Эта сторона могилы - Джанин Фрост

Пока я смотрела на пламя в его руках, в голове возникла идея. Огонь нисколько не вредил призракам, но безусловно причинит боль мне.

— Влад, ударь в меня огненным шаром, — выдохнула я. — Я вырубилась в прошлый раз. Думаю, из-за этого и разорвалась моя связь с Остатками.

Стоило попытаться. Если я больше не буду связана с ними, то, возможно, они автоматически возвратятся туда, откуда пришли. Я должна испробовать что-то новое. Мои приказы бесполезны, а Влад так долго не протянет.

— Нет. — Это отдельное слово было наполнено болью, но и решимости ему было не занимать. — Ты будешь учиться… управлять ими… если это продолжит убивать меня.

— Это убьет тебя, черт возьми, — рявкнула я со всевозрастающей паникой.

— Меньше нытья… больше дела, — проскрежетал Влад. Потом он закрыл глаза, будто пренебрегая мною. — Знаю, я вкусный. Ням… ням, — пробормотал он Остаткам, пирующим на нем. Пламя продолжало вырываться из его рук, но он не послал ни единой искорки в мою сторону. Ужас и гнев росли во мне при виде Остатков, двигающихся все быстрее через его тело. Они становились сильнее, получая энергию. Они убьют его, и он им это позволит.

— Ты умрешь, если не подожжешь меня! Подумай о своих людях! — вопила я, приходя в полное отчаяние, потому как, что бы я ни сделала, пусть даже руками принялась бы оттаскивать Остатки, это, казалось, не заставит их оставить Влада в покое.

На эти слова его глаза открылись, изумрудно зеленые, обжигающие мукой и решимостью одновременно.

— Я… уже подумал, — прохрипел он.

У меня сорвался крик чистейшей безысходности. Что бы я ни сказала, это не убедит Влада ударить в меня. Нет, если он считал, что, жертвуя собой, защищает своих людей.

Прекрасно. Если Влад не собирается наносить мне удар, могущий вырубить меня, я сделаю это сама.

Я сжала кулак и изо всех сил вдарила им себе в голову. Трава предстала перед моим взором, когда я свалила этим саму себя с ног, однако один лишь взгляд на Влада показал, что Остатки с него не сдвинулись. Сукины дети. Мне нужно что-то потяжелее, чем мои руки.

На глаза попался широкий надгробный камень с вырезанным на его поверхности ангелом. Я мысленно извинилась перед тем, ни чьей могиле он стоял, одновременно посылая ввысь быструю молитву, чтобы это сработало.

А потом я побежала к надгробной плите с такой скоростью, какой только могла, склонившись головой вперед, словно плита была красным флагом, а я быком.

Боль взорвалась в голове. Хотя последняя была не единственным, что претерпело разрушение, судя по черепкам гранита, которые я увидела, открыв глаза. Я пропахала головой прямо через могильный камень и приземлилась в траве за ним. Я потрясла головой, чтобы прочистить ее, чувствуя, как тонкими струйками стекает по ней кровь, и снова обернулась в поисках Влада.

Резкий крик облегчения сорвался с моих губ, когда я увидел, что все Остатки подняли головы. Они смотрели на меня, остановив свое смертельное нападение. Влад начал отступать, но они не сдвинулись, чтобы наброситься на него снова, а продолжали смотреть на меня в замороженном ожидании. В течение одной ошеломленной секунды я не была уверена, что добилась цели. В обморок я не упала; они все еще были здесь. Был ли разгром головой надгробной плиты для них каким-то магическим словом? Но затем, когда я почувствовала, как влажные дорожки стекают все ниже по моему лицу, меня поразило осознание.

Кровь. Она и была пультом управления. Остатки появились только после того, как Влад разбил мне губу, точно так же как тогда Мари порезала свое запястье небольшим мини-кинжалом, спрятанным в кольце. Должно быть, она провела им по коже снова, когда отгоняла их, но я этого просто не увидела. Это было легко: я по большей части в ужасе смотрела на Кости, чем была сосредоточена на ней. Свежей крови из моей головы было достаточно, чтобы заставить их прекратить пожирать Влада, но и она скоро заживет, как и губа. Я не могла позволить им кинуться на Влада снова. Большего он не выдержит.

Я не стала тратить время на то, чтобы вытащить один из своих кинжалов, а просто вдавила руку в зубчатые, острые куски надгробного камня, нанося себе еще одну глубокую рану.

— Ладно, вы, смертоносные маленькие привиденьица, — пробормотала я. — Мамочка велит возвращаться в кроватки!

Глава 29

Я захлопнула дверцу автомобиля и на секунду прислонилась к ней, задумавшись о том, что будь жизнь справедлива, я могла бы сейчас подняться наверх и принять самый долгий, самый горячий душ на свете, чтобы прогнать весь тот холод, что все еще проникал в каждую мою клеточку. А вместо того мы вернулись в таунхаус, только чтобы я быстренько переоделась.

Я не смогу нормально справиться с задачей поддержания маскировки, если заявлюсь в бар, покрытая собственной кровью.

— Вы двое что-то рано вернулись, — сухо заявил голос.

Я подняла взгляд на Менчереса, стоящего в дверном проеме таунхауса. Влад вышел, захлопнул свою дверцу немного сильнее, чем было необходимо, и бросил на египетского вампира утомленный взгляд.

— Проблемы с машиной, — сказал он голосом, будто провоцирующим Менчереса расспрашивать дальше.

— Ты и сам вернулся немного раньше. Нашел что-нибудь интересное? — спросила я, пытаясь отвлечь его внимание от очевидного факта, что я забрызгана кровью, в то время как автомобиль выглядит прекрасно.

— Ничего из того, что Дэйв нам уже не сообщил, — ответил Менчерес, чуть пожав плечами.

Я не вздохнула, но хотелось. Догадываюсь, что это уже слишком — надеяться, что адрес Аполлиона будет в виде граффити нанесен на одной из стен в качестве уступки Судьбы после прошедшей ночи— хотя по вампирским стандартам было еще рано.

— Не расстраивайся, Кэт. Я и не ожидал что-нибудь найти. Я не затем туда пошел, — сказал Менчерес, открывая для нас парадную дверь.

Я подняла брови, но вошла внутрь, полагая, что этот разговор лучше всего провести где-нибудь в другом месте, а не на маленькой лужайке. Влад взглянул на Менчереса с равным любопытством, но тоже последовал за мной внутрь. Как только дверь закрылась, я кинула жаждущий взгляд на диван, но осталась стоять.

— Ты собираешься сказать нам, почему тогда пошел туда? — спросила я.

— Потому, что даже если я и не ожидал узнать что-нибудь новое, было бы глупо не удостовериться, — сказал Менчерес. Он прислонился к косяку, являя собой картину беспечности. — Кроме того, если бы я не уехал, вы не попытались бы испробовать твои новые силы, не так ли? — добавил он.

— Ты знал? — вырвалось у меня. Я даже не была уверена, что ошеломило меня больше: факт, что Менчерес определенно знал, что у меня была эта сила, или что он позволил мне попытаться воспользоваться ею, не сказав Кости. — Ты, хм-м-м, знаешь, потому что увидел? Было бы замечательно, если бы его видения вернулись в полную мощь…