Короткая счастливая жизнь коричневого тапка (Сборник) - Филип Дик

— Он говорит правду, — подтвердила металлическая коробочка.

— Следующий! Встаньте!

Один за другим люди послушно поднимались, отвечали на вопрос и с облегчением садились обратно в кресла.

Наконец осталось всего несколько неопрошенных пассажиров.

Лейтер молча буравил взглядом горстку подозреваемых.

— Итак, пятеро… Значит, те трое среди вас. Круг сузился…

Марсианин взялся за пояс, в руке бледно сверкнул огненный жезл. Лейтер навел оружие на терран.

— Ладно, начнем с крайнего. Что вам известно об операции? Вы причастны к уничтожению города?

— Ничего, абсолютно ничего… — пробормотал мужчина.

— Он говорит правду, — равнодушно согласился прибор.

— Следующий!

— Н-нет… Мне ничего не известно. Я не имею к этому никакого отношения.

— Правда, — признала металлическая коробочка.

Пассажиры затаили дыхание. Остались лишь трое: мужчина средних лет, его жена и сын-подросток. Они сжались в углу и, побледнев от ужаса, смотрели то на лейтера, то на жезл, сияющий в темной ладони.

— Значит, это вы… — процедил марсианин, подступая к испуганной семье. Солдаты вскинули оружие. — Точно! Эй, мальчик! Что тебе известно о разрушении города? Отвечай!

Мальчуган отрицательно качнул головой и прошептал:

— Ничего…

Прибор, выдержав паузу, неохотно произнес:

— Он говорит правду.

— Следующий!

— Ничего, — пролепетала женщина. — Ничего…

— Правда.

— Следующий!

— Я не взрывал город, — ответил мужчина. — Вы зря тратите время.

— И это правда, — согласилась коробочка.

Какое-то время лейтер растерянно вертел жезл в руках, потом сунул оружие за пояс и дал солдатам знак: уходим.

— Можете лететь дальше, — объявил марсианин, направляясь к выходу вслед за остальными.

В проеме люка он остановился и вновь обвел пассажиров грозным взглядом.

— Да, можете лететь… Но врагам нашей планеты сбежать не удастся! Диверсантов поймают — даю слово. — Лейтер задумчиво потер смуглый подбородок. — И все же странно… Я ни секунды не сомневался, что они на этом корабле. Что ж, наверное, ошибся. Так и быть, летите! И помните — тех троих поймают, непременно, даже если на поиски уйдут годы. Марс их поймает и накажет! Клянусь!

Долгое время никто не решался заговорить. Ровно и тихо урчали двигатели; корабль снова мчался сквозь мрак космоса, увозя пассажиров домой, прочь от враждебной планеты — красный шар и его спутник уменьшались, тускнели, а вскоре вовсе исчезли из виду.

У терран вырвался вздох облегчения.

— Столько шуму из ничего… — проворчал кто-то.

— Дикари! — возмутилась женщина.

Потихоньку люди начали подниматься, пассажиры вереницей потянулись в комнату отдыха и коктейль-бар. Девушка рядом с Тэчером тоже встала и, поправив накинутую на плечи кожаную куртку, шагнула мимо молодого человека.

— Простите…

— В бар? — поинтересовался Тэчер. — Позволите составить вам компанию?

— Конечно.

Вслед за остальными они неторопливо двинулись в сторону бара.

— Только я до сих пор не знаю, как вас зовут, — сказал Тэчер.

— Мара Гордон.

— Мара? Чудесное имя! А где вы живете на Терре? В Северной Америке? В Нью-Йорке?

— Я бывала в Нью-Йорке, — ответила она. — Прекрасный город!

Девушка была удивительно хороша: стройная, изящная, с гривой темных волос, рассыпавшихся по плечам.

Переступив порог зала, они в нерешительности остановились.

— Давайте лучше за столик, — предложила Мара, окинув взглядом барную стойку, где сидели преимущественно мужчины. — Например, там.

— Но там занято, — возразил Тэчер.

За столиком, пристроив у ножки портфель с образцами товаров, действительно расположился толстяк коммерсант — сероглазый, краснолицый мужчина средних лет.

— Мы что, подсядем к этому торговцу?

— А, ничего страшного! — отозвалась девушка, направляясь прямиком к столику. — Не возражаете? — спросила она коммерсанта.

Толстяк взглянул на нее, приподнялся и пробормотал:

— Напротив, очень рад… — Он испытующе уставился на Тэчера. — Только я не один. Сейчас подойдет мой приятель.

— Ничего, места всем хватит, — сказала Мара.

Тэчер подвинул девушке стул и сел рядом. Он вдруг заметил, как странно смотрят друг на друга Мара с коммерсантом — точно старые знакомые. Толстяк нервно барабанил по столешнице кончиками пальцев, на руках вырисовывалась сеточка вздутых вен.

— Меня зовут Тэчер, — представился спутник Мары, — Боб Тэчер. Раз уж мы сидим вместе, может, познакомимся?

Коммерсант вновь смерил его пристальным взглядом и медленно пожал протянутую руку.

— Почему бы нет? Ральф Эриксон.

— Эриксон? — заулыбался Тэчер. — Наверное, вы занимаетесь торговлей. — Он кивнул на портфель. — Угадал?

Толстяк, представившийся Эриксоном, хотел было ответить, но тут к столику подошел худощавый мужчина лет тридцати и окинул сидящих живым дружелюбным взглядом.

— Что ж, полет продолжается, — сказал он Эриксону. — Привет, Мара!

Мужчина отодвинул стул, быстро сел и вытянул перед собой сцепленные руки. Посмотрев на Тэчера, он слегка подался назад и смущенно пробормотал:

— Извините…

— Боб Тэчер, — представился молодой человек. — Надеюсь, я вам не мешаю…

Он переводил взгляд с одного на другого: настороженная Мара, бесстрастный толстяк Эриксон и, наконец, новоприбывший.

— Так вы знакомы?! — неожиданно воскликнул Тэчер.

Ответом ему стало молчание — лишь когда у столика бесшумно возник робот-официант, чтобы принять заказ, Эриксон встрепенулся и буркнул:

— Минуточку… Что будем? Мара?

— Виски с содовой.

— А ты, Ян?

Дружелюбный худощавый мужчина улыбнулся.

— То же самое.

— Тэчер?

— Джин с тоником.

— И мне виски с содовой, — сказал Эриксон.

Робот-официант в мгновение ока вернулся с напитками и расставил их на столе.

— Итак, — начал коммерсант, поднимая стакан, — за успех!

Все выпили: Тэчер, толстяк Эриксон, нервная, встревоженная Мара и недавно присоединившийся к компании Ян. Девушка с коммерсантом вновь быстро переглянулись — если бы Тэчер не смотрел неотрывно на Мару, то и не заметил бы их обмена мимолетными взглядами.

— Так чем вы занимаетесь, мистер Эриксон? — поинтересовался Тэчер.

Эриксон вскинул глаза на молодого человека и, кивнув на портфель, хмыкнул:

— Кхм… как видите, я коммивояжер.

Тэчер расцвел.

— Я сразу догадался! Коммивояжера очень легко определить — по портфелю с образцами товаров. И что вы продаете, сэр?

Эриксон молча облизал толстые губы; его полуприкрытые, как у жабы, глаза ничего не выражали. Наконец, задумчиво потерев рот, коммерсант положил портфель на стол.

— Ну как? Пожалуй, мистеру Тэчеру можно показать…

Все уставились на кожаный портфель, по виду совершенно обычный, с металлической ручкой и защелкивающимся замком.

— Просто сгораю от любопытства! — воскликнул Тэчер. — Что же там? Вы так нервничаете. Неужели бриллианты? Или краденые драгоценности?

Ян расхохотался, но как-то невесело.

— Эрик, брось! Мы еще близко.

— Ерунда, Ян! — громко возразил толстяк. — Мы уже далеко.

— Пожалуйста, — прошептала Мара, — не торопись, Эрик… Погоди.

— Зачем ждать? С какой стати? Вы так привыкли к…

— Эрик, — перебила девушка коммивояжера, кивая на Тэчера. — Мы ведь совсем его не знаем. Прошу, не надо!

— Разве мистер Тэчер не терранин? — ответил Эриксон. — Сейчас все терране заодно! — Он принялся возиться с замком. — Да, я коммивояжер. Мы все коммивояжеры, все трое.

— Ага! Вы знакомы!

— Верно, — признал Эриксон, в то время как два его компаньона напряженно замерли, устремив глаза в пол. — Знакомы. Вот, смотрите — наши товары.

Он выложил в ряд образцы: нож для вскрытия писем, точилку, стеклянное пресс-папье в виде шара, коробку с кнопками, скрепки, пластмассовую пепельницу, еще какие-то предметы, назначения которых Тэчер не знал, — и захлопнул портфель.

— Ясно! Занимаетесь канцтоварами, — сказал молодой человек. Он осторожно тронул пальцем нож для вскрытия писем. — Отличная сталь! Шведская?

Не сводя глаз с лица Тэчера, Эриксон кивнул.

— Не слишком впечатляет, а? Пепельницы, скрепки… — Толстяк улыбнулся.

— Ну-у… — Тэчер пожал плечами. — Почему бы и нет? Канцтовары всегда нужны. Единственное, чему я удивляюсь…

— Чему же?

— Вот интересно, неужели на Марсе было столько покупателей? Неужели ваши труды окупались?

Молодой человек умолк — его внимание привлекло пресс-папье. Он взял шар в руки, поднял к свету и рассматривал его содержимое до тех пор, пока Эриксон не забрал образец.