкономить лекарство, не вы один ранены.

- Нет, - сказал я чуть быстрее, чем следовало. - Я не люблю снотворное.

От него в голове начинают бормотать разные голоса. Если уж я схожу с ума, то, по крайней мере, хочу знать, до какой степени.

Доктор Шрайбер не улыбнулась.

- Не смешно, Маккарти. Вы невыносимый человек. - Сейчас она была сильнее меня и пользовалась этим. Я не мог дать ей сдачи. - Вы самый невежественный человек, какого я когда-либо встречала. Вы испорченный мальчишка. Вы пользуетесь своими связями, чтобы давить людей всмятку. Вы их позорите, доводите до отчаяния, до суда, губите их репутацию, а иногда убиваете. Я ненавижу вас. Ненавижу все, что вы делаете. Ненавижу, как вы это делаете. И я бы пальцем не пошевелила, чтобы помочь вам, если бы мне не приказала лично президент Соединенных Штатов.

Я бы мог многое сказать ей в ответ, но вместо этого промолчал. Шрайбер все еще держала наготове шприц.

- Я буду хорошим, - пообещал я. - Пожалуйста, не усыпляйте меня.

Она мне не поверила, но шприц все-таки убрала.

- Я не собираюсь нянчиться с вами. И никому не позволю тратить на вас время. Предупреждений не будет. В следующий раз кто-нибудь подойдет и уколет вас. И мы будем колоть вас до тех пор, пока не сможем сбагрить куда-нибудь подальше. Понятно?

- Я не причиню больше беспокойства, обещаю.

Она по-прежнему не доверяла мне. И правильно делала.

- Можно мне получить телефон? - спросил я.

Шрайбер колебалась. Она явно прикидывала, какие неприятности я могу ей доставить, если дозвонюсь в Хьюстон. Или куда-нибудь еще.

- Клянусь, я не буду создавать помех никому.

- Я не хочу, чтобы вы обращались к кому-либо через мою голову.

- Это не в моем стиле, - успокоил я. - Я играю по правилам.

Доктор Шрайбер фыркнула:

- Простите, но я не настолько вам доверяю.

Она нагнулась и вышла из палатки, оставив меня гадать, сколько нам еще осталось жить. Я сомневался, что мы протянем до вечера.

Туннели мандолы - не просто облицованные утрамбованной глиной ходы, ведущие вниз к различным камерам-хранилищам, резервуарам и выводковым зонам; на самом деле это кости, позвоночник и остальной скелет целого живого организма.

Вся поверхность туннелей целиком выстелена организмами, имеющими растительную основу, - мясистыми структурами, которые поддерживают в гнезде температуру, влажность, а в некоторых случаях - даже атмосферное давление.

Другие структуры - толстые полые лианы, тянущиеся по стенам и потолку, - по своим функциям аналогичны нервам, кровеносным сосудам и кишечному тракту.

Эти живые трубопроводы снабжены сложно устроенными органическими насосами для перекачки жидкостей, питательных веществ, а также для передачи информации по всей колонии. Другие трубы служат для выведения отходов, фильтрации и очистки жидкостей, возвращая их в гнездо для повторного использования.

42. Шон

Если это не ваша спальня, то и не ваше дело.

Времени у меня было в избытке, чтобы оценить юмор сложившейся ситуации.