Моисей - Петр Люкимсон

С этой точки зрения становится понятным, почему свои первые словесные претензии Моисей обращает не к народу, а к Аарону.

— Что тебе сделал этот народ, что ты ввел его в такой страшный грех?! — вопрошает он брата.

Это еще один вечный урок лидерства: с точки зрения Моисея, подлинные вожди нации никогда не должны искать объяснения тех или иных трагических событий в том, что толпа поддалась своим низким инстинктам и стала неуправляемой. Роль политического и идейного лидера как раз и заключается в том, чтобы уметь пресекать подобные вспышки, уметь вести за собой народ, поворачивать его настроения в нужное ему русло, а не потакать пагубным желаниям людей. Своим вопросом к Аарону Моисей провозглашает, что лидер всегда несет ответственность за деяния своего народа и за его нравственное и духовное состояние, и никакие отговорки здесь неприемлемы.

И Аарону не остается ничего, кроме оправдания и возложения, по меньшей мере, части вины за случившееся на людей.

— Ты же знаешь, каков этот народ, когда он одержим злом, — говорит Аарон.

Но пока Аарон подробно отчитывался Моисею о происшедшем, напряжение в стане нарастало. Шок прошел, и теперь те, кто решил, что служить таким идолам, как телец, куда приятнее, чем суровому Богу Моисея, начали явственно сжимать кольцо вокруг пророка и его брата, и их намерения не вызывали никаких сомнений.

В этой ситуации Моисей (тот самый Моисей, которого так часто на протяжении истории обвиняли в неумении владеть собой) проявляет поистине железное хладнокровие.

— Кто за Господа — ко мне! — выкрикивает он короткую фразу, и несколько сотен левитов, словно очнувшись от оцепенения, бросаются к нему на помощь.

И дальше Моисей произносит следующие слова, наверняка пугающе звучащие для слуха современного человека.

— Так сказал Бог, Бог Израиля, — говорит Моисей левитам. — Повесьте каждый свой меч на бедро и пройдите по стану, туда и сюда, от ворот до ворот, и убивайте — каждый своего брата и каждый своего друга и каждый своего родственника из тех, кто принимал участие в плясках вокруг тельца!..

Нигде в Библии мы не находим подтверждения тому, что Бог отдал Моисею такое распоряжение. Нет, в данном случае речь явно идет о решении, принятом им сугубо самостоятельно и ссылка на то, что «так сказал Бог» нужна ему лишь для того, чтобы ни у кого не возникло сомнений в правомочности и справедливости отданного страшного приказа. В сущности, перед нами — одно из самых древних описаний гражданской войны, в которой брат шел на брата, сын на отца, друг на друга именно по идеологическим, а не каким-либо другим соображениям.

«И сделали левиты, как повелел Моше, и пало в тот день из народа около трех тысяч человек. И сказал Моше: "Сегодня посвятились вы для служения Богу, потому что каждый из вас показал готовность убить собственного сына и собственного брата по приказу Его, заслужили вы сегодня благословение"» (Исх. 32:28-29).

Можно, наверное, долго спорить о том, насколько прав был Моисей, отдавая приказ, приведший к убийству почти трех тысяч человек. Однако многие — не только теологи, но и историки — считают эти его действия вполне оправданными: если он действительно задался целью сформировать народ, верный идее единственного Бога, то только такие решительные и необычайно жесткие меры могли на том этапе истории убедить евреев, что Моисей может снисходительно отнестись к попыткам оспорить его право на лидерство, но никогда не позволит покуситься на данный через него Закон, на саму идею единственности Творца Вселенной и Его безграничной власти над природой и человечеством. Тем более, повторим, что, вероятно, служение золотому тельцу приняло формы, вызывавшие у Моисея такое омерзение, что он не испытывал к участникам этого служения и тени жалости.

Так — похоронами Хура и трех тысяч отступников — закончился жаркий и долгий день 17 таммуза 2448 года по еврейскому летосчислению, лета 1313 года до н. э.

Глава четвертая. ПРОЩЕНИЕ.

По поводу последовавших затем событий снова существует несколько мнений.

По одной из версий, на следующий день, объявив народу, что он отправляется к Богу умолять Его окончательно простить грех золотого тельца и повести их в Землю обетованную, Моисей снова поднимается на гору и проводит там восемьдесят дней подряд. Он опять покидает свое тело и поднимается в Высшие духовные миры, через сорок дней возвращается в физическое тело, но только затем, чтобы в тот же день вернуться для продолжения разговора с Богом, — согласно еврейской мистике, тело не может быть оставлено душой более чем на сорок дней; по истечении этого срока душа не в состоянии возобновить процессы жизнедеятельности, и тело окончательно умирает.

По другой версии, Моисей, поднявшись в первый раз к Богу, очень быстро вернулся на землю, однако отдалился от народа, поселился вне стана, поставив свой шатер у самого подножия горы Синай. Над этим шатром зависло облако, означавшее присутствие Всевышнего. Затем, спустя почти полтора месяца, Моисей снова взошел на гору Синай и уже оставался там в течение сорока дней.

Однако независимо от того, какая из версий ближе к реальности, Библия подчеркивает, что последующие восемьдесят дней были для Моисея днями наиболее напряженного общения с Богом.

И, пожалуй, нигде больше так ярко не проявляется натура Моисея, как во время его второго диалога с Господом. Напомним, что после того как Всевышний известил Моисея о создании золотого тельца и высказал намерение уничтожить весь народ, кроме него, с намерением, чтобы уже от него, Моисея, произвести новый народ, прощения за грех идолопоклонства еще не последовало. Да и не могло последовать, так как пока было непонятно, как люди поведут себя после возвращения в стан Моисея, устыдятся ли они содеянного и раскаются ли в нем.

И вот сейчас, когда стыд и раскаяние вроде бы овладели сердцами евреев, Моисей снова предстает перед Богом — на этот раз в надежде получить прощение и новые Скрижали Завета, играющие роль своего рода официального «оригинала» договора между Богом и еврейским народом, материальным подтверждением Синайского откровения.

Читателю Библии неизвестно, что сказал Бог в начале нового диалога с Моисеем, однако текст позволяет нам предполагать, что Он повторил угрозу уничтожить еврейский народ или просто бросить его на произвол судьбы, а Свой союз с Авраамом, Исааком и Иаковом продолжить через Моисея. Разумеется, если бы события повернулись именно так, мы бы имели иную, чем сегодня, Библию и, соответственно, несколько иную версию истории человечества.