Чисто альпийское убийство, или Олигархи тоже смертны - Ирина Пушкарева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так мы с этим заполошным, – тренер ткнул пальцем в сторону Андрея, – чуть в подъезде не столкнулись! Я из квартиры выходил, когда шаги и разговор на лестнице услышал. Пришлось подняться этажом выше. Потом в квартиру кто-то зашел, и я решил не ждать лифта, а пешком спуститься во двор и там подождать – посмотреть, что дальше будет. В моем возрасте знаете как тяжело по ступенькам скакать, чуть не задохнулся!
Господи, он еще и жалуется!
– Минут через десять из подъезда выскочил этот. Он девку в такси посадил, а сам побежал куда-то. Я так и понял, что в милицию звонить. После такого поворота событий уезжать было нельзя. Пришлось сесть в машину, она во дворе была припаркована, и ждать, когда менты приедут. А они все не ехали и не ехали! Это ж ни пописать не отойти, ни вообще не выйти, не размяться! А в моем возрасте это очень вредно! Еле дождался. А потом все просто было – я за машиной с мигалками пристроился, до отделения доехал и пошел со следователем знакомиться. Меня сразу к вашему майору отвели. Он еще два часа вопросы задавал!
– А в вашем возрасте это очень вредно, – саркастически заключила Ёлка. – Интересно, тут в баре сигареты продают?
Пустая Андрюхина пачка лежала на столе, а курить хотелось ужасно. Окружающие согласно закивали, но с места никто не сдвинулся.
– Вы мне одно объясните! – вдруг взорвался Сашка. – Зачем вы, уважаемый человек, заслуженный тренер, ввязались в торговлю наркотиками? Вы же спортсменов губили, совсем еще пацанов!
Сергей Геннадьич удивленно всплеснул короткими ручками:
– А жить я на что должен? Мне много лет, уже давно никто из моих подопечных не становился звездой, премий не платят! Меня же на тренерской работе просто из жалости держат, я получаю копейки! Это вы, молодые и здоровые, купаетесь в деньгах, а мне лекарства нужны, у меня жена молодая! Чем еще я мог себе на старость заработать? И не надо мне рассказывать про то, что я спортсменов гублю, со мной уже давно никто из перспективных пацанов не работает! Одни бездари! Одним больше, одним меньше, никто и не заметит. Может, я вообще санитар большого спорта, отсеивал слабых и убогих!
* * *Когда Элка звонила майору и объясняла ему, в чем дело, спортсмены смотрели на нее волками. Тем не менее никто не заступился за старого тренера.
То ли папина министерская фамилия сыграла свою роль, то ли майор оказался нормальным человеком, но милицейская машина подлетела к ресторану минут через двадцать.
Уводили Сергея Геннадьевича под гробовое молчание.
Глядя в суровые лица окруживших его мужчин крепкого телосложения, майор занервничал и, наскоро выслушав Элкины объяснения, пообещал во всем разобраться. Посовещавшись с ее телохранителями, он договорился встретиться с ними завтра у себя в кабинете.
Дочь высокопоставленного чиновника майор беспокоить не решился. Все как обычно – ее фамилия нигде не должна была засветиться.
Проводив майора до выхода из ресторана, Элка закрыла дверь и замерла. Она откровенно боялась встретиться взглядом с мрачно молчавшими за ее спиной людям.
А если бы он был рядом… если бы…
Он подошел бы к ней, обнял… И стало бы не страшно. Потому что, когда рядом большой и сильный мужчина – твой мужчина, – никогда не страшно. В его руках не может быть страшно.
Собравшись с силами, она заставила себя повернуться.
– Что вы на меня так смотрите? – спросила она. – Что, по-вашему, я должна была сделать? Если вы тут все такие благородные, то почему сами не решили, как надо было поступить?
Первым ответил Вова-раз. За всех:
– Не дергайся. Все правильно. Да, мы все Геннадьича очень уважали. Но он убил нашего друга. И, как теперь выяснилось, не только его. Он пацанов малолетних наркотой травил. Так что ты все правильно сделала. И спасибо, что приняла удар на себя – никто из нас не смог бы в милицию позвонить. Спасибо тебе. Просто нам всем сейчас очень больно. Друг погиб. Человек, которому мы все много лет верили, подонком оказался. А ты молодец.
А Вова-два подошел к Ёлке, приобнял ее за плечи и повел к столу.
– Если бы не ты, я бы вину на себя взял. Ритуль, прости, но я на сто процентов был уверен, что это твоих рук дело. Позволить тебе сесть я не мог, поэтому сам пошел бы по этапу. Так что спасибо тебе, Ёлка.
А дальше был скандал. Довольно быстро пришедшая в себя вдова разоралась, обидевшись на любовника. Причем обиделась она не за то, что Вова посмел заподозрить ее в убийстве, гораздо больше раздражала Ритку его глупость. Глупый возлюбленный напрасно о ней беспокоился, все равно никому не удалось бы засадить за решетку дочь богатого и влиятельного бизнесмена. Папа выкупил бы дочуру за любые деньги.
Остальные мрачно смотрели на беснующуюся девицу в распахнутой до пупа, и тем самым обнажающей идеальный бюст в идеальном белье, рубахе и бубнящего оправдания Вовы.
Разъяренная Ритка подскочила к столу, схватила початую бутылку темного рома, залихватски крутанула ее и… поднести к губам не успела. Откуда-то из воздуха материализовался Сашка – он ловко перехватил бутылку за горлышко и вырвал ее из Риткиных рук.
– Нельзя. Из этой бутылки пьет Элла Александровна, – строго произнес он. И даже пальцем погрозил, мол, ай-ай-ай!
– Так я же ничего туда сыпать не буду… – растерялась Ритка.
– А может, у тебя слюна ядовитая? По инструкции не положено, понятно? Давай я тебе лучше водочки предложу. Из общей посуды.
И, не дожидаясь ответа, парень так же, как Ритка секунду назад, раскрутил ополовиненную ноль-семь водки, резко, но не больно залепил ей открытой ладонью в лоб (Риткина голова от этот удара откинулась) и влил содержимое бутылки в открытый от изумления рот скандалистки.
Ему давно надо было так сделать.
Маргарита закашлялась и рухнула на пол. Замешкавшиеся телохранители-доберманы и нерасторопный Вова-два подняли ее и увели из ресторана.
На этом вечеринка и закончилась.
Кто-то пытался помянуть Валерку, но постепенно разговоры стали затухать, а через полчаса после отъезда милиции народа в ресторане почти не осталось.
Только за дальним концом стола все еще сидела странная компания – Элка, ее телохранители, юрист Андрюха и Вова-раз. Уважаемый человек Николай Семенович тоже за столиком присутствовал, только участия в разговоре не принимал. После того как все устаканилось, он вызвал личного водителя и моментально, за считанные минуты надрался до бессознательного состояния.
– Может, его на диван перенести? – предложила Ёлка.
– Не надо, не трогай его. Пусть спит. У него сегодня не день, а сплошные стрессы, дай человеку расслабиться. Ты, кстати, сама на нервной почве выпить не хочешь? – Сашка вытащил откуда-то отобранную у Ритки бутылку.
Ёлку аж передернуло:
– Сам пей эту гадость!
Телохранитель гоготнул и на ушко, чтобы никто не слышал, глуманулся:
– Отчего же гадость, Элла Александровна? У вас так натурально лицо после каждого глотка перекашивало! Талант!
Так же тихо, тоже на ухо, Ёлка зашипела:
– А ты сам попробуй крепкий чай с колой пить, я на тебя посмотрю! Спиртяга чистая и то легче пошла бы! Совести у тебя нет!
Вспомнив ужасный вкус употребляемого ею весь вечер «коктейля», она скривила недовольную физиономию. Похоже, телохранителя это рассмешило еще больше.
– А ты разве не этого хотела? Зато весь вечер как стекло была! Если бы ты в одном с Риткой темпе настоящим ромом частила, мы бы тебя отсюда в стельку пьяной вынесли. И нам пришлось бы весь сегодняшний вечер и завтрашний день носиться с тобой, страдалица ты наша похмельная. А если серьезно, водочки выпьешь? Чуть-чуть, чтобы отпустило?
Выпила. И впрямь отпустило. А как иначе – проверенное народное средство, оно всегда безотказно действует.
А рядом маялся Вова-раз. Его откровенно развезло – не иначе, на нервной почве.
– Как он мог? После того что Ритка с Валеркой вытворяла, как Вован мог с такой стервой связаться? – стенал парень, то и дело заваливаясь на Ёлку.
Он пытался сесть прямо, покачивался и вновь падал на девушку, повторяя один и тот же вопрос.
– Любовь зла… – отвечала ему Элка, аккуратно помогая парню принять вертикальное положение.
Помогало ненадолго.
– Кстати, я всю переписку с твоего ящика вел, – как бы между прочим сообщил Женька. – И там для тебя письмо интересное есть.
Интересно, а его в детстве разве не учили, что читать чужие письма неприлично? Хотя работа у них такая – проверять все, что касается их подопечной. Поэтому сердиться на парня бесполезно.
– Что за письмо?
– От Михаила Романовича Каца. – Женька хитро сощурился, ожидая реакции на свои слова.
Реакция последовала незамедлительно:
– Да ты чё? А на фига он мне письмо написал? И чего именно он написал?
Женька загадочно улыбнулся, попытался выдержать паузу, но не сдержался и выпалил:
– По-моему, он тебя в близкие друзья определил. Представляешь, к письму прикреплена фотка, где он сидит с сыном в обнимку в каком-то совершенно затрапезном интерьере. Наш офигенный олигарх – и на фоне ужасного гобелена с оленями, у моей бабушки такой коврик в деревне над кроватью висел. Трогательно до безобразия. Так вот, он пишет, что Моришина семья приняла его сначала с осторожностью, но когда он заявил, что ни в коем случае не собирается отнимать внука у бабушки с дедушкой, те вроде как расслабились и приняли за своего. Намерен перевезти их всех в Москву. А еще он тебе в конце письма «чмоки-чмоки» написал! – Тут Женька совсем неприлично разулыбался и даже фамильярно подмигнул оторопевшей Ёлке.
