Его вторая семья (СИ) - Юлия Гауф

Что будет с нашим сыном?

Гонг.

Решающий поединок.

Вокруг воют, этот вой у меня в ушах.

Они оба устали, вымотались, по рингу кружат, примеряясь. У меня в груди тяжесть, плохое предчувствие, я сама готова головой телевизор разбить, влезть туда, к ним и вытолкать Дениса с площадки.

Его тренеры, ну как они не видят, что Дэн еле на ногах стоит!

Удар.

Вздрогнула.

Еще удар.

И я отшатнулась, цепляясь за спинку дивана, поднялась на ноги. Топчусь по подушкам и рот закрываю ладонью, чтобы не заорать, не напугать сына.

Из них двоих на ногах стоит лишь один.

Последние секунды бегут, я с замиранием сердца считаю их. Десять секунд дается бойцу, чтобы подняться. Если не хватит сил — он побежден.

Денис поднимался два раза.

Семь… восемь… девять…

Десять.

Под крики толпы рухнула на колени и закрыла лицо ладонями. Всхлипнула.

Нокаут.

Конец.

Глава 45

ДЕНИС

Награждение. Рёв толпы. Выкрики журналистов. Поздравления.

Всё как туманом покрыто, помню очень скомкано.

Но автопилот, кажется, помог — он привёл меня в душ, а там я начал приходить в себя, смывая кровь и разминая гудящие мышцы.

Очередная победа, самые большие призовые, а радости — ноль.

— Дэн, что с тобой творилось на ринге? — Расул поджидал меня у выхода из душевой.

— Победа моя, а остальное — какая разница?

— Пиар-служба в восторге, букмекеры сходили с ума. Все до последнего не понимали, за кем будет победа, — нахмурился тренер.

— И? Это же хорошо? От меня постоянно требовали шоу.

Бокс — это коммерция. Никому не интересно смотреть как спортсмен первым же ударом нокаутирует противника, и побеждает. Людям нужны зрелища, кровь, накал, им необходимо болеть за кого-то или желать проигрыша. Со временем я научился давать нужное зрителям шоу.

— Ты с трудом победил, и идеальная форма не помогла. И это было не шоу, пиарщики не поняли, но я-то тебя давно тренирую. Дэн, ты подставлялся, блокирующие не успевал ставить.

— Знаю, — отмахнулся от разбора боя, не до этого мне сейчас. — Потом посмотрю бой в записи, проанализирую свои ошибки.

— Дэн, я не из-за ошибок с тобой поговорить решил. Я беспокоюсь. Понимаю, у тебя в личной жизни сейчас траблы, и если они так негативно влияют — сначала реши их, а потом подписывай контракт на следующий поединок. Не раньше. Иначе нельзя. Ты про основное на ринге забыл, про защиту. А противники у тебя всегда серьезные, не новички.

— Да-да, — кивнул, покупая билет на ближайший рейс домой.

— Если подпишешь контракт на поединок, не решив своих проблем, и снова выйдешь на ринг в таком состоянии — это будет убийство. И ладно ты без башки, но ты о сопернике подумай. Не поставишь блок на самый простой выпад, и ладно травму получишь, а если кровоизлияние? Тебе уже похер будет, а сопернику? Дэн, — Расул хлопнул меня по плечу, повысив голос. — Ты сам-то хотел бы выйти на ринг против идиота, не умеющего защищаться? Покалечить придурка, а потом всю жизнь маяться. Хотел бы?

Я бы хотел вернуться на семь с лишним лет назад — вот всё, о чем я сейчас думаю.

— Ты прав, Рас.

— Менеджмент будет давить, уверен что на волне хайпа предложение о поединке поступит… да уже сегодня, а завтра с тобой начнут обсуждать дату нового боя. Не соглашайся. Сначала реши проблемы, которые тебе мешают нормально жить, в себя приди, а потом — всё остальное. Иначе либо здоровье потеряешь, либо жизнь.

Я снова кивнул, сделал клик и купил билет. Вылет через 3 часа, успею.

— Ты меня слушаешь, Дэн? — рыкнул Расул. — Я о безопасности твоей говорю, о здоровье! Кстати, о здоровье: медики ждут, осмотрят тебя. И совет: как вернемся на родину — к психологу обратись, ты не в себе, и уже давно. Так, еще момент: завтра у нас три эфира на местных шоу, два — формата комплиментарных интервью по поводу победы, и один — практически прожарка. Возможно, придется задержаться здесь, бой вызвал ажиотаж, в пиар-службу поступают запросы на эфиры, интервью, фотосессии…

Дьявол!

Еще ведь должна быть традиционная херня после победы: прогулка по телепередачам, где я должен светить улыбкой, весело шутить, интервью спортивным изданиям и именитым интернет-порталам, и прочая бессмыслица.

А я не могу. Мне домой нужно, от меня, мать вашу, жена уходит!

— Рас, я билет домой купил, — оборвал я тренера. — Менеджеру я сам напишу что на шоу не пойду. Может, ты сходишь? У меня через 3 часа рейс. Сейчас в номер за документами и вещами, и в аэропорт.

— Дэн, да твою же мать!

— Ну не могу я! — сжал виски. — Соня на развод подала. Мне срочно нужно домой, к ней, понимаешь? Всё остальное — потом. Я сделал то, чего от меня ждали, победил, а телешоу — не в этот раз.

— Ладно, прикрою по возможности. Но втык тебе агент сделает, готовься.

— Плевать.

Бросил полотенце, обулся, надел худи, очки и бейсболку, поверх бейсболки накинул капюшон. Теперь меня не узнают, из толпы я не выделюсь. Сейчас мне не до автограф-сессий.

— Эй, а медосмотр?

— Не успеваю, я в норме, — отмахнулся и побежал к служебному выходу.

Пока добирался до номера, написал менеджеру что забиваю на участие в шоу, продублировал в чат для пиар-службы. Знаю, подвожу людей, но сейчас мне не до угрызений совести. Собрал вещи, сел в такси, сбросил очередной звонок.

Пропущенных звонков и сообщений больше сорока.

Отец, члены команды, чиновники из Федерации, Полина, Данил, Дава…

И Сонино короткое: «Поздравляю»

Задыхаюсь…

Позвонить ей? Спросить про развод? Умолять не делать этого? Может, Даня неверно понял и Соня не думала разводиться?

А если позвоню, и Соня скажет что всё, шансов у меня нет, и развод — дело решённое? Что тогда?

Тогда я сдохну.

Не могу ей звонить. Лучше прилечу, встречусь с женой — да, с женой, и женой Соня останется! — лично, буду умолять, требовать, грозить, стоять на коленях, но верну Соню!

Черт, всего одна ночь с Полиной — и такие последствия! В полете я вспоминал, как всё это было. Соне сказал что плохо помню ту ночь, но это лишь отчасти правда.

Я помню наше с Соней недопонимание, конфликты.

Помню свои обиду и злость из-за Сониных слов что свадьба отменяется, и мы расстаемся. А затем она сказала что это не расставание, а пауза…

Помню как пил, как сел в машину с Полиной. В иных обстоятельствах даже будучи невменяемым, я бы не поехал